Поцелуи Алека становились все более нежными и чувственными. На моих губах был вкус его губ и шепот, который я никак не могла разобрать. Мысли пылали ровно также, как и тело. Казалось, неистовая сила желания поглотила меня целиком. Я чувствовала напор, отчего в глубине моего естества только нарастало это неподвластное мыслям желание. Оно требовало большего с каждым мгновением.

Больше его поцелуев…

Я задрожала от восторга, когда его ладони, лаская мои бедра, поднялись выше и очутились под платьем.

Больше его прикосновений…

Больше…

Больше…

– Больше… – я услышала свой молящий шепот, понимая, что произносила все вслух.

И меня словно хлестануло леденящей водой, охладивший за секунду мой разум. Накативший страх вывел из опьяняюще-сладкого тумана, и я перестала целовать Алека, отползая по покрывалу вверх. Его руки постарались меня остановить, но я продолжала пытаться освободиться.

– Мы не можем этого сделать, – задыхаясь, я отползла еще дальше.

Алек открыл глаза, которые горели неоново желтым цветом. В темноте, по мимо них, я вообще ничего не видела.

– Мы и не… – он оборвал себя на полуслове, оглядывая меня.

Даже в этих хищных глазах я смогла разглядеть шок. По мере того как он осознавал происходящее, его глаза меркли. А когда осталась лишь маленькое свечение, Алек резко отпрянул назад.

Сердце бешено тарабанило о грудную клетку, и мне не хватало того воздуха, который я пыталась вдыхать медленно и глубоко, чтобы унять сумасшедшую скорость. Я села и поправила платье, смутно понимая происходящее. Тело по-прежнему захлестывало агонией этого чертовски сильного желания. Глаза постепенно привыкли к темноте, и благодаря некоторым способностям я смогла увидеть лицо Алека. Кажется, не только я прибывала сейчас в помутнении.

Алек провел ладонью по лицу.

– Я… – он вздохнул. – Прости, я просто… Я правда не хотел. Скорее всего, так сказалось на мне то, что слишком долго себя сдерживал.

Я молчала, потому что понимала его. Мы оба виноваты в случившемся, я сама испытывала не меньшее желание.

– Но это ничего не меняет, – снова начал Алек. – Я все равно больше не собираюсь держаться и бороться с очевидным.

Он встал с кровати и подошел к стене, включая свет. Повернувшись ко мне, он упер руки по бокам. Я оставалась сидеть на кровати, как пришибленный котенок, вжимаясь в ее изголовье. Мои глаза, в прочем, как и я сама, были до ужаса напуганы.

– Я правда не могу, – покачал он головой, глядя на меня как-то рассеянно. – Ты сводишь меня с ума. Я даже смотреть сейчас на тебя спокойно не могу, все мои мысли только о том, чтобы продолжить начатое. Черт, это платье – оно… и ты на моей постели… – Алек выглядел чересчур возбуждено и, указав на меня рукой, с досадой усмехнулся. – Это все сводит меня с ума.

Я не хотела слышать того, что уже услышала. Все слова призывали меня встать и, подойдя к Алеку, дать ему желаемое. Без колебаний и прочего бреда, связанного с проклятием.

Проглотив комок в горле, я наконец-то заговорила.

– Нам обоим нужно для начала успокоиться и остыть.

Алек вымучено усмехнулся.

– Это не поможет. Не помогало до и уж тем более сейчас.

Я вспыхнула, сама того не желая.

– Посмотри, что мы чуть не сотворили, – от одной мысли о нескольких минутах ранее, мой пульс снова участился, а голос едва ли не надломился – А это всего лишь первый поцелуй!

Он сделал пару шагов вперед.

– Лишь по тому, что это первый поцелуй после долго ожидания.

Теперь пришла моя очередь усмехаться.

– Правда? – я заглянула в его глаза. – А что будет если мы перестанем бороться? И будем принимать такие вещи как должное?

– Ты не понимаешь? – его голос повысился. – Я уже перестал бороться. Сегодняшний вечер… Все было преднамеренно. Все до единого. Это я попросил Егора уехать. – Услышав, я нахмурилась от такого признания, а Алек кивнул. – Да, Лена, я разговаривал с ним. Думаешь, он просто так от тебя отошел от желаемого?

Мозг отказывался принимать его слова.

– Как ты… Зачем ты это сделал? – голос выдавал то, что я была переполнена непониманием.

Я не злилась, просто поступок казался странным со стороны Алека. Он сменился в выражении лица, а его глаза моментально пропитались злостью.

– Затем, что я не шутил, говоря, что с легкостью могу свернуть ему шею, если он еще хоть раз дотронется до тебя, – процедил Алек, сквозь стиснутые челюсти.

Из моих легких вышел воздух вместе со словами:

– Алек…

– Нет! – перебил он, качая головой. – Не пытайся сказать, что ты удивлена и не понимаешь! С той ночи, когда ты пришла ко мне… – Алек повышал голос, но в нем не было негодования. В нем присутствовало совсем другое, от чего мое сердце лишь сжималось. – Эта чертова неделя показалась мне адом! Я думал, я пытался выкинуть все из головы, но не смог. Я решил, что нужно исчезнуть, но каждый раз, когда представлял тебя с другим, который не отступит как я… – скулы на его лице напряглись.

Алек прислонил кулак к губам, словно боролся с чем-то непосильно тяжелым. Он вздохнул и посмотрел на меня уже со всем другим взглядом. Без злости или других явных признаков агрессии. Так легко…

– Как только я озвучил свои планы вслух, понял, что если не в состояние выдержать неделю, то и вовсе не готов годы провести в таком же аду. И тогда я подумал: какого черта? Мне мешает быть с единственной девушкой, которую я хочу, не Егор или кто-то еще, а только я сам. Поэтому сегодня я забрал подарок, который собирался подарить тебе на память. Потому что поверь, Лена, я ни куда теперь не уеду и уж точно не позволю кому-то другому быть с тобой!

Господи, я не могла поверить, что слышу сейчас его слова. Именно сейчас, а не в один из дней минувшей недели. Когда я боролась. Когда я старательно уговаривала себя перестать издеваться над собственным же сердцем, понимая, что все равно никогда ничего бы не получилось. Ни я, ни Алек не сможем дать друг другу желаемого. Даже если этим желаемым являлись мы сами. Я сглотнула комок в горле из всех несказанных слов и попросила свой разум меня поддержать.

Я встала с кровати.

– Мы не сможем это контролировать, Алек… – Все мои мысли вертелись только вокруг одного. Нашего поцелуя, или точнее, что едва ли десять минут назад, все могло зайти дальше. – Я буду все время только об этом и думать. Бояться, что каждый поцелуй может закончиться ужасным.

Я не знала, откуда на данный момент черпала силы, понимая, что разум по-прежнему не со мной, так как выдавала первое пришедшее на ум. Но лицо Алека ни на секунду не изменилось, словно его вообще не волновало, что я говорила.