Роза нервно расхаживала возле лестницы, терзаемая неизвестностью. Что там сейчас творится наверху?

– А почему мы тоже не можем подняться к дедушке? – теребила ее Мэдди. – Кто эта странная дама?

– Она – приятельница твоего деда, – неопределенно ответила Роза и снова уставилась в потолок.

– У дедушки нет никаких приятелей! Только мы и Фрейзер.

– Выходит, что есть.

– Да, но мы же родственники! – авторитетно заметила Мэдди. – Значит, мы важнее! Я хочу сама посмотреть, что случилось с дедушкой. Я же вела себя послушно все это время, не просилась наверх. А сейчас я хочу подняться к нему сама.

– Подождем немного, ладно? – попросила ее Роза. Она понимала, что отец не захочет, чтобы они стали свидетельницами того, как его, беспомощного и слабого, переодевают и приводят в порядок.

Следующие полчаса они просидели молча, напряженно вслушиваясь в малейшие шорохи и звуки, доносившиеся сверху. Вот послышалось, как по трубам побежала вода, а следом Тильда подошла к краю лестницы и позвала Розу. Понимая, что больше ей не удержать дочь внизу, Роза молча поманила Мэдди за собой.

– Но смотри мне! – она полуобняла дочь за плечи. – Никаких вопросов! Дедушка очень слаб. Хотя наверняка он будет рад увидеть тебя. И, пожалуйста, не утомляй его излишними разговорами.

– Не буду! – клятвенно заверила ее Мэдди, напуганная, и стала медленно взбираться вслед за мамой наверх. Да Роза и сама не знала, что их там ждет. Столько всего случилось за одно утро…

Когда они вошли в спальню, то в первое мгновение Мэдди предпочла спрятаться за спину матери. Тильда сидела на кровати рядом с Джоном. Он одной рукой слегка придерживался за ее талию, а она осторожно расчесывала ему волосы, откидывая прядь за прядью со лба. И столько любви и нежности было и в их позах, и в том, как вели они себя, что у Розы невольно защемило сердце. Впрочем, при виде ее и Мэдди отец и Тильда отпрянули друг от друга, словно застигнутые врасплох юные любовники. Наверняка они и до сих пор остались любовниками, подумала Роза. На прикроватной тумбочке лежали три пластинки с таблетками, все наполовину пустые. Тильда ободряюще улыбнулась Мэдди, несмело выглянувшей из-за бедра матери, бросила взгляд на Розу, потом взяла одну из пластинок и протянула ее Джону, поднеся стакан с водой прямо к его губам, чтобы он смог запить таблетку.

– А что это за лекарство? – Роза пересекла комнату и подошла к постели, оставив Мэдди в нерешительности топтаться возле двери. – Что вы ему дали?

– Обезболивающее, – ответила Тильда и нежно накрыла руку Джона своей – что почему-то страшно разозлило Розу, хотя она и сама не понимала почему. Быть может, потому, что на фоне Тильды отец показался ей особенно беспомощным, он словно даже уменьшился в размерах.

– А зачем? Что с тобой, отец?

– Пару лет тому назад, – начала Тильда, но отец перебил ее.

– У меня артрит, застарелый артрит. Он исковеркал всю мою жизнь. Я стараюсь не обращать внимания и почти не говорю о своих болячках. Порой даже забываю принимать лекарство. А мне понавыписывали кучу всяких таблеток. Ненавижу их! Но вот не принял вовремя и поплатился за это, не смог даже подняться с кровати. Старый дурак! Вот сейчас лежу, прикованный к постели. Куча ржавого металлолома, а не человек.

– А я думала, у тебя просто закружилась голова. Досадная случайность, не более того, – проговорила Роза растерянно, больно кусая губы.

– В какой-то степени так оно и есть. Я перестал принимать эти проклятые таблетки, и вот результат. Но я скоро оправлюсь! Немного отдохну, полежу и снова встану на ноги. Не переживай!

Джон протянул Розе дрожащую руку, и она села рядом с ним, подвинув Тильду с ее места. Как только она уселась на кровать, к ним подбежала Мэдди. При этом она бросила откровенно враждебный взгляд на странную женщину, хлопочущую возле постели деда.

