Тем временем в 1971 г. в ходе массовой отставки врачей Базалья оставляет Горицию и принимает предложение Марио Томмазини, главы службы здравоохранения провинции Парма, возглавить психиатрическую больницу в Колорно. При поддержке Томмазини Базалья повторяет свой эксперимент с несколькими новшествами. Томмазини был настроен весьма радикально, выступая против всех тотальных институций без исключения, поэтому психиатрия стала в Парме лишь одной из линий борьбы. Здесь Базалья столкнулся и с проблемой, которая столь остро в Гориции не стояла, – с проблемой реинтеграции экс-пациентов в свои собственные семьи. Как правило, родные и близкие больных весьма неумело приспосабливались к возвратившемуся члену семьи, даже если в его психике и поведении и произошли изменения к лучшему. Базалья и его команда остро почувствовали необходимость работы с семьями пациентов.

Однако развернуть широкомасштабные реформы Базалье здесь было не суждено. В 1971 г. он оставляет Парму и принимает пост директора психиатрической больницы в Триесте. Это назначение стало центральным в его карьере, поскольку именно в Триесте он наконец-то реализует свои замыслы до конца.

Тогда, в 1971 г., в Италии уже вовсю развивалось антиинституциональное психиатрическое движение[422].

В самой Парме, которую Базалья только что оставил, Томмазини продолжал реформаторскую деятельность. В частности, организовал коммунарные дома для экс-пациентов, содержавшие около 250 квартир, ферму, рабочие кооперативы – все, чтобы обеспечить интеграцию больных в общество.

Близ Пармы, в городке Реджо-Эмилии, психиатрической больницей заведовал Джованни Джервис, бывший коллега Базальи по больнице в Гориции. Джервис отталкивался от противоположной по сравнению с Базальей точки зрения: в своей больнице он не предпринимал никаких коренных изменений, считая, что организация сообщества или рабочие кооперативы пациентов в конце концов обернутся той же институциональной структурой. Он, напротив, стремился предотвратить госпитализацию, поэтому вся работа была сосредоточена за стенами больницы.

Джервис действовал при поддержке местной администрации. Городок принадлежал к «красному поясу», поэтому подобные инициативы всячески приветствовались. Он сразу же сплотил вокруг себя команду единомышленников: пригласил революционно настроенных психиатров, психологов, социальных работников, многие из которых прибыли из других областей Италии или из других стран. Он взял на работу местных жителей, прошедших медицинскую подготовку. Команда была разбита на шесть групп по территориальному принципу, седьмая группа специализировалась в детской психиатрии и работала со школами. Акцент ставился на работе не только с самими больными, но главным образом с социальным окружением. Команды посещали семью, родственников, соседей, коллег и начальников заболевших. Большое внимание уделялось и профилактической работе, в частности, активисты группы посещали фабрики и заводы, обсуждая там проблемы тревоги и напряжения, страха и рабочей усталости, не давая таким образом разрастись им до масштабов расстройства.

Деятельность группы Джервиса осуществлялась начиная с 1969 г. до середины 1970-х годов. Примерно с 1973 г. внутренние изменения в местной администрации привели к прекращению поддержки эксперимента. И постепенно инициативы были оставлены[423].

В Ареццо тогда работал Агостино Пирелла, который когда-то сменил Базалью на директорском посту в Гориции. Реформы поддерживала местная администрация, и Пирелла удалось совместить трансформации внутри и снаружи больницы. Экс-пациентам были предоставлены рабочие места, а активность медсестер привела к коренным изменениям в функционировании больницы. Параллельно велась работа и с горожанами, которые постепенно стали проникаться пониманием тяжелого положения пациентов. В Ареццо был открыт социальный центр, а сама психиатрическая больница постепенно закрылась. Но не все оказалось так просто. Выписанные из больницы пациенты столкнулись с острейшей проблемой нехватки жилья и были вынуждены вернуться в то здание, которое они оставили. Они организовали нечто вроде домашнего хозяйства, выращивали живность, обустроили поле для гольфа, открыли кафе, которое даже стало приносить какую-то прибыль, устраивали киносеансы. Клуб для гольфа вскоре был официально признан как спортивная ассоциация.

Начиная с 1965 г. курс на гуманизацию и деинституционализацию взяла и психиатрическая больница в Перудже. Она наследовала модель собраний, уже апробированную Базальей в Гориции, и стала организовывать как совместные встречи пациентов со штатом, так и встречи обитателей больницы с городскими жителями. Реформы оказались отчасти успешными: были открыты девять центров психического здоровья, но деинституализация обернулась ре-институционализацией. Команда реформистов опиралась на положение о том, что психическое заболевание имеет свою специфику и требует специфического ответа, поэтому многие психиатры продолжили реформы организацией групповой, психоаналитически ориентированной работы[424].

Институциональное движение развивалось также в Неаполе, Ферраре, Порденоне и других городах, но оно сталкивалось с многочисленными проблемами, преодолеть которые пока было не в состоянии. Уже к 1978 г., по данным некоторых исследователей, 10 из 20 итальянских провинций развивали в области психиатрической помощи стратегии терапевтических сообществ[425].

В Триесте для продолжения этого движения сложились весьма благоприятные условия. Население Триеста составляло около 300 тыс. человек, и большинство из них жило в городе. Район охвата психиатрической больницы совпадал с административными границами области. Больницу и сам город контролировала местная администрация, поэтому административные условия были в этом отношении идеальными. Как отмечает Дуглас Беннетт, структура напоминала структуру небольших английских городов до 1948 г., в которых и были реализованы самые успешные эксперименты по организации терапевтических сообществ[426].

Реформы длительное время поддерживала и местная администрация во главе с Микеле Дзанетти. Последний, во всем помогая Базалье, ввел многие его идеи и проекты в политические программы. Да и сами пациенты были весьма податливы. В Гориции, к примеру, был высок процент пожилых и физически немощных, а также хронических психотических пациентов в острой фазе, которые «затрудняли» реформирование. В Триесте таких больных было гораздо меньше. А это само по себе уже было залогом успеха.