У Терсайзов были большие связи, выкованные на протяжении нескольких поколений пока длилась война. Так же как и у Тейтов. Но Тейты нашли для себя новые, законные способы делать деньги. Малая часть этих способов помогала моему кораблю держаться на волнах.

– Оставь нас, – сказала Тинни. – Мы поговорим.

– Не рассказывай ей обо мне слишком много сказок.

Я обогнул кровать. Мне предоставлялась возможность за время моего изгнания устроить налет на кухню.

Тинни прочла мои мысли, но немного по-своему.

– Только оставайся здесь, в коридоре. Я не хочу, чтобы ты крутился вокруг Розы или Кайры.

Роза – это ее злая кузина. Черная овца в семье. Я не видел ее уже какое-то время и не сказал бы, что мне ее недоставало.

Я выскользнул в коридор и для развлечения принялся решать сложные математические задачи. Дважды два – четыре. Четырежды четыре… э-э… шестнадцать! А шестнадцатью шестнадцать… м-м… ладно, хватит этой чепухи!

Позже, когда я уже стоял на краю некоего огромного интеллектуального озарения, наконец пришло избавление. Тинни крикнула мне:

– Гаррет! Тащи свою сюда свою симпатичную задницу!

Я притащил. Длительное раздумье пугает меня.

– Мы договорились. Сейчас я оденусь, и мы пойдем к тебе.

– Ты уверена? Ты готова к этому?

– Да.

– Ох, боже мой! Выпусти мои пальцы, и я помогу тебе.

– Вон в коридор, мечтатель! Мне поможет Пенни, мы еще разговариваем.

Я снова вышел – пытаясь вспомнить, что у меня было за великое озарение, несколько беспокоясь насчет состояния здоровья Тинни и недоумевая, чем же ей удалось прошибить эту девчонку.

Я вошел первым, неся с собой послание Тинни. Послание заключалось в том, что она хотела прийти потолковать насчет необходимости оставить голову Пенни в покое, если та придет к нам в гости.

Покойник был не против. Он был согласен удовлетворить все ее желания еще до того, как Тинни закончила излагать условия. Это было подозрительно. Я знаю, чем кончаются такие сказки.

Чодо явно перехватил у дьякона почетный титул излюбленного места отдыха кошачьего населения. Он собрал на себе дюжины две котят, распространившихся по всей его поверхности, – и казался довольным. В отличие от дьякона он улыбался – по крайней мере, это было похоже на улыбку. Его глаза следили за происходящим. Его мозг был активен. Он даже сумел достаточно явно выразить одобрение моему выбору женщин, когда Тинни вошла в комнату, – хотя, по-видимому, был не в состоянии двинуть какой-либо другой частью тела.

– Есть какой-нибудь прогресс? – спросил я Покойника.

«Некоторый. Но саблезубый тигр всегда остается тигром».

– Дьякон, кажется, покорен.

«Он в состоянии наведенной комы. Это сильный и упрямый человек, он отказывается признать поражение. Он продолжает бороться, даже несмотря на то что ему больше нечего защищать».

– И какие же великие тайны тебе удалось разнюхать?

Чодо смотрел, как я двигаюсь по комнате. Смотрел он и на Тинни – жадно, зловеще. Она поежилась.

«Не много такого, что годится для непосредственного использования. Его соотечественники хотели завоевать мир, якобы для вящей славы их бога, но в действительности потому, что им правится быть правителями, а не теми, кем правят. До того как обратиться, он был мерзавцем и мошенником; мерзавцем и мошенником он остается и посейчас. Фактически он являлся одним из наиболее значительных партнеров мистера Контагью внутри культа А-Лафа. В настоящий момент каждый из них с радостью продаст душу другого, чтобы выйти из этого дома».

– А ты еще удивляешься, почему Попка-Дурак свалил отсюда!

«Мне в полной мере известны факты, относящиеся к этому вопросу, Гаррет… Как я вижу, мисс Тейт удалось выполнить то, что ты считал невозможным».

У мисс Тейт был тот вид, который люди обычно приобретают, когда Покойник начинает рыться в их головах. Это нечто среднее между вызывающим мочеиспускание ужасом и серьезным запором.

– У Пенни проблемы с мужчинами. Но она отчаянно хочет видеть Чодо.

«Превосходно. Мы можем удовлетворить ее желание. Он готов».

– Это так? – спросил я Чодо. Закопанный в котятах, он казался почти человеком. Почти тем же Чодо, как в старые добрые времена.

«Япредлагаю мои самые искренние гарантии: я не стану входить в ум девочки, если она сама не пригласит меня».

Я спросил Тинни:

– Ты сможешь сделать так, чтобы она поверила в это?

– А это правда?

– Насколько я знаю, его слова всегда было достаточно.

– Вот уж отличная рекомендация, что верно, то верно!

Вошла Синдж, неся стопку бумаги.

– У нас есть еще бумага? Мне не хватает, чтобы закончить отчет.

– Что?

– Отчет, который мы пишем для полковника. То, что мы узнали от наших гостей.

– Хм-м… – Интересно. – Мы?

– Этот отравитель, Колда. Он в маленькой гостиной, записывает то, что Покойник счел необходимым записать. – Взглянув на Покойника, она прибавила: – Ему нужно отдохнуть. Его почерк становится совсем неразборчивым.

– Колда все это время был здесь?

Не знаю почему, но я считал, что он ушел, пока меня не было. Может быть, моя бережливая сторона надеялась избавиться от лишнего голодного рта.

Тинни вмешалась:

– У нас есть более насущные вопросы, о которых следует позаботиться.

– Ну так пойди приведи ее, сокровище мое. Попробуй свои чары на ком-то, кто не носит штанов. – Я повернулся к Покойнику. – Ты поручил Колде записать что-то, что узнал от мистера Темиска или его приятеля?

Я подумал, что, возможно, теперь у нас есть указания насчет того, где похоронены другие тела. Это было бы более полезно, чем целый вагон лопат.

Тинни вышла, на прощанье одарив меня убийственным взглядом. Синдж выпустила ее.

– Ты что-то прячешь в рукаве, Хохотунчик. Осторожнее, Тинни и так уже на взводе.

Его, по-видимому, это только позабавило. Вошел Дин, жалуясь на оскудение запасов.

– Сейчас мы пока что не в осаде, так что вылезай и покупай все, что тебе нужно. Только учти, что мы снова кончим осадой, если кто-нибудь узнает, кого мы тут держим.

«В настоящий момент за домом никто не наблюдает», – высказался Покойник.

Кроме миссис Кардонлос, разумеется, – но она больше не шла в счет. Даже другие женщины не смогут получить большой пользы от информатора, которого вычислили.