Ровена выглядела измотанной и нервничала – все еще боялась, что ее отдадут барону. Пришлось рассказать, что барону запрещен въезд в герцогство под страхом смертной казни. Она расплакалась от облегчения.

Леди Шайд я уволила уже дома. Похоже, леди не сильно и огорчилась. Судя по всему, в отличие от остальных дам, приторговывая секретами своих патронес, она успела сбить себе небольшой капитал. Думаю, не пропадет. Такое, как известно, не тонет.

После долгого разговора с Ровеной, слез и бесед на тему «я не справлюсь» повезла ее и леди Фай в Ромск и там в мэрии при свидетелях переписала кружевную мастерскую на Ровену. Брать на себя управление она боялась. Но я понимала: не кинуть ее сейчас в такую воду – она никогда не научится плавать. Психологически она застыла на уровне необразованной пятнадцатилетней девочки, запуганной и беззащитной.

Мы разорвали десятилетний контракт с леди Фай по обоюдному согласию, и новый она заключила уже с леди Ровеной. Мне от мастерской оставалось чистых двадцать процентов. Теперь Ровена будет учиться считать расходы на сырье и зарплату, на содержание и еду мастериц, придумывать новые модели и узоры, беспокоиться о сырье… Справится. Если что, я рядом.

Денег мне на нее было не жалко. Я и сама была на ее месте, но мне повезло с Марком. А могли бы замуж за морального урода отдать. Кому бы тогда все мои навыки и знания нужны были? Вот пусть теперь повезет ей.

Также на имя вдовствующей баронессы был приобретен небольшой домик в городе. Пока его можно сдавать, а там – кто знает, что и как сложится. Но теперь Ровена не так беззащитна. И если надумает выходить замуж, теперь знает, что потребовать в лирд.

Взамен она пообещала мне ежедневно заниматься с учителем математикой и письмом, с тем чтобы через год уметь самой полностью вести бухгалтерию, хотя бы самую простую. Уроки игры на кифаре с леди Цирин Ровена и так никогда не пропускала. У нее был дивной красоты бархатный голос.

Наконец все вошло в обычную колею. Я подписала очень выгодный контракт на поставку синего и зеленого красителя с самой крупной мебельной мастерской Грижска.

Гвайр Бирут, владелец мастерской, приезжал ко мне в замок сам лично. Опробовал несколько вариантов лака с добавками краски и остался доволен. Сейчас он уже не работает сам, только ведет дела, но начинал когда-то столяром. Так что посмотрим, как новый вариант лаковой мебели пойдет у покупателей. Цену я поставила существенно ниже, чем на настоящий ультрамарин. Мне хватит.

За товаром они будут приезжать сами, герцогского налога не будет, и, хоть пока мастерская берет небольшие партии краски, это только начало. И платят за него чистым золотом. По договоренности с той же мастерской, дабы не платить сорок процентов, они высылают ко мне на работу в летнее время трех мастеров с запасом древесины.

Мне нужна в замке красивая мебель. Старая слишком неказиста. Что смогут, разберут и используют повторно. Дерево старое, сухое и крепкое. Но большую часть привезут с собой – все простые кровати мне понадобятся. Для изготовления простой мебели я приглашу своих мастеров.

Лавки работали бесперебойно, деньги поступали и откладывались. Часть – в мою личную кубышку, часть – на графство. Нужна бесплатная школа в Ромске. Нужны для начала хотя бы курсы письмо-чтение-математика по деревням. А значит, нужен теплый большой дом в каждой деревне, где будет жить учитель. Там же будет и класс. Монахи неприхотливы, а за краску для икон мне можно будет выбрать в церкви лучших.

И еще весной я собиралась закупать птицу для графства. В большом селе Приозерном кроме озера были еще и пруды. Они зарастали ряской и тиной. А земли вокруг были не очень удачные, каменистые. Люди только-только на налог зерно собирают. Запустить в пруды гусей – с кормом проблем не будет. А гуси – это не только отличное мясо для крестьян. Это – пуховики, подушки, одеяла. Это – спальники для солдат. Не тяжеленные суконные плащи, а легкие и компактные спальники. Надо будет над водоотталкивающей пропиткой поколдовать…

Еще нужно докупить семенной картошки. Не во всех селах прижилась новинка, не все успели распробовать.

Для огорода при замке мне своей хватит, а для крестьян закуплю и на тех же условиях отдам по семьям. Пожалуй, даже полегче условия сделаю. Каждый четвертый мешок мне, а не половину. Хватит мне и этого.

Через три недели после нашего приезда я получила письмо от Марка. К письму был приложен документ, подписанный королем. Марк – опекун леди Ровены до ее совершеннолетия или новой свадьбы. Этот документ я Ровене показала – пусть ей будет спокойнее.

Хотя она и так расцвела в последнее время. Невзирая на бесконечно черный цвет туалета и более чем скромную прическу, она посвежела и похорошела. Ушли темные круги из-под глаз, порозовела кожа и появился нежный румянец. Она охотно занималась по вечерам с братом Кором, и он часто хвалил ее. А еще днем из мастерской часто стали доноситься песни. Разные…

Иногда женщины пели удивительно слаженным хором, иногда Ровена пела одна. Она стала несколько смелее в суждениях. Думаю, слишком долго она была беззащитным ребенком. А сейчас, поняв, что у нее есть я, есть семья и опора, начала взрослеть. Я радовалась, глядя, как она цветет. Дал же бог такую красоту и голос! Надеюсь, что кроме сына у меня будет еще и дочь, похожая на нее.

* * *

Время неумолимо шло к весне, и я приступила к следующему этапу своего плана.

После долгих бесед и споров с Лестой, нашей травницей, был вызван для разговора гвайр Бланд. Сперва обсудили дела графства. Решили, что ему все же нужен крепкий помощник. Ну, тут я разрешила гвайру выбрать самому. Им вместе работать, так что пусть смотрит внимательно. А после разговора гвайр снова отправился в поездки по селам.

Охраны у меня хватало, так что гвайра сопровождали всегда не меньше шести человек. Из каждого села или деревни были привезены девочки десяти-тринадцати лет. Некоторые полные сироты, но таких было мало. В основном дочери вдов. Брали только желающих, но и их оказалось с перебором.

Слух о том, что в замке хорошо кормят, содержат в тепле и госпожа не обижает, давно гулял среди крестьян. Этому очень способствовала и честная закупка мной кирпича у своих, и то, что устроили ткацкий класс и взяли учениц с шерстью работать. А больше всех, конечно, хвалились родственники слепых кружевниц.

Получая деньги,