– Лакгаэр, а вы не знаете никого, кого я мог бы взять с собой в замок Черного Пламени? Я имею в виду, из мандречен?

Старый эльф медленно кивнул.

– Хотелось бы встретиться с этими людьми, – сказал Лайтонд.

– Что ж, я попробую это организовать, – ответил Лакгаэр.

Внизу волны неистово бились о берег. Сегодня Ульмо был не в духе. Зато накопитель Чи Воды в телепорте наверняка уже наполнился, и значит, портал был готов к использованию.

– Если Аннвиль будет меня искать, передайте ему, что я пошел в аптеку, – сказал Лакгаэр.

В следующий миг он убедился в том, что несмотря на всю необычность семьи Лайтонда, Верховный маг Фейре был воспитан в лучших традициях эльдар, включавших в себя как несущий элемент почтение к старшим.

– Если хотите, я попрошу Кулумита сходить, – предложил Лайтонд. – Погода, как говорят мандречены, шепчет – займи, но выпей. Не самое подходящее время для прогулок, тем более, в вашем возрасте…

Лакгаэр добродушно махнул рукой.

– Ничего со мной не случится. Старые кости тоже надо разминать. Да и я не пойду через Рабин, а воспользуюсь телепортом.

– А, ну если так – счастливого пути, – сказал Лайтонд.

Странную и удивительную историю поведала мне темная эльфка, назвавшая себя Глиргвай Морриган. Точнее, мне удалось вытянуть ее из этой очаровательной девушки. Дети Железного Леса неразговорчивы.

Глиргвай спросила меня, нет ли у меня книг о Хелькаре, короле Ангмара. Я признался, что никогда не слышал ни о таком короле, ни о таком королевстве. Но, возможно, он вошел в хроники под другим именем, как часто бывает. И если она расскажет мне побольше о Хелькаре, я, возможно, смогу ей помочь.

Итак, по сообщению Морриган, Ангмаром называлось древнее королевство, расположенное на нынешней территории Железного Леса, в горах Эммин-ну-Фуин. Хелькар был могучим воином и королем. Некто, кого сам Хелькар назвал Темным Властелином, подарил королю кольцо, обладавшее волшебными свойствами. Первое и основное свойство заключалось в том, что владелец кольца, надевая его на палец, становился невидимым, мог проходить сквозь воду и стены. К моему большому удивлению, для объяснения этих свойств Глиргвай упомянула нить Ринера. А мы-то считаем темных эльфов необразованной деревенщиной! Кольцо имело и неприятные свойства. Как выразилась Морриган, «оно превращает эльфа в злодея с манией величия». Но самое главное – эльф, владеющий кольцом, становился слугой Темного Властелина, желающего захватить мир. Хелькар перед смертью передал кольцо девушке, и она показала его мне. Я опишу артефакт подробно, так как видел его своими глазами. По словам Глиргвай, он должен скоро дематериализоваться.

На внешней стороне кольца есть надпись, сделанная старыми рунами моротенгвар:

EriMoreHerunmormahalamsharala

Я перевел бы это как: «Непоколебимое бесстрашие, несущее гибель». Сложно понять, кто именно должен пасть жертвой бесстрашия – враги владельца кольца или же он сам. Судя по всему, оба толкования будут верны. Хелькар погиб меньше десяти дней назад в битве с химмельриттерами над горами Эммин-ну-Фуин. Общий строй и ритмизация строки наводит на мысль о том, что она является частью какого-то стихотворного произведения, ныне, разумеется, утраченного.

С внутренней стороны артефакта написано:

В перстнях вам, как в клетках, биться – для добра, но не свободы.

Мне не удалось ощутить вибраций Чи, исходящих от кольца, однако явственные колебания мертвой силы оно излучало. Глиргвай отчасти подтвердила мои предположения. Она сказала, что эльфа в этом кольце способны заметить только некроманты.

Судьба Хелькара покрыта тайной. Известно, что он владел королевством Ангмар, и потерял его. В дни нападения Разрушителей на Железный Лес Хелькар Ангмарский был откуда-то призван. Он преградил северную часть старой тропы, идущей от Бьонгарда к Трандуиловым Чертогам. Второй (или, точнее, уже третий) раз он явился в отряде Махи Морриган, в который входила и Глиргвай (видимо, это была небольшая ганза, связанная родственная узами). Богиня темных эльфов, Морана, выдала Хелькара Махе в качестве личного, весьма дорогостоящего и эффективного, оружия.

Я не беру на себя ответственность рассуждать о том, существуют ли боги, кроме валаров, и способны ли они общаться со смертными. Это близко к ереси, а мне хотелось бы повести разговор совсем не о религиозных догмах.

Я спросил Глиргвай, не знает ли она имени Темного Властелина, и она ответила: «Саурон».

Лакгаэр положил писало, размял кисть. Миниатюрная эльфочка с самого севера Железного Леса, впервые в жизни попробовавшая семгу два дня назад, но имевшая на своем счету не меньше убитых мандречен, чем сам Лакгаэр, поведала о делах, поразивших старого эльфа в самое сердце. Добравшись наконец до кабинета – ему удалось довольно быстро обернуться, Владислав оказался на месте – Лакгаэр первым делом решил записать беседу с Глиргвай. Хиалталлин небрежно отбросил папочку с результатами экспериментов, еще утром казавшихся ему безумно важными, и которую он чуть не забыл в аптеке. Старый эльф перечел написанное, вздохнул и снова взялся за писало.

Я был склонен считать ее рассказ о судьбе вымышленного короля никогда не существовавшего королевства грандиозной метафорой. Предупреждением тому, кто оказывается покорен властью… Ибо власть является искушением. Каждый, даже самый добрый и чистый эльф, заполучив ее, превращается со временем в опасное и жестокое чудовище. Но, услышав имя павшего майара, я изменил свое мнение. Нам известно – и я охотно поведал об этом Глиргвай – что Саурон пытался договориться с Селебримором, искусным ювелиром, о создании магических колец, всего числом семнадцать. Они должны были обладать примерно теми свойствами, которые и описала Глиргвай. Но в наших летописях говорится, что Селебримор понял, какое зло может проистечь из существования таких колец, разгневался и прогнал искусителя. Таким образом, никаких книг о Хелькаре Ангмарском, кольценосце, не может существовать – поскольку не существовали сами кольца.

Эльфка явно расстроилась. При нашем разговоре присутствовал оборотень Зигфрид, и он спросил:

«А не могло случиться так, что ваши летописи были подчищены? Вы, эльфы, мастера в этом деле».

Конечно, он намекал на уничтоженные и кое-где переписанные летописи неречи. Это делалось для того, чтобы обезопасить себя от их притязаний на земли Фейре, ибо летописи неречи, все, как одна, содержали упоминание о землях на севере, которые предкам боремцев пришлось покинуть из-за прихода свирепых воинов нечеловеческого вида. При желании в записях можно было найти описание озера Вийкунен и некоторых горных хребтов.

Я возразил, что в случае с кольцами исправление летописей не имело бы никакой практической пользы. Но замечание оборотня привело меня в странное состояние духа. Оборотни, как и все жители Боремии, верят, что наш мир не один – а их девять. Возможно ли такое, что когда-то наш мир раздвоился? Что в одном из миров кольца были все-таки созданы…