я мог заставить ее оседлать мои пальцы, как она оседлала мой член до этого.

― Из-за твоей подруги нас выгонят с рождественского рынка, Белл, ― услышал я за спиной веселый голос Роуг.

― Моей подруги? ― защищающийся голос Беллами присоединяется к его голосу, когда мы расходимся. ― Если что, это твой друг нарывается на то, чтобы нас выгнали. Я имею в виду, посмотри на него, он на фут выше ее, она, по сути, заложница в этой ситуации.

Мы смотрим на них, когда Роуг поворачивается к Беллами с приподнятой бровью.

― Ты смотрела на него?

Я видел, как взрослые мужчины трусятся от его ледяного тона, но Беллами просто закатывает глаза.

― Мы не будем начинать этот разговор, ― говорит она ему, а затем оглядывается на нас: ― Давайте, ребята, пойдемте на карусель.

Она хватает руку Роуга и засовывает ее в карман вместе со своей, когда они уходят.

Я позволяю Тайер медленно скользить по моему телу, пользуясь возможностью потереться о мой член по пути вниз. Она наклоняется и берет сумку, а затем протягивает мне два небольших предмета, завернутых в бумагу.

Я беру их у нее и разворачиваю, обнаруживая два елочных украшения ручной работы. Одно из них ― футбольный мяч размером с ладонь, вырезанный на дубе, а второе ― два очертания ангелов, держащихся за руки.

― Я увидела их и подумала о тебе. В них нет ничего необычного, но я подумала, что они могли бы хорошо смотреться на твоей елке. ― Она говорит, наблюдая за моей реакцией.

― Мне они нравятся. ― Отвечаю ей, и в моем голосе звучит искренность. Этот заботливый жест снова делает что-то с моей левой частью грудной клетки. ― Спасибо.

― Не за что, ― говорит она с довольной улыбкой на лице. Очевидно, она увидела в моей реакции что-то, что ей понравилось. ― Пойдем на карусель.

Она хватает меня за руку и тянет за собой.

Места не одной лошади недостаточно, поэтому мы садимся каждый на свою. Мы усаживаемся на параллельных лошадей и держимся за руки, двигаясь вверх-вниз противоположными движениями.

После карусели мы выпиваем еще по одной порции, поскольку я так и не забрал свой сидр, а она выбросила вино, и она, заметив, что у нас нет совместных фотографий, ведет меня в фотобудку.

Тайер сидит у меня на коленях и обнимает меня, пока мы делаем серию из четырех фотографий. Глупая, целующаяся, совершенно непригодная, где она размыта, потому что я ее сильно щекочу, а она смеется, и улыбается.

Это идеально.

Я достаю две копии, отдаю ей одну, а вторую кладу в бумажник рядом с фотографией родителей.

35

Неделя после того, как Рис попросил меня стать его девушкой, пролетела незаметно. Если я думала, что все изменится, когда мы станем официальными, то я ошибалась.

И в основном потому, что мы не можем проводить вместе больше времени, чем уже проводили. Но теперь, когда у нас есть отношения, от этого никуда не деться, даже если бы я захотела.

Если я устраиваю вечер кино с девочками, он стучит в дверь в полночь и идет прямо к тому месту, где я сижу в кресле. Он берет меня на руки и садится, прижимая к себе, и молча смотрит фильм.

Он ничего не говорит, не участвует в наших соседских дебатах (кто сексуальнее ― Хью Грант или Колин Ферт?), а просто обнимает меня и, закончив, уносит в постель.

Если он уходит на совещание по поводу траста, который он унаследовал, я обычно жду его в игровой комнате, играя во что-нибудь с Беллами, Роугом и Фениксом.

Я чувствую себя счастливой и успокоенной.

― Черт возьми, посмотрите, как он двигается. ― Говорит Сикс, в ее голосе отчетливо слышится изумление. Ее голос выводит меня из задумчивости.

Мы сидим вместе, смотрим последний футбольный матч мальчиков в этом году. Сикс пришла со мной, чтобы поддержать Риса. Так она говорит, но я знаю, что на самом деле она наблюдает за Фениксом.

На самом деле, ее взгляд редко покидает его, даже когда он не владеет мячом.

Я поднимаю глаза и вижу, что Рис завладел мячом и бежит по полю к воротам соперника. Он находится в положении «вне игры», но быстро обходит последнего защитника, обгоняя его на подходе к воротам.

Вратарь выходит из ворот, но Рис делает обманное движение влево, затем вправо и перекладывает мяч между ног, собирает его, как только мяч проходит мимо него, и вколачивает его в сетку ворот под бурные аплодисменты толпы.

Поднеся запястье ко рту, он целует то, что кажется розовым браслетом на его запястье.

Это моя резинка для волос.

Он целует ее и показывает на ее, а затем с триумфом разводит руки в стороны. Его товарищи по команде прыгают к нему и громко поздравляют его, улюлюкая и крича при этом.

Осталось всего две минуты, и все почти решено.

Они только что выиграли чемпионат.

Трибуны неистовствуют, мы с Сикс прыгаем, кричим и обнимаемся, ожидая, когда истечет время остановки матча.

Они были одной из лучших команд и имели все шансы на победу, но никогда нельзя быть уверенным, что статистика подтвердится на поле.

Теперь эта мечта стала почти реальностью.

Как потрясающе он чувствует себя, выиграв этот трофей после всего, что ему пришлось пережить с родителями, и всего, что футбол значил для него всю жизнь.

Раздается свисток, и я теряю дар речи, кричу так громко, что голос становится хриплым. Игроки и персонал празднуют в центре поля, обнимаются и благодарят друг друга, ожидая, когда вынесут трофей.

Студентка из газеты подходит к толпе игроков и зовет Риса, который выныривает из толпы и направляется к ней и ее оператору.

― Рис, поздравляю тебя с победой в чемпионате, ― говорит она, а на большом экране над полем идет трансляция. ― Это должно быть здорово.

― Да, вы знаете, что ребята очень много работали в этом сезоне. Они были сосредоточены, дисциплинированы и нацелены на достижение этой цели, поэтому здорово, что мы смогли ее осуществить.

― Верно, ― энергично кивает она. ― Поздравляю вас с таким большим голом. Самые лучшие игроки ― это те, которые могут играть под давлением, и именно это ты и сделал сегодня.

― Спасибо. Феникс сделал решающий пас, а