— Скотина! — взвыла Кэрол. — Не смей прикасаться к моей дочери! Дотронешься до нее, и я тебя своими руками задушу!

Он обхватил ее за грудь и ловким движением заклеил ей рот липкой лентой. Потом то же самое проделал и с девочкой.

«Плоть увядает, она слаба, — писал злодей своей безжалостной, но твердой рукой. — Кость — самая сильная составная человека. Я ставлю перед собой благородные цели, и мне непонятно, как кто-то может это оспаривать. Я был добр к ним всем, и теперь они стали бессмертными. Я освободил их. Я разодрал их до костей».

Он втащил женщину и девочку в подвал, затем толкнул Кэрол так, что она свалилась на пол, и Пэмми тут же подбежала к ней и уткнулась матери в грудь. Обеих он привязал к стене веревкой, пропустив ее через наручники. После этого убийца осмотрел, все ли в порядке в его подвале, и поднялся вверх по лестнице.

Собиратель костей забрал желтый рюкзак с заднего сиденья и чемодан из багажника, а затем прошел внутрь дома. Сначала он просто хотел швырнуть вещи в угол, но потом передумал, так как ему захотелось узнать кое-что о своих новых пленниках. Преступник устроился под одной из настенных фресок, изображавшей мясника с ножом в одной руке и куском окровавленной говядины — в другой.

Сначала он осмотрел багажную бирку на чемодане. Кэрол Ганц. Его несколько удивило написание фамилии жертвы. «Странно, обычно такие окончания пишутся через „то,“, а тут только одна буква», — размышлял похититель. В чемодане не оказалось ничего, кроме одежды. Он принялся рыться в рюкзаке. Тут обнаружились деньги — четыре или пять тысяч долларов, которые он, осмотрев, вновь убрал в рюкзак, застегнув «молнию» на его кармане.

Кроме того, здесь обнаружились детские игрушки, набор акварели и пластилин. С ними соседствовали дорогой «Дискман», с десяток компактов и часы с радиоприемником «Сони».

Там же находился и альбом с фотографиями. В основном они запечатлевали саму Кэрол и ее дочь. На многих снимках лицо женщины выглядело мрачным, и лишь кое-где — более счастливым. Похититель не нашел ни одной фотографии мужа Кэрол, хотя на ее пальце он успел заметить обручальное кольцо. Зато там были и другие лица: какая-то полная женщина в старомодном платье, какие носят хрестоматийные бабули, и лысеющий мужчина во фланелевой рубашке.

Довольно долгое время собиратель костей изучал портрет девочки.

Судьба, постигшая восьмилетнюю бедняжку Мэгги О'Коннор, была особенно печальной. Ей, как считала полиция, просто фатально не повезло, когда она попалась на глаза Шнейдеру, пытавшемуся избавиться от тела очередной жертвы.

Девочка вышла из дому, чтобы раздобыть конский волос, которого здесь было в избытке благодаря множеству павших лошадей. Обычно их трупы сваливали на пустырях этого бедного района, Адовой Кухни, где и жила Мэгги. Дети сплетали из конского волоса браслеты и кольца — единственные украшения, которые они могли себе позволить.

Кожа и кости, кожа и кости.

Он поставил фотографию девочки на камин, рядом с небольшой кучкой костей, которые он обрабатывал сегодня утром. Некоторые из них преступник похитил в магазине, там же, откуда унес и скелет змеи.

Предполагается, что Шнейдер встретил девочку неподалеку от своего жилища и она поневоле стала свидетельницей того, как он жестоко расправился со своей жертвой. И теперь мы можем только догадываться, каким же способом он избавился от самой девочки, и как это происходило: быстро и безболезненно или долго и мучительно. Но в отличие от других останков, которые рано или поздно все же обнаруживались, труп кудрявой Мэгги О'Коннор так и не был никогда найден.

Собиратель костей спустился в подвал.

Здесь он сорвал ленту со рта женщины, и та, сразу набрав полные легкие воздуха, с яростью оглядела его:

— Что вам надо? — выдохнула она. — Что?!

Хотя она не была такой же худой, как Эстер, но зато, слава Богу, ничуть не походила и на Ханну Голдшмидт. Теперь ему стала видна почти вся ее душа, заключенная, по его мнению, в костях. Узкая нижняя челюсть, ключицы, а сквозь тонкую голубую юбку проглядывалась безымянная кость, а где-то там дальше находились подвздошная, седалищная и лобковая. «Илиум, исхиум, пубис», — вспомнил он их латинские названия. Эти звукосочетания походили на имена древних богов.

Девочка в ужасе прижалась к матери и сжалась в комочек. Собиратель костей вытянул руку и осторожно положил ее малютке на голову. Черепа представляют собой не единую кость, они состоят из восьми основных частей и завершаются теменем, которое напоминает треугольник астрокупола. Затем он дотронулся до затылочной кости и теменной. И, наконец, тихонько потрогал две свои любимые косточки, очень чувствительные, расположенные вокруг глазниц, клиновидную и решетчатую.

— Прекратите! — в бешенстве закричала Кэрол. — Уберите от нее подальше свои руки!

— Ш-ш-ш! — успокоил он женщину, приложив к губам палец в перчатке, и снова посмотрел на девочку, которая еще теснее прижалась к матери.

— Мэгги О'Коннор, — проворковал убийца, вглядываясь в детское личико. — Малютка Мэгги.

Женщина молчала, бросая на похитителя горящие взгляды.

— Ты попала в плохое место и в плохое время, дитя мое. Что ты успела заметить?

Молода в кости.

— О чем вы говорите? — прошептала Кэрол, и он сразу перевел взгляд на нее.

Собирателю костей всегда хотелось узнать что-нибудь о матери Мэгги О'Коннор.

— Где твой муж?

— Он умер, — резко произнесла Кэрол. Затем она посмотрела на девочку и добавила уже более мягко: — Его убили два года назад. Послушайте, отпустите мою дочь. Она никому про вас ничего не расскажет. Вы… вы слушаете меня? Что вы делаете?

Он схватил ладони Кэрол, чуть приподнял их и принялся нежно поглаживать запястья, а затем фаланги мизинцев. Тонкие, хрупкие кости. Внезапно он крепко сжал ее пальцы.

— Не надо! Я этого не люблю! — в панике взвизгнула Кэрол. — Пожалуйста, не надо!

Внезапно собиратель костей потерял над собой контроль, и это ему совсем не понравилось. Если он хочет достичь успеха и прийти к своей цели, то надо сражаться с нарастающей жаждой и безумием, которые отбрасывали его дальше и дальше в прошлое, смешивая понятия минувшего и настоящего.

Прежде и теперь…

Ему придется применить все свое умение и искусство, чтобы завершить задуманное.

И все же… все же…

Она была так стройна и так напряжена. Он закрыл глаза, представляя себе, как лезвие ножа скребет по ее большой берцовой кости. Этот звук напоминал ему пение старинной скрипки.

Убийца часто задышал, по лицу катились струйки пота.

Когда он немного пришел в себя и открыл глаза, то обнаружил, что пялится на сандалии Кэрол. Похититель тут же вспомнил, что в его коллекции как раз не хватает костей стопы в хорошем состоянии. В последние месяцы ему доставались образцы, полученные из тел бедняков… ну а те, разумеется, страдали то рахитом, то остеопорозом, и пальцы ног, как правило, у них были искривлены под воздействием неудобной обуви.