так через двадцать, будет наша девочка стоять на дороге, а тут вдруг как подъедет к ней какой-то вампир, на дорогой тачке…

– И я ему ноги переломаю… по крайней мере начну с этого, – решил новоявленный отец.

– Щама пелеломаю, – пролепетала малышка.

Я посмотрела на Райдена.

Молодой отец стоял, с нежностью глядя на нашего ребенка и улыбался, практически сияя от счастья. Доктор Савадж нервно зашивала мне живот так, чтобы шрамов не осталось. Медперсонал начали потихоньку эвакуировать из всех мест, кто куда попрятаться успел, а по всем вампирским новостным каналам транслировалось, что у князя Тьмы и князя Даркан только что родилась дочь, будущая княгиня Тьмы и звезды уже предсказали ей долгое и славное правление. Мне это мой талмуд исправно сообщал. А я лежала и не могла понять, как подобное в принципе могло произойти…

За миг от нашего безумного поцелуя в застекленной нише Зала Совещаний, до момента рождения нашей дочери, время пронеслось адски быстро. Вот как началось все с сумасшедшего поцелуя, так в сплошном безрассудном темпе и продолжилось.

Никогда не забуду нашу первую ночь – дьявол-искуситель в своем прекраснейшем танце, столь завораживающем, как танец гигантского змея, и первое проникновение, заставившее его изогнуться и застонать от невыносимого наслаждения. Можно было бы произнести тысячи слов, о том, как долго он желал этого момента, но мне хватило всего одного стона, чтобы понять больше, чем смогли бы выразить даже милиарды тысяч слов.

Посмотрела на князя. Рай, поймав мой взгляд, улыбнулся в ответ, и в родильной операционной сразу стало светлее, словно в окна, которых тут в принципе не было, пробились солнечные лучи. А я смотрела на него и тихо балдела – нежный, ранимый, сказочный. Удивительный, почти нереальный, и каким-то невероятным образом мой – у меня от этого понимания, до сих пор дыхание перехватывало.

В ту нашу первую ночь, плавно перешедшую в первый день и почти сходу во вторую ночь – мы не разговаривали. Для слов между нами не оставалось ни места, ни вздоха, и от того все казалось нереальным, волшебным и наполненным бесконечным блаженством. Я раз за разом отдавалась во власть его опытных рук, умелых пальцев, сладких губ, напрочь лишающих воздуха и способности мыслить поцелуев, а он превращал каждую частичку моего тела в одно сплошное удовольствие, которое длилось и длилось, не желая прекращаться вовсе.

А потом мой князь стал монстром. Самым осторожным и бережным монстром, из всех кого я знала, а я вообще-то многих монстров повидала к тому времени. Но Рай… Его глаза изменились, как и все тело, но взгляд – взгляд оставался прежним. А у меня уже ехала крыша от одного его взгляда – все, офицер Каиль Мэттланд, отступать было некуда.

И когда он заполнил меня собой, так легко и естественно, словно я вся была создана и для него и для этого момента, я окончательно поняла, что мне все равно как он выглядит, главное, что это он – Рай. Мой Рай. И ощущая, как нарастает его ритм, я не могла оторвать взгляда от его глаз и чувствуя кайф от осознания того, насколько он сам, теряет разум от нарастающего блаженства.

Потом не было разговоров – были поцелуи. Сотни и тысячи полных невыразимой благодарности поцелуев. Наверное, только тогда, я поняла, насколько Даркан хрупкий и ранимый. Он боялся. До последнего боялся показаться мне каким может стать. Тем чудовищем, в которое превращался, теряя контроль, но моя реакция и мое принятие его таким, какой он есть – этого Рай не ожидал. И не он один – я сама была в шоке. И я сама не могла понять, как вдруг так получилось, что мне все равно, насколько чудовищным он может стать внешне, главным оставалось то, что внутри он был собой, и для меня только это имело значение. Кто бы мог в это поверить, да…

А затем полные благодарности и нежности поцелуи становились все более долгими и прощай рассудок – я таяла в руках Райдена как воск, чувствуя себя так, словно он не только надо мной, он не только во мне, не только становится моим дыханием, подстраивая под свой ритм – он в моей крови, так глубоко, что я уже терялась при мысли, где я и где он…

А потом кто-то взял и выломал дверь. И стену.

И зря они так – пришлось учиться летать с хрен его знает, какого этажа, но не то чтобы нас с князем это сильно беспокоило. А вот информация сумевшего зацепиться за пролом и повиснуть на нем индиговолосого о том, что княгиня все же не так давно была человеком и пять дней без еды для нее многовато, Даркана остановила.

Потом меня кормили, не отпуская ни на мгновение, так что сидела я у Даркана на коленях, а кормил меня тоже он, впервые за все прошедшие дни, произнеся всего одну фразу:

– Береги силы, любимая.

Подающая очередное блюдо горничная от такого споткнулась и чуть не обронила блюдо с очищенными гранатовыми семенами. Одного взгляда князя Тьмы хватило, чтобы эта вампирша больше ему на глаза не показывалась. Прочей прислуге пришлось вести себя максимально сдержанно, а секретарь князя доклад делал вообще из-за двери, не рискнув войти. И по мере его доклада мрачнели мы оба – и у меня, как у князя Даркан дел было по горло, и у князя Тьмы тоже завались.

– Да пошло оно все к четям! – выругался Райден.

Я молча кивнула, выражая полнейшую солидарность с его мнением, и пользуясь моментом, скормила кусок говяжьего тартара ему, а то меня тут уже накормили так, что дышать было тяжело, а сам он к еде все еще не притронулся.

– Я поем. Поем сам… – остановил меня Рай, – просто не уходи.

Не ушла. Осталась все так же у него на коленях и даже умудрилась задремать, тихо охреневая от мысли, что наш первый секс длился пять суток… беспрерывно… Пять дней! На этой шокирующей мысли и провалилась в сон.

Проснулась от разговора, который велся по телефону.

– Князь Наар, возьмешь на себя все мои обязанности. Временно, да. И… – пауза, – обязанности князя Даркан так же.

– Арбузер ты, – сонно пробормотала.

– В смысле? – Рай отключил собеседника.

– В смысле абьюзер – лишаешь жену работы, даже не поинтересовавшись моим мнением. Это, между прочим уже слишком, не находишь?

Знала бы я в тот день, насколько оказалась права – князь Тьмы оказался хуже абьюзера, он был собственником с маниакальными