– А теперь, гвайр Роний, нам нужно обсудить средства связи. Я хочу, чтобы вы занялись этим лично. Голубиная почта нужна нам как воздух.

– Ну, ваша светлость, это не в один день делается. Свою-то мы можем и не успеть завести…

– Значит, давайте придумаем, как пользоваться чужой!

Страна Гальдия, столица Армадан, загородная резиденция династии Бого, замок Крим, апартаменты капитана дворцовой охраны Марка, лорда Шарона, графа Ромского

К себе в покои Марк вернулся после ночного обхода и понял: все, на сегодня все… Даже если появятся новые заговорщики и начнут резать его прямо здесь – плевать. За последние месяцы усталость не просто сделалась привычной, а стала ныть, как застарелая рана, мешала засыпать и мешала связно думать. Сегодня ночью, обходя посты, он на мгновение заснул стоя, пока слушал доклад дежурного капрала…

Нет, так-то он понимал, когда брался за службу, что работа собачья и выходных не предусматривает. Многое пришлось менять, начиная от времени и места дежурства. Многому пришлось учиться прямо на ходу. Сейчас, по его разумению, все доступы к королю не просто под охраной, а под двойным контролем каждый. А сколько из-за этих обходов склок, интриг и скандалов было в самом начале! Даже короля ухитрились на какой-то момент поколебать! И только угроза сложить с себя ответственность и подать в отставку остановила короля от вмешательства в его работу.

Марк устало рухнул на стул и, услышав шорох за внутренней дверью, крикнул:

– Милли, входи, я тебя слышу…

Милли, симпатичная брюнетка в униформе дворцовых горничных, бочком просочилась в приоткрытую дверь и молча начала стягивать с капитана высокие сапоги с бряцающими шпорами.

Притащила тазик и плеснула теплой воды. Марк, кряхтя от наслаждения, погрузил онемевшие ступни в воду.

– Эх, ваше сиятельство, загоняете вы себя… Такой ведь вы молодой и сильный, а…

– Милли, его величество отпустил меня на два дня! Завтра ты получишь все доказательства моей силы и молодости, а пока, красотка, мне нужен только ужин и горячее вино.

Повеселевшая Милли убежала на кухню. Не иначе, сегодня Всевышний вступился за капитана. Король, посмотрев на его бледное лицо, спросил:

– Граф, когда вы спали последний раз?

И Марк не смог внятно ответить. Он действительно не помнил. Да, король отличался наблюдательностью всегда. Но сам Марк даже не замечал, насколько отвратительно он стал выглядеть. И первые морщины в таком юном возрасте, и первая седина в изрядно отросших волосах…

– Ступайте, граф. Два дня у вас есть. Барон Плит позаботится, чтобы все ваши графики соблюдались.

Барон, стоящий за спиной Марка, отвесил поклон. И король со свитой прошел в рабочий кабинет, а Марк еще некоторое время стоял столбом прямо в коридоре и пытался осознать смысл слов его величества. Когда до него дошло, что есть возможность отоспаться, он решил: последний обход – и спать-спать-спать!

После того, как гвардейцы схватили заговорщиков, король приказал составить точнейший план всех подземных и тайных ходов в старом дворце. Нет, разумеется, планы в архиве хранились. Вот только после заговора вдруг выяснилось, что там нет почти четверти листов и то, что Марк принимал за план, – недостоверная ерунда с самыми известными ходами. И что настоящий план неизвестно где, а архивариус предпочел повеситься, лишь бы не отвечать на вопросы. И что спасли жизнь короля только те самые отвратительная занудность и педантизм Марка.

Он выгнал со службы с позором и без пенсиона шесть человек в течение первого месяца своей службы, лично ночами регулярно ходил проверять патрули и дежурные посты и безжалостно штрафовал даже не за бутылку вина на посту, а за запах вчерашней пьянки. Он гонял элиту, охранявшую короля, как новобранцев на посту, и требовал не менее трех тренировок каждую неделю для любого бойца. Он настоял на открытии старого, заброшенного садового павильона, который традиционно использовался для быстрых свиданий всеми придворными, и организовал там места для тренировочных боев. И его стали проклинать все местные донжуаны и мессалины…

И еще он частенько присутствовал на тренировках лично. Тренировался сам и стоял над душой у бойцов. И ввел обязательное для каждого умение кидать ножи. Так неблагородно! Заставить элитных гвардейцев учиться забаве черни! Позор! Он запретил дуэли среди гвардейцев под страхом тюремного заключения. Как же его ненавидели и проклинали первые полгода все подчиненные!

А потом баронет Сирин, мальчишка, ни разу не бывший в бою, устроенный на теплое место могущественным дядей, возвращаясь из увольнения, которое со вкусом провел в квартале красных фонарей, один отбился от четверых нападавших, трое из которых были вооружены мечами. И получил только легкое ранение и несколько царапин. И слыли эти трупы при жизни не самыми худшими бойцами среди жулья. И проклятий в адрес занудного графа стало несколько меньше.

А пока чистят столицу и прореживают семьи заговорщиков, его величество решил пожить в загородном замке Крим. Честный старый замок, без тайных ходов и лишних дверей. К прибытию короля туда перевели часть дворцовых слуг. О красотке Милли Марк побеспокоился лично.

Девушка была не только миловидна, но и смышлена. Не рассказывала о вечной любви, береглась беременности и не требовала лишнего. Салем в месяц делал ее покладистой и нетребовательной. А мелким подаркам радовалась, как иная графиня рубинам.

Единственное условие Марка – не крутить с другими кавалерами – она выполняла честно. Уж кто-кто, а Марк узнал бы о нарушении договора первый. И, пожалуй, отказался бы от нее. Для дворянина он был неприлично брезглив. А Милли старательно копила себе большое приданое и планировала выйти замуж не просто так, а непременно за купца. Она была изрядно честолюбива.

Даже письмо от жены, которое доставил капрал Суро, Марк решил прочитать завтра. На словах капрал, проживший в замке почти два дня, сказал, что все хорошо. Это – главное. А подробности можно узнать и завтра.

Когда Милли зашла в комнату, неся тяжелый поднос, Марк уже спал, раскинувшись на кровати прямо поверх одеяла. Одетый. Только тяжелый кожаный колет был небрежно брошен на пол возле кровати. Немного подумав, Милли оставила поднос на столе, накрыв от мух большой чистой салфеткой, и, слегка откатив к стене бесчувственное тело, накинула на него кусок одеяла. Толстые стены старого замка прогревались медленно, и в комнатах было прохладно.

Окончательно промерзнув к утру, Марк проснулся и резко вскочил с кровати. Выдохнул… Никуда спешить не нужно! Только есть очень хочется. А на столе, под салфеткой – что там?

Даже остывший пирог с рубленым мясом был вкусен! Королевский повар, гвайр Рубино, благоволил трудоголику и