Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет, Тед. Вечеринка?
– Нет, мы вдвоем. Познакомься с мистером Акостой. Это Гэс Нейшекер, администратор Сирано.
Гэс Нейшекер пожал руку Тони, не глядя на юношу.
– Интересно. Последний раз ты появлялся…
– Она уехала, – сказал Кармади. – Посади нас рядом с площадкой для танцев, но не очень близко. Мы не танцуем друг с другом.
Гэс Нейшекер выхватил меню у метрдотеля, спустился по пяти малиновым ступенькам и повел Кармади и Тони между столиками, теснившимися вокруг овальной площадки для танцев.
Они сели за столик, и Кармади заказал коктейль из ржаного виски с содовой и денверские сэндвичи. Нейшекер передал заказ официанту, выдвинул стул и сел. Потом достал карандаш и принялся чертить треугольники на обратной стороне спичечницы.
– Бой видел? – небрежно поинтересовался он.
– Это называется боем?
Гэс Нейшекер снисходительно улыбнулся.
– Бенни говорил с Дюком. Он говорит, ты в курсе. – Он с опаской покосился на Тони Акосту.
– Все в порядке, Тони свой, – успокоил его Кармади.
– Ну да. Сделаешь нам одолжение, а? Держи язык за зубами. Бенни нравится этот парень, и он не даст его в обиду. Обеспечит защиту – надежную, – если убедится, что это реальная угроза, а не глупая шутка какого-нибудь придурка. Бенни всегда поддерживает только одного боксера и очень тщательно их отбирает.
Кармади закурил, выпустил струйку дыма из уголка рта и спокойно сказал:
– Это не мое дело, но можешь мне поверить – тут что-то нечисто. У меня нюх на такие вещи.
Гэс Нейшекер некоторое время молча смотрел на него, затем пожал плечами:
– Надеюсь, ты ошибаешься.
Он поспешно встал и пошел между столиками, время от времени с улыбкой склоняясь к клиентам.
Бархатные глаза Тони Акосты сияли.
– Ух ты, мистер Кармади, вы думаете, дело серьезное?
Кармади молча кивнул. Официант поставил на столик коктейли с сэндвичами и удалился. Музыканты в дальнем конце танцевальной площадки извлекли из своих инструментов долгий аккорд, и на сцену поднялся прилизанный, улыбающийся человек и поднес к губам маленький микрофон.
Шоу началось. В сиянии разноцветных огней на сцену выскочили полуобнаженные девушки и выстроились в длинную, непрерывно колеблющуюся цепочку. Мелькали голые ноги, маленькие ямочки пупков соблазнительно темнели на фоне белоснежных тел.
Затем на сцену вышла прожженного вида рыжеволосая певица, с голосом, напоминающим визг бензопилы. Девушки, облачившись в черные трико и шелковые шляпы, исполнили тот же танец с небольшими вариациями.
Музыка стала тише, и в круг желтого света вошла исполнительница грустных баллад – цветная, но с очень светлой кожей. Надтреснутым, как старая слоновая кость, голосом она пела о чем-то далеком и грустном.
В полутьме Кармади не спеша потягивал коктейль, закусывая сэндвичами. Юное лицо Тони Акосты казалось размытым пятном.
Исполнительница баллад покинула сцену, и после небольшой паузы в зале вдруг погас весь свет, кроме ламп над оркестром и неярких желтых огней у проходов к рядам кабинок позади столиков.
В темноте раздались крики. Где-то под потолком зажегся белый прожектор, направленный на узкий подиум, соединявший сцену со зрительным залом. В отраженном свете лица зрителей выглядели мертвенно-бледными. В разных концах зала мерцали огоньки сигарет. В пятне света появились четверо высоких чернокожих мужчин, которые несли на плечах белый саркофаг с мумией. Двигаясь медленно и ритмично, они стали спускаться в зал. На них были египетские головные уборы, набедренные повязки из белой кожи и белые сандалии с ремешками до колен. В бледном свете их черные руки и ноги блестели, словно мраморные.
Остановившись в центре площадки для танцев, они начали медленно поднимать саркофаг, пока с него не упала крышка, которую они тут же поймали. Затем медленно, очень медленно закутанная в белую ткань фигура внутри саркофага наклонилась вперед и слетела вниз, как последний лист с засохшего дерева. Она замерла на секунду, будто повиснув в воздухе, и под оглушительный грохот барабанов приземлилась на сцену.
Свет погас и снова зажегся. Закутанная в белое фигура вращалась, а один из негров вращался в противоположную сторону, наматывая на себя белую ткань. Покрывало слетело, открыв ослепительно-белые руки и ноги девушки. В ярком свете прожектора ее тело, сверкая и переливаясь, порхало от одного чернокожего танцовщика к другому, словно бейсбольный мяч в руках опытного игрока.
Заиграл вальс, и девушка медленно и грациозно закружилась среди партнеров, застывших, наподобие черных колонн, – почти вплотную, но ни разу не коснувшись их.
Номер закончился. Аплодисменты громкими волнами прокатились по залу. Прожектор погас, и стало темно, а когда включились все лампы, девушки и четырех чернокожих на сцене уже не было.
– Круто! – выдохнул Тони Акоста. – Ух круто! Это же мисс Адриан, да?
– Очаровательная малышка. – Кармади закурил и оглянулся. – А вот еще один номер в черно-белых тонах. Дюк Тарго собственной персоной.
В одном из боковых проходов, лучами расходящихся от сцены, стоял Дюк Тарго и громко аплодировал. Его лицо расплылось в улыбке. Похоже, он уже пропустил пару стаканчиков.
Вдруг на плечо Кармади легла чья-то рука. Другая рука накрыла пепельницу у его локтя. Он почувствовал густой запах виски. Медленно повернув голову, Кармади увидел блестящее от пота лицо Шенвейра, пьяного телохранителя Дюка Тарго.
– Черномазые и белая девка, – прохрипел он. – Какая гадость. Мерзость. Ужасная мерзость.
Кармади улыбнулся, слегка подвинул стул и посмотрел на округлившиеся глаза Тони Акосты и плотно сжатые губы его маленького рта.
– Это загримированные актеры, мистер Шенвейр. Ненастоящие негры. Мне понравилось.
– А тебя не спрашивают! – прорычал телохранитель.
Кармади положил сигарету на край тарелки и еще чуть-чуть подвинул стул.
– Все еще думаете, я мечу на ваше место, Шенвейр?
– Ага, а еще я кое-что тебе должен. По роже. – Он снял руку с пепельницы, вытер о скатерть и сжал пальцы в кулак. – Как тебе это понравится?
Официант перехватил его руку и развернул пьяного к себе лицом:
– Не можете найти свой столик, сэр? Следуйте за мной.
Шенвейр похлопал официанта по плечу и попытался обнять за шею.
– Отлично. Пойдем выпьем. Мне не нравятся эти люди.
Они удалились и исчезли за рядами столиков.
– К черту это заведение, Тони, – пробормотал Кармади и задумчиво посмотрел на оркестр.
Внезапно его взгляд стал сосредоточенным.
Девушка с белокурыми волосами в белой накидке, отороченной белым мехом, появилась у задника сцены, прошла за ним и вынырнула уже в зале. Потом вдоль ряда кабинок двинулась к тому месту, где раньше стоял Тарго. Там она проскользнула между кабинок и исчезла.