– Матвей, поможешь? Надо изгнать демона.

– Я не умею, – растерялся парень.

– Не важно, мне хватит того, что ты веришь в своего Господа и Лейбинт для тебя враг. Не забывай этого.

Мой бог и покровитель почувствовал опасность за мгновение до того, как я вбил гвоздь в клавиатуру.

– Не делай этого! – Лейбинт возник рядом и замахнулся, чтобы ударить меня, но с другой стороны молился Матвейка. Он говорил с иным богом, пытался изгнать демона – как умел. Лейбинт замедлился, колышась призраком.

Я расстегнул ширинку и помочился на ноутбук, оскверняя алтарь надежным, неоднократно проверенным способом.

Сразу после этого я почувствовал себя очень старым, очень усталым и очень глупым.

– Это обязательно было делать? – поинтересовался Матвейка. – Воняет ведь.

В тот же день весь мир чудесным образом исцелился от «лейбы». Марта еще два дня не могла ходить, но быстро поправлялась. Через родителей она передала мне, что видеться со мной не будет. Не может и не хочет.

Рыжий доказал Рогеру и Костылю, что я их просто использовал, и они дружно обиделись на меня.

Безымянный следователь, похожий на Винни-Пуха, несколько раз встречался со мной, пытаясь понять, опасен ли я. Он бы наверняка уничтожил меня, но то ли полномочий не хватало, то ли сработали созданные мною амулеты.

Глафира Владимировна с его подачи отправила меня в Суворовское училище – я не сопротивлялся.

Винни-Пух довел меня до чугунной решетки на Садовой улице Санкт-Петербурга и сказал:

– То, о чем мы договорились в первый раз, пошло в ход.

Тогда я убеждал его, что меня можно контролировать. Для этого достаточно всего лишь создать второго клона на основе моих костей, вырытых археологами.

Якобы я не пойду против людей, у которых есть точное подобие меня. Абсолютное подобие. Он так и не понял, что я сохранил разум и память человека из давно забытых времен.

Да, я потерял свою магию и потерял магию забавного злого божка, но я могу жениться и завести детей. А еще скоро родится человек, который в три года начнет вспоминать себя и к десяти полностью сформируется как личность. Это будет еще один Шаман, и с ним я всегда найду способ договориться, его магии хватит на двоих, а у него будет надежная семья.

На новом месте в Суворовском мне приснился сон, по всем канонам вещий, хотя и непонятный. Я общался с богом – изящным, модно одетым блондином, у которого вместо глаз, ноздрей, ушей и кончиков пальцев были разъемы, антенны, глазки передатчиков разных форматов – и это отнюдь не портило его. Он все равно казался прекрасным – впрочем, меня это не могло удивить, божественный ореол именно так и работает.

Он желал, чтобы я вставил в себя как можно больше электроники – сердечные, глазные, ушные, ножные и ручные протезы, все с выходом в Сеть – а я соглашался и ставил за это ценой весь мир.

А потом я становился владыкой мира, и мой собеседник хохотал, утверждая, что я мог бы получить всю вселенную, о которой теперь знает каждый мальчишка, а я как дурак довольствуюсь нищенской планетенкой под названием «Земля»…

Примечание автора

Вначале появился ноутбук. Ноутбук с клавишами, сделанными из костей пальцев давно умерших программистов. Из этой машинки выросло все остальное – ведь если программисты давно умерли, значит, события разворачиваются в будущем, причем в будущем плюс-минус нашем. Если ноутбук действующий – значит, пользоваться им должен некромант, который в то же время с уважением относится к технике.

И пошло-поехало. Одна деталь цеплялась за другую, вытягивая фрагмент за фрагментом всю историю. По большому счету, я придумал только тот странный ноутбук, емкий образ, который затем сам собрал вокруг себя и мир, и сюжет, и героев.

Через полгода я просто сел за компьютер – и написал художественный текст. Получилось быстро, очень быстро – меньше дня. Это отнюдь не значит, что рассказ сочинен второпях. Он просто зародился во мне некогда, а потом дозревал сам собой, не требуя особого внимания – и в нужный день и час появился на свет через мою – самую обычную – клавиатуру и под перестук моих – самых обычных – пальцев по клавишам.

Те, кто никогда не видел, как поднимают мертвых, часто говорят, как при этом бурлит земля. Как сверкают молнии и гремит гром, как взрывами трескается кора на деревьях, как сухо становится вокруг.

Все это чушь. Болезненный бред сознания, прячущего свой страх за кучей красивых и жестоких образов.

Анттон остановился на краю кладбища и проверил слой силоса – сантиметров сорок, не больше. Он поморщился, но ничего не сказал – Карин и так старалась изо всех сил. Переселенцы и солдаты не горели желанием помогать ей, поднятые как огня боятся погостов, а местные только пакостят изо всех своих мелких, глупых и вредных сил.

Этому погосту было лет сорок, не больше, такие свежие в Закате не поднимают. Во всяком случае, дома Анттону не приходилось иметь дело с захоронениями моложе двухсот лет.

– Мессир! Мессир! – Запыхавшийся Свенир, не добежав пары шагов, бухнулся на колени. Когда он уже поймет, что на дворе цивилизованный двенадцатый век, а не мрачное междувременье?

– Свенир, встань и вспомни: ты первый, слуга высшего, а не поднятый и не низший.

Из них двоих слуга имел более представительный вид: худощавый, седой, хотя еще и не старый, в безукоризненном официальном сером костюме первых, он производил впечатление солидного человека.

Анттон выглядел совершенно иначе: полноватый мужчина чуть за тридцать, в измазанном травяным соком коричневом балахоне. Но именно он определял судьбу не только поднятых этой забытой всеми колонии Заката, не только низших, смирившихся или пытающихся сопротивляться, но и даже первых. Тех первых, что, как и сам он, явились сюда за куском земли, золотом или властью.

Военный губернатор Лефии имел право вершить суд по любым вопросам и подчинялся только императору.

– Мессир, в деревушке к югу отсюда кто-то убил всех первых, взломал загон и перенял присягу с поднятых. – Свенир говорил нервно, но внятно. – Это было вчера вечером. По их следам Карин отправила гончих, но шансов мало – от местных никакой помощи, а этот лес просто сплошная ловушка.

– Не называй их «местными», Свенир. – Анттон небрежно провел рукой по щеке слуги. – Называй «низшими». Местные здесь, согласно указу императора, – мы, а они существуют только с нашего позволения.

Предыдущий губернатор допустил ряд ошибок. Он слишком близко сошелся с местными, позволил переселенцам строить жилье вдали от форпостов империи – и даже если бы он не погиб во время предательского набега низших, то все равно был бы смещен с должности.