Джоан удивленно уставилась на него. Элдер пытался припомнить имя.

– Стюарт, кажется, его звали…

– Не знаю никакого Стюарта.

– Он в том же спортивном клубе. И ездит на старом «2 CV».

Джоан покачала головой.

– Среди тех, кого мы нашли, нет ни одного Стюарта, – заметила Морин. – Ни с каким Стюартом мы пока что не беседовали. Ладно, я проверю.

Когда она вышла из комнаты, вошел молодой констебль с кружками кофе на подносе.

– Ты говоришь, Гэвин, – сказал Элдер, поворачиваясь к Джоан. – Гэвин, а дальше как?

– Солтер. Он студент, в университете учится.

– В котором?

– Не в Тренте, кажется, не там. Нет, в старом, я уверена, что в старом.

– И Кэтрин с ним встречается?

– Встречалась. Мне кажется, они поссорились. Прямо перед концом весеннего семестра.

– Имеешь представление, где он живет?

– Где-то в Лентоне. Точно не знаю.

– Господи! – тихонько вздохнул Элдер.

Джоан прижала ладонь ко лбу.

– Фрэнк, пожалуйста, не надо, мне и так плохо…

– Я кофе принес, – напомнил констебль.

Никто не сдвинулся с места.

– Его зовут Стюарт Рис, – сообщила вернувшаяся через несколько минут Морин. – Прыжки в высоту, кажется. Живет в Лейди-Бей. К нему уже послали кого-то.

Элдер кивнул и сообщил ей фамилию Гэвина – Солтер. Морин понимала, что существует возможность – правда, не слишком большая – найти все нужные имена и адреса в телефонном справочнике. Есть еще официальные списки избирателей, однако, принимая во внимание привычку большинства студентов все время мигрировать с места на место, на них тоже трудно полагаться. По всей вероятности, придется ждать до утра и уж тогда проверить адрес Солтера через университет.

– Джо, – сказал Элдер, – почему бы тебе не пойти наверх и не прилечь? Тебе надо отдохнуть.

– Я все равно не засну, – ответила Джоан, но все же поднялась на ноги, хотя и не очень уверенно, и пошла к лестнице. Элдер шел рядом.

– А где нынче Мартин? – спросил он.

Она посмотрела на него, не изменив выражения лица, отвернулась и ушла.

Элдер и Морин Прайор сидели на бетонных ступеньках, что вели к парадной двери, запертой на замок. Наверху Джоан забылась беспокойным сном. Небо уже значительно посветлело на востоке. Оба констебля уехали – вернулись в Центральный полицейский участок, где уже была сформирована отдельная оперативная группа во главе с Колином Шербурном, моложавым инспектором, недавно переведенным сюда из Хамберсайда. Шербурн уже приезжал в дом Джоан переговорить с Элдером и уверить его, что полиция предпринимает все необходимые меры.

– Слишком мало времени прошло с тех пор, как он начал бриться, – заметил Элдер, когда Шербурн уехал.

– Он хороший инспектор, Фрэнк. Очень организованный. Не из тех, кто все время попадает впросак.

– У него ж никакого опыта…

Морин положила ему руку на плечо:

– Фрэнк, мы взяли хороший старт, тебе это прекрасно известно.

– Восемь часов прошло, даже больше…

– В большинстве подобных случаев нас скорее всего не подняли бы раньше утра.

Элдер глубоко вздохнул.

– Это ведь не отдельный случай.

– Фрэнк…

– Ладно, Морин, кончай. Ты же сама сразу об этом подумала, как только я тебе позвонил.

– Нет.

– Нет? Врать ты не умеешь. Плохо это у тебя получается.

– Я думаю, Фрэнк, что наступит утро и Кэтрин вернется домой. Застенчивая такая, поджав от стыда хвост, но вернется. Да и не так уж много времени прошло…

– Хотелось бы мне верить, что ты права.

– Знаешь, что я думаю? Что она встретила этого своего студента – Гэвина, кажется? – и они помирились и поехали к нему, где и провели всю ночь. Шестнадцать лет, Фрэнк, может, у нее это уже не впервые, хоть ты и не станешь меня благодарить за то, что я тебе это говорю.

Но Элдер лишь покачал головой:

– Нет, Морин. Это Кич. Это он ее захватил. Я уверен, это он.

– Фрэнк, у тебя логика хромает. Тут может быть сто с лишним других причин, гораздо более вероятных.

– Правда?

– Ты и сам знаешь. Кроме того, зачем Кичу такое? Даже если предположить, что подобная мысль действительно пришла ему в голову и он каким-то образом ухитрился получить такую возможность, – зачем ему лишний риск?

– А зачем ему было похищать Эмму Харрисон прямо среди бела дня? Тащить ее тело по открытой местности? Зачем посылать открытку, похваляясь сделанным? Чтобы произвести впечатление на Маккернана, вот зачем. А как лучше всего произвести на него самое крутое впечатление? Да просто похитить дочь человека, который сделал все, чтобы засадить этого Маккернана за решетку!

Морин сидела, глядя на занимающуюся зарю; в соседних домах за шторами и жалюзи уже зажигались бледные электрические огни, где-то далеко залаяла собака, ей ответила другая. То, что говорил Элдер, было не более чем догадкой, но эта догадка была, в сущности, единственным, чем они сейчас располагали. Умозаключение плюс какое-то предчувствие Элдера, которому Морин в прошлом уже научилась доверять.

Она поднялась и встала рядом с ним.

– Адама Кича ищут множество людей. Теперь поиски станут еще более активными, я обещаю. Если он перемещается с места на место, долго ему скрываться не удастся. А пока пусть Колин Шербурн делает свое дело. Я же буду отслеживать ход расследования обоих дел – Колин не станет возражать. Наоборот, он рассчитывает на это.

– А мне что делать? Стоять в стороне и заниматься самоистязанием? Локти кусать?

– Ты немного отдохни, Фрэнк. Это сейчас для тебя самое лучшее.

– Шутишь?

– Останься здесь. У них наверняка найдется для тебя постель в таком огромном доме. Ты будешь нужен Джоан, когда она проснется.

– А ты что собираешься делать?

– Я? Посплю пару часиков. Позвоню тебе где-нибудь в половине восьмого, если ты не позвонишь раньше.

Кэтрин Элдер не вернулась утром домой ни поджав от стыда хвост, ни иным образом.

Прочесывание местности между стадионом и автобусной остановкой результатов не дало: ни брошенных вещей, ни оторванных пуговиц или следов борьбы. Местность осмотрят и прочешут еще раз, дюйм за дюймом, сантиметр за сантиметром.

К началу третьего пополудни полицейские отследили всех спортсменов, кто в предыдущий вечер тренировался на стадионе, и взяли у них показания. Все собранные сведения подтверждали то, что они выяснили в самом начале: как только тренировка закончилась, Кэтрин, закинув спортивную сумку на плечо, ушла из раздевалки одна. Все, кто это видел, полагали, что она намеревалась сесть в автобус и ехать домой. Конечно, можно предположить, что у нее с кем-то было назначено свидание, но она ни о чем таком не упоминала, и никто не смог припомнить, что видел какую-нибудь незнакомую машину, припаркованную неподалеку.