– …Еще телку притащили! – пронзительно взвизгнула женщина. – Ай да парни! (Непонятная фраза.) Одна тут уже есть, ее уже…!

– А эта помоложе! – мужской голос. – Сымай с ее все, посмотрим!

Смех.

«Все вы трупы, ребята, – со злостью подумал Мартин. – Дайте мне только немного времени».

– Чего она, дохлая?

– Тепленькая, дышит. Пусть в себя придет. Тащи ее к тем двум пока, а мы выпьем.

Не выпуская гвоздь, Мартин закрыл глаза и расслабил мышцы. Шаги. Звук упавшего на пол тела. Потом его пнули в бок, и кто-то сказал:

– Здоровый, а до сих пор не шевелится.

– А здоровые они все такие, когда хорошо получат, – отозвался другой голос. – Девку-то где нашли?

– В Чернаре. Валялась, как неживая. Э, девка, ты там еще не сдохла?

– Не сдохла, – засмеялся второй. – Полежи тут, мы пока выпьем, разогреемся. Та-акая телка…

Шаги удаляются. Немного выждав, Мартин открыл глаза. Она лежала у стены, около штабеля ящиков. Без сознания. Совсем девочка, вряд ли ей больше двадцати. Светлая кожа, изящно вылепленные скулы, короткий ежик блестящих черных волос, небольшая крепкая грудь с коричневыми сосками. Мартин осторожно принял полусидячее положение и опять приступил к манипуляциям с гвоздем. За работу. Освободившись от оков, он спасет от дальнейших надругательств и Мадину, и эту девочку.

– Бедный ребенок, ее тоже изнасилуют, – жалобно вздохнула Мадина.

– Замолчите, – шепнул Мартин. – Не привлекайте их внимание, а то я не успею.

Тихий звук справа. Он покосился в ту сторону: девчонка, перекатившись, сменила местоположение. Так она не в обмороке… На секунду их взгляды встретились. Глаза у нее были миндалевидные, серо-голубые, обведенные серебристыми контурами. Мартин подбадривающе кивнул ей. Девчонка вновь ловко перекатилась и оказалась рядом с треснувшей стекляшкой для масляной лампы. Развернулась спиной к стекляшке. Негромкий хруст. В смежной комнате, где шла попойка, шума не услыхали.

Мартин ухмыльнулся: все складывается не так паршиво, как началось. Если девочка успеет перетереть свои веревки раньше, чем он управится с наручниками, она ему поможет – а уж он положит всю перепившуюся банду за полторы-две минуты. Лишь бы за это время ничего не случилось с машиной и Сотимарой.

Девушка рывком освободила руки, на запястьях у нее кровоточили свежие порезы. Шаги. Она вновь спрятала руки за спину. В проеме возник длинноволосый лощеный парень с золотыми цепочками в ушах, свисающими почти до плеч, одетый грязновато, но с претензией на шик.

– А тут уже все проснулись… – протянул он, оглядев складское помещение.

Мартин изобразил тупую гримасу: он едва очнулся, мается головной болью и не соображает, где находится. Голова после удара и наркотика действительно побаливала. Мадина испуганно сжалась. Скользнув по ним незаинтересованным взглядом, бандит с пьяной усмешкой присел около девушки.

– Какие серебряные глазки… Не будь недотрогой. Все равно в Чернаре тебя скушают, а сейчас мы с тобой получим удовольствие. Так, как я это понимаю…

Она ударила с двух сторон, по вискам. Мартин оценил быстроту смазанного движения. Обшарив карманы бесчувственного бандита, девчонка вытащила револьвер и нож, вскочила на ноги и бросилась к дверному проему. Мартин видел ее стройный силуэт со спины: метнув в кого-то нож, она двумя руками подняла большой чадорийский револьвер, прогремело четыре выстрела подряд. Потом раздался истошный женский визг на два голоса, а девчонка коротко рассмеялась.

– Мартин, сделайте что-нибудь! – простонала рядом Мадина.

– А я делаю! – огрызнулся Мартин. – Не мешайте.

Ему только что удалось надежно загнать чертов гвоздь в отверстие замка, и теперь он, рискуя растянуть сухожилия, старался повернуть его под нужным углом.

– Она же людей убивает, остановите ее!

Щелчок. Левый браслет раскрылся, одна рука свободна. Не теряя времени, Мартин сунул гвоздь в замок правого браслета.

– Еще немного, и я вас развяжу, – попытался он успокоить Мадину.

Грохот падающей мебели, звон стекла. Потом приятный девичий голос по-чадорийски спросил:

– Где моя одежда?

Нетрезвое бормотание. Пауза. Хриплый женский крик, внезапно оборвавшийся.

– Господи, да что она с ними делает… – прошептала Мадина.

– На их месте я бы отдал ей одежду, – рассеянно отозвался Мартин, ковыряясь в замке.

Щелчок. Правая рука свободна. Остались оковы на щиколотках, там запоры похитрее.

– Где мои вещи? – повторила девчонка вопрос, обращаясь, видимо, к другой женщине.

– Там… – пролепетали в ответ. – Вон, ящик в углу, все там… Я ни в чем не виновата, я с ними была, чтоб совсем немножко заработать… Иначе наша сестра не прокормится… Не надо!..

Стон, звук упавшего тела. Вслед за этим наступила тишина.

– О, боже… – вздохнула Мадина.

Неслышно ступая, девчонка вернулась в комнату. В одной руке она держала нож, в другой – большую глиняную кружку. Остановившись около бандита с золотыми цепочками в ушах, она выплеснула содержимое кружки ему в лицо. Тот что-то промямлил и пошевелился. Мартин краем глаза наблюдал за ними, разбираясь с замком. Мадина рядом тихо стонала, стуча зубами.

– Очнулся? – спросила девчонка. – Я боялась, что ты умер.

– Сука… – ошарашенно вымолвил чадориец, пытаясь сесть.

Мартин освободил, наконец, левую щиколотку.

– Сейчас мы с тобой получим удовольствие. Так, как я это понимаю.

Девчонка склонилась над бандитом, и тот закричал. Мадина, вторя ему, тоже закричала. Избавившись от последнего браслета, Мартин поднялся на ноги. Ступни слегка занемели, но стоять он мог. Девушка повернулась к нему, удивленно сощурила длинные, оконтуренные серебром глаза.

– Вы Мартин Паад!

– Совершено верно. – Он слегка поклонился. – Одолжите мне, пожалуйста, нож, надо помочь моей спутнице.

Секунду поколебавшись, она отдала ему нож. Мартин предусмотрительно вытер окровавленное лезвие о ближайший мешок, одним взмахом рассек веревки на запястьях охрипшей от крика Мадины, вернул нож девчонке и поставил Мадину на ноги. Только после этого она замолчала. На ее кожу налипла грязь, свалявшиеся волосы растрепались, распухшие губы дрожали.

– Все позади, – он дружески обнял ее за плечи. – Пошли, найдем ваши шмотки и что-нибудь выпить. Не смотрите на это.

Мадина посмотрела на это, и ее тут же вырвало.

– Идем отсюда, – Мартин, не церемонясь, потащил ее в соседнюю комнату.

Бандит на полу продолжал выть.

– Господи… – Мадину била крупная дрожь.

– Эти люди зашли слишком далеко. Не делай другому того, чего не хочешь для себя. Кто-то из древних землян, мудрый был человек… – Окинув взглядом грязную разгромленную комнату, освещенную тремя масляными лампами, он подвел Мадину к накрытому циновкой табурету у стены. – Присядьте вот тут.