Что ж, старый Волк все же сумел его зацепить, и не раз.

Бок, как и у противника, был изрядно потрепан: в некоторых местах не хватало больших клочков шерсти, а кое-где и вовсе виднелись кровавые борозды от острых когтей и следы укусов, на передней лапе также красовались следы от клыков, поэтому Джон слегка прихрамывал, - все это причиняло Блэку боль, но он пытался не показывать ее.

- Ах ты... ссссученыш! - зарычал Сайрус. - Это я-то собака? Это я-то старик?! Ты, гнидёныш, поплатишься за свои оскорбления! А как только я разделаюсь с тобой, в расход пойдет твоя несравненная подружка, которая через некоторое время родит мне наследника королевских кровей! И как только она подарит мне чистокровное потомство, я отправлю ее вслед за тобой!

- Какая же ты падаль! - сузив ярко засверкавшие синие глаза, прорычал принц, взъерошив от гнева на холке густую шерсть, и бросился на противника, широко открыв пасть и метясь аккурат в шею серебристого Волка.

Время словно замедлилось...

Резкий рывок белоснежного Волка вперед, короткий полет, приземление, увертка от клыков соперника, сильный удар мощной лапы по морде Сайруса, а затем...  Клыки с силой и яростью впиваются противнику в незащищенную глотку. Время почти остановилось... Секунда... другая... И из разорванной шеи Главы Альрийского Ковена Охотников, изгнанного Волка королевского Северного клана, сильными толчками вытекает кровь.

Серебристо-стальные глаза смотрят с недоверием и потрясением; клыкастая тварь, хрипя, открывает и закрывает пасть, падая на залитую кровью землю и царапая ее острыми когтями, пытаясь протолкнуть в легкие вожделенный кислород. Но из пасти постоянно вытекает кровь, мешая это сделать.

Белый Волк, отступив на несколько шагов назад, почти с безразличием наблюдал за предсмертной агонией своего поверженного врага, понимая, что тот доживает свои последние мгновения...

Сайрус, в последний раз конвульсивно дернув задними лапами, замер, а глаза, все еще сохранившие удивление, потускнели. Смерть нашла свою жертву. И имя этой Смерти - Себастьян Аэльхо, наследник королевского Северного клана Волков, огромный белоснежный Волк с ярко-синими глазами, единственный, кто имеет полное право занять трон своего отца!

Глава 100

Еще немного постояв подле поверженного врага, Джон, встряхнувшись всем телом, начал быстро видоизменяться, принимая свой человеческий облик. Весь измазанный кровью, израненный, он обвел взглядом поляну, где, как только предводитель Охотников пал, сражение прекратилось. Большая часть людей погибла. Немногие выжившие, сторонясь Волков, опасливо поглядывали на Блэка.

Волки же, увидев, что Охотники после гибели Сайруса тут же перестали сопротивляться, прекратили атаку и теперь так же, как и их враги, смотрели на Джона.

Несколько раз глубоко вдохнув воздух, насквозь пропитанный запахом крови, тот на мгновение прикрыл глаза, чтобы после открыть и, глядя прямо на Джека, спросить:

- Кто погиб из твоего клана? - его голос слегка вибрировал от усталости, тело подрагивало от ран и боли, которую Блэк так стремился скрыть ото всех, хотя у него это плохо получалось.

- Я еще не знаю, но могу с уверенностью сказать, что потери есть...

- Я не вижу Ника, - тихо произнес женский голосок.

Все обратили взгляды в сторону говорившей. Рыжая Волчица, выйдя из строя Волков, посмотрела на Джека:

- А еще я не вижу Джереми.

В груди Вожака Западного клана кольнуло от неприятного предчувствия. Джер... Где его брат?

Поведя носом по воздуху, словно пытаясь что-то почуять, Джек на миг замер, чтобы в следующее мгновение сорваться с места и ломануться в груду мертвых и изуродованных тел как Охотников, так и Волков.

Приняв свой человеческий облик, Виллоу начал расталкивать тела, весь вымазавшись в чужой крови, чтобы уже через пару минут в напряжении замереть. В его глазах появилась горечь, боль и неимоверная тоска. Его брат, которого Джек по своей глупости изгнал из клана, теперь лежал на спине с лицом, обращенным в ночное небо, и не подавал признаков жизни. Весь израненный, окровавленный и... мертвый.

Джек, рухнув на колени перед погибшим братом, схватил его руку и, прижав к своей груди, сдавленно прошептал:

- Прости... Прости, что не уберег. Прости, что так и не извинился перед тобой... - его душили слезы, а в груди словно пробили огромную дыру, которую теперь никто не сможет залатать. - Я так виноват перед тобой, так виноват, брат. Я... - плечи мужчины содрогнулись, а из глаз потекли слезы, наполненные болью и горечью утраты. - П... Про... прости, Джер, прости меня. Ты... Я всегда буду любить тебя... Брат.

- Джек, я... мне так жаль, - неслышно подойдя к мужчине, тихо прошептала Эмили, ткнувшись мокрым носом ему в плечо.

По рыжей волчьей мордочке текли крупные слезы, которые Эми совсем не хотела сдерживать.

Да, пусть она знала Джера не так долго, пусть она огрела его поленом по голове, когда тот якобы решил показать ей своего Волка, пусть она его сперва невзлюбила, но он был единственным, кто помог ей справиться с последствиями инициации; единственным, кто понял, как ей было в тот момент тяжело, нет, не физически, а морально. И она будет всегда ему благодарна за то, что оставил ее тогда одну со своими мыслями, что не стал лезть к ней в душу... Эмили никогда не забудет этого, ведь если бы не поступок Джера, она не встретила бы Джона и не сбежала с ним. Именно благодаря тому, что Джереми помог ей, выведя на свежий воздух и оставив наедине с собой, она и нашла того, кого приняло ее сердце - Джонатана Блэка или, как теперь выяснилось, Себастьяна Аэльхо, наследного принца Северного клана Волков.

- Он был не таким уж и плохим, каким хотел всем казаться... Нам будет его очень не хватать, - просипела Волчица, поднимая грустный взгляд и заглядывая в глаза сокрушенного Джека. - Он любил тебя.

Джек чуть заметно кивнул, принимая соболезнования от девушки, но произнести что-либо не смог: тяжелый ком, сдавливающий горло, не давал говорить, а грудь все сильнее сдавливало, точно тисками, изнутри.

На поляне царила полнейшая тишина. Даже ветер, казалось, проникся горечью потери близких и друзей. Все хранили молчание.

Глава 101

Кровавая луна, царившая на ночном звездном небе, начала потихоньку таять, принимая обычный вид большого серебристого диска. Волки, находящиеся на поляне, почувствовали, как из их крови уходит сила и мощь древней магии; как адреналин, бушующий в крови, постепенно пропадает; как сердца, бившиеся до этого в неистовом ритме, замедляют его и принимаются стучать ровно, даря спокойствие и умиротворение.