Я сказал, что не знаю. Он продолжил:

– Не чертежи, не формулы, не имена ученых, ведущих разработку новой технологии. Самая большая тайна – это то, что такая технология возможна!

Замечая мое недоумение, он пояснил:

– Соперники не обращают внимание на твои разработки пока верят, что они ни к чему полезному не приведут. Но как только им становится известно, что ты на пороге успеха, они начинают двигаться в выбранном тобою направлении и, в конце концов, догоняют. Поэтому, если вы найдете подтверждение того, что Темпоронный Мозг был создан, берегите информацию, как зеницу ока. Она будет стоить очень дорого…

Лежа на кровати я предавался размышлениям.

Подтверждения существования Темпоронного Мозга имелись в избытке. Во-первых игра «ШДТ» и выигравший в нее Счастливчик. Во-вторых Евклид, обладавший даром предвидения и ненавидевший ауранцев. Оба они располагали Темпоронным Мозгом, и им же располагал доктор Рунд. С другой стороны, к чему Рунду выдавать Т-Мозг, играя и выигрывая в компьютерные игры? И к чему ему устраивать покушение на правительство, которое финансировало его исследования? Ну, например для того, чтобы им не достался Т-Мозг. Потерпев в этом деле неудачу, он уничтожил второй корпус Центра Радиокосмичесикх Наблюдений, дабы Т-Мозг не достался никому. Сколько человек там погибло? И еще Корно, который догадался, кто и как выиграл в «ШДТ»… И еще Бенедикт… Виттенгер безусловно прав: все, на что мы способны, это пристрелить Рунда, пока он в пределах досягаемости, и смыться с Ауры.

Поток грустных мыслей был прерван звонком интеркома.

– Есть новости, – если со слухом у меня все в порядке, то инспектор сказал это утвердительно.

– Какие? – спросил я без энтузиазма, поскольку важные новости не доверяют интеркому.

– Зайди.

Следовательно, все-таки что-то важное.

Нижняя гостиная превратили в оперативный штаб. На дверях висела табличка: «Только для участников конференции по планетологии». Ничего умнее Виттенгер не придумал. С жадностью поглядывая на табличку, возле гостиной прохаживалась парочка журналистов. Когда меня пропускали внутрь, они посмотрели на меня с нескрываемой завистью.

Виттенгер сидел один, если не считать охранника у дверей.

– Вот, – сказал он, протягивая мне пакет с помятой и довольно грязной банкой, точной копией той, что была найдена в номере Бенедикта.

Я приоткрыл пакет и понюхал отверстие в банке. Сквозь обычный помоичный запах ясно различался запах горького миндаля.

– Где нашли?

– В мусоросборнике. Я запретил вывозить мусор. Убийца на это явно не рассчитывал.

– Следы?

– Частично совпали со следами, найденными на банке из номера. Методом исключения, отпечатки принадлежат охраннику, сторожившему Бенедикта. Его зовут Нильс, и он работает на Рунда.

– Прекрасная работа, инспектор!

– Это моя обычная работа, – скромно возразил инспектор и с горечью добавил: – Лазить по помойкам.

– В следующий раз возьмите меня с собой. Шишка не отзывалась?

– Отзывалась. Цитирую по памяти: «одну чб не разо ка». Конец цитаты.

– Она заказала одну банку, чтобы не разорить Катю, – перевел я сам для себя. – Следовательно, как только Нильс вошел в номер, он сразу подменил банку.

– Следовательно так, – кивнул Виттенгер.

– Где сейчас Рунд?

– В своем Центре Наблюдений.

– Вызовите его под каким-нибудь предлогом.

Рунд отозвался сразу. Виттенгер намекнул ему, что есть кое-какие подвижки и что мы его ждем вместе с охранником Нильсом. Рунд ответил, что будет через час.

– Что ж, подождем… – сказал инспектор, убирая комлог в карман куртки.

Я воспользовался этим часом для того, чтобы поговорить с Брубером всерьез.

На столе, рядом с зеркальными часами, стояла полупустая бутылка виски, ведерко растаявшего льда и стакан.

– Выпьете со мной? – спросил он.

– Не сейчас. Пейте сами.

– А я что делаю!

Нервно постукивая черпаком по стенкам ведерка, он выскребал остатка льда.

– Растаял… – пробормотал он, найдя единственный кусочек, который таял на глазах. – Ну и черт с ним… Как вы думаете, там, в Городе, мы свалились случайно?

– Нет. Приборы были выведены из строя направленным импульсом.

– А кто его направил?

– Я хотел спросить об этом у вас.

– Рунд, если вам это до сих пор неизвестно.

– Предположим. Кому он хотел помешать? Вам?

– Да, но это теперь не важно… – отмахнулся он с плохо сыгранным бесстрашием. – К моролингам я собирался лететь не с вами и Цансом. Я собирался лететь с Бенедиктом!

– Вот это уже интересно! Продолжайте.

– Мы познакомились накануне семинара по моролингам. Он понимал: не смотря на то, что в романе я выставил моролингов, мягко говоря, в невыгодном свете, я искренне борюсь за их самоопределение. Мой авторитет среди моролингов необходим был ему для одного очень важного дела. Говорить о нем вам я не имел права, ибо это не только моя тайна. Теперь все так или иначе всплывет… Хорошо, что профессор Цанс полетел вместе с нами. Он был вместо Бенедикта… то есть я хочу сказать, что без него я бы не понял, о чем рассказывали моролинги…

Он снова взялся за черпак.

– Переходите на чистую воду, – посоветовал я.

– Извините, – хрипло пробормотал он. – Но мне кажется, Аура нас так просто не отпустит. Мы посмели проникнуть в ее тайны – таких, как мы, не отпускают.

– Это мы еще посмотрим, – я попытался вселить в него уверенность. – Так в каком важном деле Бенедикту нужна была ваша помощь?

– Встреча с вождями моролингов.

– О чем он хотел с ними потолковать?

– Бенедикт рассказал мне о неком приборе чудовищной силы. Что этот прибор, якобы, способен предсказывать будущее. Прибор находится на Ауре, и моролинги имеют какое-то не вполне понятное отношение к созданию этого прибора. По правде сказать, поначалу я не принял его всерьез. Мне не хотелось связываться со студентом, у которого, вдобавок, не слишком хорошая репутация. Твердо я ему ничего не обещал, но профессор Цанс убедил меня в том, что Бенедикт – серьезный молодой ученый. Бенедикт хорошо изучил моролингов, включая из язык, и мог стать полезен, например, в качестве переводчика, которого мне бы пришлось пригласить в любом случае. Так или иначе, но я принял его предложение.

– Это было до ареста?

– Да, буквально перед арестом. Точнее, сразу после семинара. Когда ему удалось убежать с Фаона, он прислал мне сообщение. Там было сказано, что он будет ждать меня в Ламонтанье. Больше сообщений не поступало. После того, как его схватил Рунд, я понял, что Бенедикт не хочет, чтобы тому стало известно о нашем знакомстве.