«Папа всегда говорил: «Соблюдай спокойствие». - И чуть помолчав, добавил. - «Спокойствие невиновных».

Пока перебрасывались «тихой речью» дошли.

Коля, громко топая по ступенькам поднялся на сцену. В отличие от него Ира, изрядно боясь экзекуции, прокралась как мыша перед кошкой. Бесшумно.

Прошли к директрисе. И стали рядом.

Ира тут же упёрлась взором в пол, а Коля смерил взглядом, снизу вверх, ВРИО. Та только покосилась на них, отмечая что таки пришли и разразилась обличающей тирадой.

Коля всё смотрел на неё. Но когда она закончила, обвёл взглядом зал.

Все смотрели на него. И ученики, и учителя.

Одни злорадно. Ведь попался один из «заучек».

Другие с предвкушением ждали «концерта» - когда под массированным эмоциональным и моральным давлением «этот хлюпик» расклеится и размазывая слёзы по лицу будет просить прощения и убеждать всех «пред лицом товарищей», «больше никогда-никогда».

В глазах же учителей читался недоумённый вопрос: «И-и? И что?!». Колю они знали как аккуратиста, ранее в хулиганствах не замеченного. И будучи наслышанными о «знаменитом педсовете», где он так ярко высказался, ждали чего-то не менее фееричного.

Коля покосился на совсем уж скусившуюся Ирину, почему-то считавшую себя главной виновницей попадания в хулиганы.

Давила обида. На откровенно несправедливое наказание.

Ведь эта моральная экзекуция, а она была именно моральной, наказание весьма тяжёлое для подростка.

Одно дело стоять перед небольшой группой взрослых, зная что тебя поддерживают родители, и совсем другое, когда вот так — когда большинство одноклассников из параллельных классов либо против тебя(им хочется развлечься за чужой счёт) или им откровенно пофиг твоя невиновность так как «не я же попался».

Учителя, за редким исключением, смотрели осуждающе.

А что им?

Ведь они не знают за что так «этих двоих» полоскают. Воспринимают как само собой разумеющееся их вину. И готовы обвинять и наказывать.

Коля почувствовал как в нём поднимается дикая обида и гнев. Каких сил ему стоило сохранить самообладание! Чуть не сорвался.

Но ведь НЕ сорвался. Не расплакался, как того хотели экзекуторы. Как того хотели и «зрители».

Сохраняя всё то же кирпичное выражение лица, он чётко и громко высказался.

- Мы не виновны!

Зал изумлённо загудел.

Учителя озадачились.

ВРИО-директриса же пребывала в ошеломлении.

- И как понимать твои слова Николай? - справившись с собой, наконец выговорила она. - Ведь ты, как говорит Зинаида Петровна, сегодня на уроке географии злостно нарушал дисциплину!

Коля честно глядя в глаза директрисе и, всё-таки с большим трудом сохраняя спокойствие, таким же спокойным и уверенным тоном ответил.

- Мы за весь урок не произнесли ни слова!

- ...Э-э! - потерялась ВРИО-директриса.

- ...И не дрались, - продолжил он. - И жёванной бумагой не плевались...

- Хорошо! - как-то осторожно и явно обескураженным тоном ответила директриса. И как бы зашла с козырей. - Тогда может быть саму Зинаиду Петровну про вас спросим?

- Вы наглым... самым наглым образом нарушали дисциплину на уроке!!! - выпалила Зинаида Петровна будто катапультировавшись со своего стула. - Вы нагло кривлялись друг другу!!! Ты и твоя соседка!!!

Половина учителей, присутствующих в зале, с осуждением глянули на географичку.

- И что ты НА ЭТО скажешь? - тоном прокурора спросила ВРИО.

«Что за чушь?! - Подумал Коля. - Мы никому не мешали. Ведь общались «тихой речью»..., хотя здесь это и нельзя говорить, но ведь от нас действительно никто и слова НЕ УСЛЫШАЛ. И глядели мы друг другу глаза-в-глаза, для лучшего самоконтроля. Но...»

И тут Коля вспомнил разговор дома предупреждение папы и реплику мамы. Он насупился и исподлобья посмотрев на Зинаиду Петрову выпалил.

- Вы нам завидуете!

Ученики, ничего не поняв (кроме Иры, Юли и Маши — те-то прекрасно поняли что имел в виду Коля), вытаращились на «смертника». Так нагло ответить учителям, да ещё в присутствии всех, никто из них бы не решился.

А вот учителя...

Они прекрасно знали что за грымза эта училка географии. Да и не любили её за склочность и злобность нрава. Кроме того прекрасно знали её «пунктик».

Им хватило лишь секунд пять, чтобы сдержаться.

Но потом...

Такого дружного и заливистого хохота со стороны учителей ученики не ожидали!

Глава двадцать четвёртая. где Коля узнаёт много интересного про лес и некромантов

Воскресенье

18 апреля

Вчерашний день для Коли оказался... неоднозначным.

Он даже не понял почему на «экзекуции», то есть на «разборе нарушителей дисциплины», так хохотали учителя.

Ведь присутствовали не только классные руководители шестых классов, но и учителя-предметники, что ведут уроки в этих классах. Хохотали буквально все.

Пришедшие в себя от неожиданности и ошеломления неожиданным поступком одноклассника, хохотали, вслед за учителями, и все ученики. Даже ВРИО, стоя рядом с Колей не выдержала.

Он-то просто спопугайничал сказанное родителями. И брякнул же, не подумав о последствиях. Чисто из чувства противоречия и обиды на злую географичку. В дружбе-то он никакого «криминала» не видел. Подумал, что училка что в школе сейчас, что ещё тогда, когда была школьницей - друзей не имела, а тут совсем озверела.

Но учителя-коллеги знали больше. И они просчитали все смыслы. Коля только и почувствовал, что со стороны большинства учителей резко прибавилось к нему уважения. А вот со стороны географички... Да и однокласснички тоже не преминут по-подкалывать и подразнить. Короче влип.

Но и уважения прибавилось!

Ведь реплика пацанами была понята как демонстрация запредельной борзоты. В их глазах Коля откровенно и нагло нарывался на ответку со стороны географички и совершенно не боясь последствий. Да, форма с их точки зрения была ещё та — вписался за девчонку, и опустил обстоятельством дружбы с ней, географичку. Но ведь не побоялся!

И пока пацаны всех трёх шестых классов решают что больше надо — чморить за то, что «с девчонкой связался», или таки прославлять за то, что отвязался на географичку, - Колю похоже особо трогать не будут. Но как он подозревал ненадолго эта лафа и уже с понедельника что-то начнётся.

А пока, он наслаждался очередным выездом в лес.

Папаня, который и в этот раз сопровождал Колю «на выезд», передал его с рук на руки Дедушке Лешему и свинтил куда-то в чащу. Чего-то там собрался выискать.

Колю даже не смущало то обстоятельство,