Потом она пошла с рисунком к Харво и попросила эту волшебницу волосков и волокон поместить его на доску. После этого она поднялась наверх и нашла Гарнет ДеВинтер, возившуюся с чьими-то костными останками.

В этот раз Гарнет была в бирюзовом рабочем халате и в того же цвета туфлях на высоких каблуках. Она подняла специальные очки на лоб, а потом задвинула их еще выше, в гущу волос цвета жженого сахара, где они потерялись.

– Привет, Даллас, Пибоди. Я тут очень занята, так что если это не срочно.

– Узнаешь? – Ева сунула рисунок ей под самый нос.

– Вроде нет. Вид обыкновенный, нуждается в косметике. Хорошая костная структура, хороший потенциал, но нереализованный.

«Костная структура!» – повторила про себя Ева в некотором воодушевлении.

– Что ты можешь о ней сказать?

ДеВинтер посмотрела на кости у себя на столе и вздохнула.

– Дай посмотреть. – Она взяла рисунок и поднесла его к свету. – Составлено по словесному портрету, вымысел от начала до конца. Сразу видно, ей нужен стилист. Волосы не мешало бы покрасить.

– Это неважно.

– Если бы все красились, мир стал бы гораздо привлекательнее. – Она посмотрела поверх листка на Еву. – Это, часом, не твоя подозреваемая?

– Не исключено.

– Если считать, что здесь правильно переданы костная структура, овал лица и форма рта, то она полукровка, хотя я делаю этот вывод, скорее, по цвету кожи. Вот если бы раздобыть череп…

– Попытаюсь это организовать.

– Я бы не стала тебя за это осуждать. – Глядя на рисунок, ДеВинтер нахмурилась. – Не удивлюсь, если среди ее предков были греки. Могли наследить и турки, но давно. Разбавленная, как во многих из нас, Западная Европа, англосаксонская кровь. Фигура пропорциональная. Но это все гадания, на что еще можно рассчитывать, имея только рисунок?

– Хоть что-то! Возьми его себе, поглядывай иногда, покажи сотрудникам. Она и есть самая обычная, на такую второй раз не взглянешь. Но при этом сообразительная, старательная, хороший программист, терпеливая. Маниакальная организованность.

– Так можно охарактеризовать половину работающих здесь.

– Наверное, у нее нет друзей, – высказала Ева догадку. – Даже коллеги забывают о ней, когда идут выпить. Одинокая, без романтических связей. Знает наизусть все мои дела.

– Это уже сужает выбор. Здесь у нас атмосфера товарищества. Работа бывает гадкой, так что без товарищества никуда.

ДеВинтер еще раз вгляделась в рисунок.

– Никто не приходит в голову. Надо будет подумать. Правда, что вчера вечером она напала на Надин?

– Попыталась. Надин в порядке. – Благодаря успокоительному, которое влил в Надин Соммерсет, та еще спала, когда Ева уезжала из дома.

– Я плохо ее знаю, но она мне симпатична. Рада, что она осталась цела.

– Она в безопасности. Если кто-то придет тебе в голову, даже самый неожиданный вариант, дай знать. Мы с тобой плохо знакомы, но нам доводилось работать вместе. Она охотится на тех, кого я знаю. Так что будь начеку.

– Прискорбно!

– Ты не относишься к самым вероятным мишеням. Ты здесь недавно. Но все равно, прояви осторожность.

– С Новым годом! – спохватилась Пибоди, уходя.

– И вам того же!

– Заглянем к Доусону, – предложила Ева. – А потом в морг, к Моррису. – Шагая, она посмотрела на часы. – Гриль-бар будет закрыт еще несколько часов. Давай поработаем в Главном управлении. Вдруг нам повезет?

Стол у Доусона в два раза больше, чем у Евы. Увидев пробирки и баночки с насекомыми, кусочками костей, почвой, камешками, какой-то препарированной рыбой, она сообразила, что никогда раньше здесь не бывала.

Его рабочая доска была занята именами, топонимами, названиями задач, фотографиями экспертов и следователей, включая саму Еву. На широкой полке под светильником теснились странного вида растения.

Оторвавшись от микроскопа, Доусон проследил направление Евиного взгляда.

– Плотоядная флора. Мое хобби.

– Ты держишь в своем офисе растения-мясоеды?

– Мороз по коже! – сказала Пибоди, подойдя к полке.

– Дома для них нет места. Таков закон, продиктованный моей женой. Не бойтесь, людьми они не питаются. – Он широко улыбнулся. – Правда, я задумываю один гибрид…

– Надо будет арестовать тебя за содействие растительности, опасной для человеческой жизни. Узнаешь ее?

Она сунула ему рисунок.

– Это та, что убила Баствик и Ледо? Слыхал, вчера вечером она подбиралась к Надин Ферст. Слухами земля полнится. – Он отодвинул рисунок на расстояние вытянутой руки. – Никак не привыкну к ослабленному зрению. – Он прищурился. – Какая-то масса антител!

Ева повторила то, что говорила всем остальным: одинокая, обыкновенная, умная, организованная и так далее.

– Неумные, неорганизованные и неманьяки в моем коллективе не задерживаются. Я хорошо знаю своих подчиненных, Даллас. Это относится и к сотрудникам других отделов.

– Кто-нибудь проявлял интерес к моим расследованиям?

– Видишь эту доску? Тут у нас все до одного. Мы очень вдумчивые. Помнишь дело, по которому ты сотрудничала с ДеВинтер? В нем участвовали все. – Он медленно вращался в кресле, не испытывая никакого неудобства в обществе выпотрошенной рыбы и плотоядных растений. – Ты нашла останки дюжины детей? Я не работаю с людьми, которых такое оставляет равнодушными.

– Ты все-таки подумай, – попросила она. – Размести рисунок там, где его смогут видеть другие.

Там, где его увидела бы ОНА, если она здесь, мысленно добавила Ева.

Она была не здесь, не в морге, не в каком-нибудь отделе, не на месте преступления. Она взяла отгул, первый за два с лишним года. То, что она делала сейчас, самая важная в ее нынешней и всей последующей жизни работа, требовала времени. Ей нужно сосредоточиться.

Она терпела боль, не доверяя болеутоляющим. Просто смазала обожженную кисть мазью и тщательно перевязала.

Боль – пустяк, хотя с реакцией тела ничего нельзя поделать. У нее есть цель, перед которой отступает даже боль.

Но она уже дважды плакала. Куда деваться от сердечной боли? Куда деваться от страха, затмевающего даже цель? Но цель заставила ее собраться, высушила слезы.

Всему настанет конец. Это она знает и принимает. Жизнь циклична, она не возродится, если сначала не завершится.

Она положит ей конец. Это будет очищение, разрушение ради созидания.

Стараясь беречь правую кисть, она влезла в боевой жилет, который мастерила большую часть ночи. В нем будет удобно, несмотря на тяжесть взрывчатки.

Ее ждет работа, для которой предстоит проникнуть в Главное управление. Она продумала свой последующий маневр. «Остались считаные часы», – сказала она себе, поворачиваясь к зеркалу.