экспрессия, яркие чувства, чтобы наблюдать и с удовольствием вытрахивать эти самые чувства и мои надежды на жизнь без него…

Он давал многое материально, но также многое забирал морально. И эти манипуляции я понимала, стараясь быть нейтральной, не идти на поводу деспота, оставаясь в здравом рассудке, поступаясь его желаниям. Но не всегда мне хватало терпения, и это его тоже вдохновляло на новые отвратительные подвиги. Я чувствую себя грязной и лишенной женского счастья, но пока Вадим греет мои руки, я всем сердцем желаю вернуть утраченную жизнь и доверие к людям.

И, ему, кажется, я доверяю бесповоротно…

— На самом деле мне очень страшно, но я уже закалена опасностью, просто держу себя в руках, — пожала я плечами, неохотно припоминая безмерное количество раз, когда я чудом выдерживала давление Гордеева и избегала его тяжёлой ладони. — К тому же рядом ты и… Я знаю, что защитишь меня. Спасибо тебе за это, Вадим. Мало кто готов был прийти мне на помощь, — еще тише договариваю я, отворачиваясь, не выдержав его пронизывающего взгляда.

— Ты смелая девочка, — он мягко улыбается, и не смущается своего откровенно долгого взгляда в мои глаза.

— Слушай… У меня к тебе будет одна просьба… — сглотнув, прошептала я. Просить о таком — нужно быть помешаной, но по другому я не могу. — Если… Если вдруг Гордеев меня найдёт, и я попаду в его руки, убей меня сразу… — поворачиваюсь к парню.

Он недоумённо моргнул, нахмурившись. Его руки крепче сжали мои ладони, и он весь мгновенно напрягся. Буквально кожей я ощутила, каким он стал колючим и недовольным.

— Ничего подобного не произойдет, — твёрдо ответил парень. — Ты вернёшься домой. Не о том ты думаешь, Яра.

— Пообещай, — настояла я.

Это действительно страшно — снова вернуться к Максиму после всего, что я наделала. После обмана, после побега, после тех чувств, что он пережил за это время. Он отыграется, как всегда, кровожадно и жестоко, я знаю это лучше, чем кто-либо.

Лучше умереть сразу, чем умирать под ним, с его членом во мне, слушая его унижения. Он убьет сначала мою душу, затем тело. А если посчитает нужным, я выживу, но это уже буду не я, а просто кусок мяса. Не хочу такого конца. Не хочу больше боли и страданий. Я хочу нормальную жизнь, вдали от этого всего. Вдали от жестокого мира… Вдали от жестокости людей.

— Пообещай, Вадим, — с надрывом прошептала я.

— Обещаю, ясно? Я обещаю, что ты вернешься домой невредимой, — заверил Вадим, неожиданно дёрнув меня на себя, заставляя съехать с капота с тихим испуганным вздохом. Мои колени разъехались по обе стороны от его бёдер, и он приманил меня к своей груди, крепко обнимая.

Едва сглатываю, побоявшись даже поднять голову.

Зачем он так тесно приближается ко мне? Мне кажется, что сейчас он защищает меня от всего мира… Но неожиданная теснота между нами смущает и заставляет затаить дыхание.

— Вадим, ты не пообещал мне, — шёпотом говорю я в его грудь.

— И даже не подумаю такое обещать! Мы больше не возвращаемся к этой теме, Яра, — предупредил он довольно угрожающим и низким тоном.

Я верю, что он вернет меня домой… Но мои ощущения ещё слишком остро помнят Гордеева, его жестокость и ярость. Мне тяжело бороться с этим всем внутри себя. Вадим притягивает меня к себе, прижимается подбородком к моей макушке и едва ощутимо покачивается. Он буквально вытесняет волнения и заставляет поверить ему, что все будет хорошо.

Я прикрываю глаза, заставляя себя расслабиться. Мои руки нерешительно поднимаются и ложатся на его спину, едва ощутимо обнимая в ответ. Так непривычно… Страха нет, волнения тоже, и это как бальзам на душу. У Гордеева не получилось присвоить меня.

Вадим очень тёплый, даже удивительно горячий и спокойный. Он помогает прийти в себя. И мне начинают нравиться его способы!

В тишине приходит отрезвляющее от его рук сообщение из мессенджера, и Вадим медлит, с какой-то неохотой отнимая от меня свою руку. Только сейчас я тяжело выдохнула, понимая, что едва дышала, боясь разрушить такой душевный момент… Вадим тянется к телефону, снимает блокировку и замирает.

Я украдкой заглядываю в телефон, увидев пришедшее сообщение от Эльдара, которое Вадим от меня не скрыл. Только я обнаруживаю на фотографии долгожданного полковника, с окровавленным лицом, беспомощно связанного на грязном бетонном полу в потрёпанной одежде.

Меня передёргивает от ужаса.

Кровь вызывает во мне приступ страха, а вид избитого человека, который помог мне выбраться из Ада и очутился там сам, заставил сжаться моё сердце в болезненном ударе. Не может быть… Не может все так закончится!

Я переглядываюсь с Вадимом, у которого в руках задрожал гаджет. Он скидывает фотографию, вернувшись в чат, в котором было дополнительное сообщение.

«Верни её.»

Меня передёрнуло. В голове набатом звучит его низкий тон с неоспоримым приказом, который страшно ослушаться. Я начинаю судорожно глотать воздух, взволнованно задышав, прикрыв глаза и вжавшись в грудь Вадима своим лбом, едва сдерживая слёзы поражения.

Волков какое-то время словно не может воспринять информацию, но резкая реакция парня меня напугала до дрожи.

— Тварь! — шипение взбешённого Вадима лишает меня его тепла. Я едва ловлю телефон, когда он неосознанно от себя отбрасывает гаджет и отшатывается от меня.

Наблюдаю за тем, как мечется парень из стороны в сторону, как его одолевают зловещие и сильные эмоции. Ощущаю толчки по машине, когда он бьет ногами по колесам и я с сожалением смотрю на то, как он уже бессильно облокачивается на дверцу, зарывается руками в волосы и приседает, опуская свои плечи от горечи и чувства открытого поражения.

Мы оба понимаем, что теперь весь план провалился, так и не начавшись. Внутри меня все леденеет в ужасе оттого, что Вадим должен сделать. Его начальник практически в заложниках у чудовища, а я не смогу снова вернуться к Гордееву, по крайней мере живой и в здравом рассудке. Насильно Вадим никогда меня не отдаст, как и добровольно… Он хороший, несмотря на то, что может скалиться и язвить, но в любом случае не даст подобному раскладу вообще случиться. Но если он не выполнит требования моего мужа — умрёт Эльдар, в этом я уверенна!

Я тянусь к телефону, и ввожу уже знакомый пароль. Волков его не сменил, и я сразу вижу открытый чат, ещё раз смотря на фотографию едва живого мужчины, который помогал мне несколько месяцев и был очень нежен ко мне в любой ситуации.

Тяжело сглатываю, перечитывая его сообщение. Смотрю на неподвижно