– Но почему ты мне ни разу не упомянул о своем артрите? – укорила отца Роза, бросив взгляд на Тильду, которая направилась к дверям. – Я бы привезла тебе нужные таблетки и проследила за тем, чтобы ты регулярно принимал их.

– Еще не хватало делать из тебя сиделку! И это после того, как ты сама выросла без отца! – возмутился Джон. – К тому же Тильда в курсе всех моих хворей. Она знает, что делать. Вот полежу пару часиков, пока лекарство не начнет действовать, и все образуется. Я снова буду в норме.

– Ты такой бледный, – заметила Мэдди, просунув голову через руку матери. – Ты собираешься умереть, да?

– Когда-нибудь обязательно соберусь, – слабо улыбнулся ей дед и осторожно погладил девочку по щеке. – Но сегодня, обещаю, я не умру.

– И завтра тоже не умирай! – попросила его Мэдди. – Постарайся пожить до тех пор, пока я не закончу все свои картины.

– Договорились! – легкая улыбка тронула уголки его губ.

– Ну, я пошла! – проговорила с порога Тильда. – Я привезла тебе продукты и сок. Мэдди! Пойдем, я приготовлю тебе перекусить! Пусть мама и дедушка побеседуют без нас.

Мэдди изобразила на лице недовольную гримасу, и Роза уже приготовилась к традиционному для дочери акту неповиновения. Но, к немалому ее удивлению, никакого восстания не последовало. Более того, несмотря на то, что было явно видно, как отчаянно боролась девочка с тем, что ей хочется сказать, никакого вербального отказа тоже не последовало. По всей вероятности, Мэдди сообразила, что сейчас не время и не место демонстрировать свое неприятие. Она лишь молча кивнула в знак согласия, а вслух добавила:

– Хорошо! Только я не люблю, когда в бутербродах есть масло.

Роза выждала до тех пор, пока Тильда и Мэдди спустятся вниз. Она посмотрела на руку отца, которая все еще лежала в ее руке, и впервые увидела ее по-новому. Породистые пальцы попрощавшегося с молодостью живописца были явно отмечены следами артрита, как же она раньше этого не заметила! Слезы подступили к ее глазам.

– Ты уверен, что это только артрит? Может быть, есть что-то еще? Правда, у тебя до сих пор красивые руки…

– Со мной все в порядке. По крайней мере будет в порядке через пару часов. Я очень тронут твоим вниманием, Роза!

– А как же иначе, папа? – с горячностью воскликнула она. – Мы ведь только что нашли друг друга. И я не хочу снова потерять тебя!

Растроганный ее словами, Джон лишь молча стиснул ее пальцы, не находя благодарственных слов.

– Так вы с Тильдой все еще вместе? – спросила она тихо, всецело сосредоточившись на созерцании его руки.

– Дело в том… дело в том, что мы женаты. Правда, вместе мы не живем уже много, много лет. Пожалуй, лет десять, если не больше.

– Женаты?! – воскликнула пораженная Роза. Еще одно потрясение! Ей и в голову не приходило, что отец может жениться на Тильде. – И когда же вы поженились?

Джон высвободил свою руку.

– Сразу же после развода. И очень скоро, думаю, мы оба поняли, что заключили брак в неподходящее время. Да и причины были неподходящие! Наверное, поэтому я начисто забыл сам день свадьбы. И из первого года семейной жизни мало что помню. Тильда ушла от меня, когда я распился окончательно и она уже перестала справляться со мной. Она-то надеялась, что ради нее я изменюсь в лучшую сторону, что у нас будут дети, дом, все, как у нормальных людей. Но ничего из этого не получилось. Она дала мне так много, а взамен не получила ничего. Я убил в ней все чувства, которые она питала ко мне. Она даже не смогла вернуться ко мне, когда я попытался завязать с пьянством. Однажды у меня случился такой порыв. Я не был уверен, что она когда-нибудь вернется ко мне. Как видишь, и ей я причинил достаточно страданий. Я не виню ее за то, что она ко мне так и не вернулась. Не захотела рисковать. Она живет сейчас в Кесвике, у нее небольшой ювелирный магазин. Но несмотря ни на что, она продолжает заботиться обо мне. Раз в неделю привозит еду, убирается в доме. Помогает мне, когда я… болею. Сейчас мы с ней просто друзья. Хорошие друзья. Сожалею, что не рассказал тебе о ней раньше. Сказать прямо, не знал, как начать.