Нужно заполнить пробелы, скажут они. Ей предстоят бесчисленные допросы. Ее свидетельство понадобится, чтобы осудить Мертона и «подвести черту». Мертон обладал непонятной неуязвимостью. Он получил рыцарское звание и был столпом общества. Но в конце концов слухи стали слишком сильны, и от них уже нельзя было отмахнуться. Он взлетел слишком высоко – и упал. Единственный возможный сюжет.

Имя Джульетты на суде не называлось, но, когда все кончилось, ее не выпустили из страны. «Мы хотели бы присматривать за вами, мисс Армстронг». Она не очень возражала. Маттео мог ее навещать, хотя девушка, с которой он был несчастен, всячески старалась помешать ему.

Оливера Аллейна к тому времени уже разоблачили – это произошло в 1954 году. Это для всех оказалось сюрпризом, даже для Джульетты. Он был ловок и умудрился сбежать. Последовали броские газетные заголовки и охота на него по всей Европе. Потом разоблачили еще двоих – дипломата из посольства в Вашингтоне и высокопоставленного сотрудника Министерства иностранных дел. Оливер Аллейн через год с большой шумихой всплыл в Москве.

Ходили упорные слухи, что был еще и пятый. Многие верили, что это Хартли, хотя Джульетта никогда так не считала. Над ним так и осталось висеть облачко подозрения, и, хотя доказательств не было никаких, его продвижение по службе затормозилось.

Перри продолжал работать на радио. Умер он при отчасти загадочных обстоятельствах в 1961 году. Годфри Тоби к тому времени давно уже снова ушел в тень. Говорили, что он перебрался в Америку. А может, и в Канаду.

Рыболовный траулер вышел из порта в дымный, туманный рассвет, суливший позже хорошую погоду. «Хамбер, Темза, северный, переходящий в юго-западный четыре-пять, хорошая». Джульетта пересекала Рубикон. Она была рада, что отплывает не из Дувра. Слишком сентиментальна была бы картина – удаляющиеся белые скалы, слишком явная метафора для чего-то такого, что Джульетта уже понимала не до конца. Эта Англия. Как вы думаете, стоит за нее драться? Да, подумала она. Разве есть какой-то другой ответ? Ну в самом-то деле?

Траулер подошел к выходу из гавани, готовый покинуть ее гостеприимные объятья. Волнорезы раскрылись, как челюсти. Как рот, подумала Джульетта. Как рот. Крот. Ирония на прощание от родной страны. И на одном волнорезе, медленно выплывая из утреннего тумана и обретая четкость по мере приближения, стоял безошибочно узнаваемый Годфри Тоби.

Не он ли – та маленькая птичка, что рассказала Перри, где ее искать? Может, Годфри ее спас? Или предал? Кто он – «ихний» или «наш»? То и другое? Ни то ни другое? Джульетта поняла, что конца вопросам не будет. Великая Энигма. Как тогда, много лет назад, выразился Хартли? «Годфри Тоби – мастер дымовых завес. В его дыму очень легко заблудиться».

Он приподнял шляпу, приветствуя Джульетту. Она молча отсалютовала в ответ. Он приподнял и опустил трость. Посох Просперо, подумала Джульетта. Годфри – великий маг. Церемониймейстер.

Словно по сигналу, туман сомкнулся вокруг него, и он исчез.

– «Эта Англия», – пробормотала она.

– Мисс Армстронг! Вы меня слышите?

Она быстро угасала. Ее жизнь – воспоминание. Ей захотелось в последний раз увидеть сына. Заповедать ему, чтобы он прожил свою жизнь хорошо. Сказать, что она его любит. Сказать ему, что ничто не имеет значения и что это – свобода, а не бремя.

Она была одна. Уже не на Уигмор-стрит, а в самом начале спуска по длинному темному тоннелю.

– Мисс Армстронг!

Голос у нее в голове – возможно, ее собственный – сказал: «Спокойной ночи, дети, где бы вы ни были». Это ее неожиданно утешило.

– Мисс Армстронг? Что она сказала?

– Кажется, «все в порядке».

– Мисс Армстронг! Мисс Армстронг!

Очень приближенно, на каждый факт из этой книги, который можно считать историческим, приходится один авторский вымысел. Мне хочется думать, что по большей части читателям не удастся отличить одно от другого. Я говорю это лишь для того, чтобы меня не обличали в ошибках. В книге много неточностей, но они все намеренные. После множества бесед с собственной совестью я дала себе карт-бланш и стала выдумывать все, что мне хотелось, – прерогатива беллетриста, я полагаю. Если бы меня попросили описать этот процесс, я сказала бы, что разъяла историю на части и вновь сложила вместе, пустив в ход воображение. (И да, я действительно впала в легкую одержимость исторической прозой, что мне нисколько не помогло.)

Несмотря на все вышесказанное, сюжет «Хозяйки лабиринта» основан на реальных событиях – собственно говоря, толчок моей фантазии дал один из выпусков документов, которые МИ-5 периодически передает в Национальный архив. Документы, за которые зацепился мой глаз (приношу свои извинения Джульетте), касались агента времен Второй мировой войны, известного как Джек Кинг. (В этих документах его почти всегда именовали просто Джеком.) Личность Джека наконец, после многих лет гаданий и предположений, была раскрыта. Это оказался Эрик Робертс, обыкновенный с виду банковский клерк, живший с семьей в Эпсоме.

В деле есть письмо из Вестминстерского банка, вопрошающее, почему (они совершенно явно подразумевали «почему, ради всего святого») Служба безопасности интересуется совершенно непримечательным сотрудником. «Каковы особенные и отличные квалификации мистера Робертса, делающие его пригодным для работы национальной важности, ибо мы не смогли обнаружить за ним таковых?» (Это письмо каждый раз приводит меня в восторг.)

На самом деле Робертс к тому времени уже давно работал на МИ-5, внедряясь в профашистские круги, и по его CV видно, что это человек незаурядный: например, он отлично владел дзюдо (и был членом Англо-японского общества дзюдоистов) и знал несколько языков – испанский, французский и «слабо» португальский, итальянский и немецкий.

Новая операция, для которой затребовали Робертса (курирующим офицером был Виктор Ротшильд), состояла в организации наблюдения за пятой колонной и любыми задуманными ею подрывными действиями. Робертс притворялся агентом гестапо и в квартире недалеко от Эджвер-роуд встречался со многими британскими фашистами, сообщавшими ему о других симпатизирующих немцам. Кое-кому (например, Марите Перигоу) за эту деятельность платили, но большинство служило Третьему рейху из убеждений. Только служили они вовсе не Третьему рейху, поскольку Джек всю доставленную ему информацию сливал Службе безопасности. Эта операция нейтрализовала практически всю британскую пятую колонну, и важным сведениям (среди огромного объема шлака) не дали утечь в Германию. Хотя, надо сказать, при последующем анализе стало ясно, что пятая колонна была относительно не важна на фоне общей картины.

От встреч Джека Кинга с информаторами остались расшифровки записей – когда их читаешь, захватывает дух. Хотя начала я с личности Джека, расшифровки скоро заворожили меня. В публичных архивах нет сведений о том, кто их печатал, – по-видимому, это был в основном один и тот же человек («девушка», разумеется). Поскольку я сама когда-то занималась транскрибированием аудиозаписей, то почувствовала некую общность с этой неизвестной машинисткой. Особенно когда изредка меж строками протоколов замечала проблески ее собственной личности.