Басаргин склоняется над аппаратом:

– Я вас слушаю.

– Можете выключить спикерфон... – сообщает голос. – Я не сообщу любопытных вещей...

Басаргин снимает трубку. При снятии трубки спикерфон выключается автоматически.

– Да... Я слушаю...

– Моя фамилия Александров. Можете называть меня полковник Александров, можете просто Александр, это не важно... Владимир Васильевич должен был предупредить о моём звонке... Я – охранник...

– Да. Он говорил...

– Я хотел бы встретиться с вами. Вы сейчас располагаете временем для этого?

– Вполне...

– Выезжайте в сторону бывшей своей службы... Тем же маршрутом, каким обычно ездите... Я пристроюсь сбоку и покажу, где вам остановиться.

– Хорошо, ждите...

Басаргин кладёт трубку и осматривает собравшихся.

– Интересно, откуда президентская охрана знает, каким маршрутом я обычно еду в Контору?

– Должно быть, ты слишком популярен... – говорит Доктор, закончивший работу и на радостях ставящий последнюю точку так, что клавиатура подпрыгивает. – Но для начала послушай...

* * *

Самый пик движения на улицах благополучно завершился. И Басаргин едет, не слишком торопясь и посматривая по сторонам в ожидании сигнала из другой машины. Через четыре квартала от дома его догоняет «Гранд Чероки». Александр видит, как длинноволосый человек за рулём слегка наклоняется, посматривая на него, и машет рукой, показывая направление. Александр перестраивается в первый ряд и останавливается у бордюра, джип обгоняет и делает то же самое. Сухопарый, молодо выглядящий человек с жёстким взглядом, с волосами, никак не говорящими о полковничьем звании, быстро пересаживается из «Гранд Чероки» в машину Басаргина. Сразу протягивает для приветствия руку.

– Александр.

– Александр, – отвечает Басаргин, и они улыбаются друг другу.

Полковник не намного старше по возрасту, но уже вошёл в солидное звание, хотя и не носит мундир. Потому, наверное, и может позволить себе иметь такие волосы.

– Я уже основательно обговорил все вопросы с генералом Астаховым, – без предисловий начинает Александров. – Но, может быть, у вас имеются собственные соображения по поводу дальнейшего... Признаюсь, что у нас вообще никаких соображений практически нет... То, что начиналось, не имеет конца... Это какая-то смесь жидкого мыла со щебёнкой, а не подготовка к теракту... Другой информацией мы не обладаем и потому имеем право предположить, что кто-то просто пытается сорвать эту встречу именно в России. Цель – подрыв российского авторитета и, как следствие, перенос встречи в другую страну. Мы совместно с «Альфой» будем выполнять только свою непосредственную работу по осуществлению комплексной охраны. Плюс к этому в помощь нам выделяются спецподразделения ГРУ, части ПВО и авиационные соединения. Дополнительно охрана будет осуществляться силами соответствующих структур стран – членов «большой восьмёрки». Но под нашим непосредственным контролем, поскольку хозяевами в данном случае являемся мы.

– Возможно, вы правы относительно цели. Однако нам пока даже неизвестно, где будет проходить сама встреча. Какие же могут быть с нашей стороны соображения... Вы настолько далеко держите нас от всякой информации, что мы испытываем затруднения при работе с вами. Это, кстати, не первый случай...

Полковник сухо кивает. Он недоволен откровенным укором.

– Я помню, как блестяще вы провели ту операцию[42]. Мы делали внешний «разбор полётов», когда всё завершилось... Ваши действия получили высокую оценку. Что касается этой встречи... Это я могу вам сказать смело, поскольку на днях сообщение будет опубликовано в газетах. Президенты и главы правительств соберутся на одном из российских военных кораблей Черноморского флота. Что это будет за корабль, я не могу вам сообщить, поскольку это ещё, кажется, даже не определено...

По старательно отведённому вслед проезжающей машине взгляду Басаргин догадывается, что корабль давно определён, и не исключено, что полковник через день летает на Чёрное море, чтобы проверить, как экипаж до зеркального блеска надраивает все медные части судна.

– Что встреча должна произойти на корабле, я уже предположил утром...

– Но что вам может дать место?

– Оно может быть известно террористам? – интересуется Басаргин.

– Этого не знает никто, кроме самих террористов... – Полковник одним ртом, без глаз, улыбается. Видно, как человек напряжён и всегда готов к активным действиям.

– Однако мы обязаны исходить из этого предположения. Они могут это просто вычислить... Вычислил же я... По различным косвенным признакам. Точно так же, используя другие наблюдения, и они могут сделать собственные выводы.

– Я предпочитаю не ломать голову над тем, что только предполагается, пусть даже исходя из определённых обстоятельств. Обычно я работаю с конкретными фактами, которые я могу пощупать руками. У вас, я слышал, собственная система... Не знаю, может быть, что-то из нашего сотрудничества и получится. Раз я здесь – значит, я готов вас выслушать.

– Пока я могу только повторить сказанное Астаховым. Нас специально втравили в эту историю, чтобы создать видимость удачно проведённой операции по обезвреживанию противника. Правда, здесь есть какая-то неувязка. В этом случае Талгат Абдукадыров обязан был сдать нам или уничтожить пленных программистов. Он их, однако, вывез и, судя по всему, в Турцию. То есть дал нам шанс предположить, что для него ещё не всё потеряно... И нам следует ждать продолжения.

– Это всё я понимаю и принимаю. Но – выводы...

– Вывод может быть только один: где-то готовится тщательно законспирированная террористическая акция. А мы даже не знаем, где и какими силами. Ваши предположения относительно попытки срыва встречи я считаю не слишком убедительными. По крайней мере менее убедительными, чем возможное ожидание удара с другой стороны. Знаете, как в боксе... Многократно бьют в голову, чтобы заставить открыть печень. А потом удар следует именно туда. Решающий! А простая, как вы говорите, угроза... Если бы был осуществлён ещё какой-то шаг, откровенно об этом говорящий, тогда, может быть, я с этим и согласился бы... Но пока такого шага, как вы сами видите, нет. Есть только попытки внушить нам, что мы сработали оперативно и пресекли попытку теракта. То есть ждём похвалы и рты разинули от восторга.

Александр Александров вздыхает. Он сам понимает, что обязан выбирать из многих вариантов наиболее опасные и их прорабатывать. Но как их прорабатывать, если нет даже намёка на какие-то конкретные мероприятия? С какой стороны подступиться? Какие предпринять контрмеры?

– Ладно... Рад был познакомиться. Вот мои координаты, – полковник протягивает визитную карточку. – Возникнут какие-то интересные мысли, или события что-то подскажут... В любое время дня и ночи... Я давно уже перепутал время суток. Несколько лет сплю, когда придётся.