— Мне не нужна твоя жалость! — гневно оборвал он ее. — Будь ты проклята, Анна. Будь ты проклята! Я хочу твоего доверия… твоей любви!

Анна замерла на месте, по ее щекам потекли слезы.

— Ты слишком расстроен. Дом. Не делай этого. Нам обоим требуется отдых.

— Совершенно верно: я чертовски расстроен! — закричал Доминик. — Не делать чего? Не требовать моих прав как человеческого существа? Как мужчины? Как мужа? — Он потряс кулаком. — Ты не можешь верить мне, любить меня… или не хочешь?

— Дом, прошедший день был очень напряженным для нас обоих. Пожалуйста!

— Но ты моя жена. Моя преданная жена. — Глаза Доминика неестественно блестели, на щеках появился лихорадочный румянец. Прихрамывая, он направился к ней, но на этот раз Анна не стала отступать. — Ты моя преданная жена, не так ли?

Она кивнула. Его губы были очень близко к ее, слишком близко для спокойствия Анны, а поцелуи Доминика навечно остались в ее памяти; но его взгляд заставил ее поежиться.

— Почему ты так странно ведешь себя?

Доминик схватил ее за руку и грубо притянул к себе.

— Может быть, я не могу заставить тебя любить меня, но я могу заставить тебя хотеть меня.

— Нет, — взмолилась Анна, — Дом, остановись! Слишком поздно. Его губы уже завладели ее ртом. Доминик говорил о доверии и любви, но он был разъярен, и Анна чувствовала, что он хочет наказать ее, причинить ей боль.

Анна отчаянно сопротивлялась; теперь она уже не плакала, а рыдала.

Дом приподнял голову.

— Будь ты проклята, — прошептал он. — За то, что сомневалась во мне.

Анна смотрела на мужа расширившимися, испуганными глазами.

Доминик побледнел, словно только сейчас осознав, что делает и говорит, и выпустил ее.

Анна мгновенно повернулась и выбежала из комнаты. Дом что-то прокричал ей вслед, но она не остановилась.

Именно тогда Анна решила вернуться в Уэверли Холл. Там, по крайней мере, у нее будет время подумать. А ей требовалось время, чтобы определить свою дальнейшую судьбу. Раздельное проживание явно не решит их проблем — слишком сильна была взаимная страсть. Или она возвращается к нему как жена со всеми вытекающими отсюда последствиями, или она должна оставить его, как когда-то он оставил ее.

Анна уехала в Уэверли Холл на следующий же день. Дом следил за ее отъездом из окна своей спальни, не сказав ни слова на прощание.

Как ни странно, Анна испытывала чувство вины, словно она бросала мужа без всякой на то причины, но ведь Доминик сам вынудил ее бежать!

У нее не было определенных намерений — только желание держаться как можно дальше от него, так, чтобы она могла подумать и решить, что делать с их браком.

Тем не менее, Анна вопреки всем своим здравым рассуждениям страдала из-за того, что покидает мужа в трудное для него время, когда еще не затих скандал, связанный с его происхождением, и все еще продолжается расследование убийства Файрхавена.

Прибыв в Уэверли Холл, она отказалась от обеда, приказала оседлать Блайза. Надев обычный черный костюм для верховой езды, Анна спустилась в конюшню. Поглаживая жеребца по атласной коже и скармливая ему морковку, Анна с трудом сдерживала слезы. Возможно, возвращение в Уэверли Холл было ошибкой. Она любила это место, но здесь ее поджидало слишком много сладостно-горьких воспоминаний. Все, на что падал ее взгляд, напоминало о Доминике. Анне хотелось скакать как можно быстрее, словно это помогло отбросить в сторону все ее сожаления и сомнения.

Блайз всхрапнул, и Анна тронула поводья, пустив его быстрой рысью.

Когда они достигли парка, Блайз перешел на галоп. Они мчались по тропинке, которую Анна помнила в мельчайших деталях еще со времен детства. Заметив на деревьях пожелтевшие листья, Анна с трудом сдержала слезы — лето прошло так быстро. Как же она могла покинуть Дома? Ведь кому как не ей знать, что такое быть брошенной в одиночестве…

Добравшись до небольшого озера в центре лесного массива, Анна немного придержала Блайза. Все здесь было по-прежнему: на маленьком островке виднелись развалины древней крепости, по воде плыли лебеди, отражаясь в зеркальной глади. Слабая улыбка тронула губы Анны. Ребенком она прибегала сюда с Патриком, чтобы поиграть, и даже потом, выйдя замуж за Доминика, часто оказывалась около этого озера и подолгу сидела на берегу, лелея свои глупые надежды…

Ей надо наконец-то разобраться в себе. Она все еще любит Доминика, и всегда будет любить. Но осмелится ли она вернуться к нему?

Сердце кричало «да», но за последние годы Анна привыкла вести себя очень осторожно.

Блайз резко вскинул голову.

— В чем дело, мальчик? — прошептала Анна, поглаживая его шею затянутой вперчатку рукой. Блайз прислушался, затем повернул голову и коротко заржал. Анна посмотрела на лес позади них, но ничего не увидела.

— Здесь никого нет, малыш, — сказала она, натягивая поводья.

Блайз казался встревоженным, и Анна вдруг забеспокоилась.

— Добрый день, Анна, — проговорил Дом, выезжая из-за деревьев на вороном гунтере.

Анна вскрикнула, не веря своим глазам.

— Мы должны поговорить, — спокойно продолжал Доминик.

— Дом, я уехала из Лондона, чтобы побыть одной.

— Я знаю, почему ты здесь, — его голос был очень сдержанным, — ты хочешь разобраться в своих чувствах. — Анна вздрогнула.

— После вчерашней ночи… — Дом запнулся. — Я не мог допустить, чтобы ты бросила меня, не мог позволить тебе одной принимать решение. Я не позволю тебе так просто оставить меня!

Анна знала, что по логике вещей должна бы возмутиться в ответ на подобное проявление мужского превосходства, но из глубины души почему-то поднялась теплая волна радости. С привычной для себя осторожностью Анна старалась подавить это чувство, но оно не уходило.

— Анна?

— Ты не можешь навязать мне свое мнение, Дом. Мне требуется время, чтобы подумать. Но… я рада, что ты здесь. Ты прав, мы должны вместе решить наше будущее.

— Спасибо. — Дом подогнал лошадь поближе. — Кроме того, я хочу извиниться за свое грубое поведение прошлой ночью.

Анна улыбнулась.

— Ты не должен извиняться. Я все понимаю.

Их взгляды встретились.

— Сейчас я поеду, чтобы ты могла еще немного побыть в одиночестве и подумать. А когда ты вернешься, почему бы нам потом вместе не выпить чаю? По-дружески, конечно. Не стоит торопиться.

Анна густо покраснела.

— Это было бы неплохо. — Доминик кивнул и повернул коня. — Дом, — позвала Анна, улыбаясь. — Спасибо!

Его глаза потеплели. Он кивнул, затем слегка подстегнул коня.