Тролли и гоблины в зале застыли на месте и засмотрелись, как арфа играет против своей воли.

Тролбэлла недовольно зыркнула на них.

– Разве я разрешала бросить танец? – заорала она с трона.

Слизняк снова стукнул по полу своей палкой, и тролли и гоблины вмиг продолжили танцевать. Узников, столпившихся у стены, мало-помалу вовлекали в танец, но Коннеру удавалось прятаться за теми, кто остался. Он не хотел танцевать, но ещё больше не хотел, чтобы его заметила Тролбэлла.

Вскоре Джек, Златовласка, Фрогги, Шапочка, Алекс и Боб тоже присоединились к танцующим парам. Коннер стоял у стены один-одинёшенек. Тролбэлла оглядывала зал, наблюдая за танцем, и тут её взгляд наконец упал на Коннера. Королева троллей вскрикнула. Оторопев, она открыла от удивления рот и вытаращила глаза.

– Прекратите играть! – приказала она, и в зале мгновенно воцарилась тишина. Королева судорожно вцепилась рукой в тесный воротник, будто ей не хватало воздуха. Её сердце бешено заколотилось. – Мой Сливочный мальчик вернулся! – ахнула королева.

Коннер съёжился.

– Привет, Тролбэлла, – сказал он и неловко ей помахал.

Тролбэлла была вне себя от счастья.

– Я знала, знала, что однажды ты ко мне вернёшься, Сливочный мальчик, – с нежностью сказала она, заворожённо глядя на него. – С тех пор я ждала этой минуты.

– Э-э-э… ну… вот он я, – медленно проговорил Коннер.

Хотя в зале стояла тишина, в голове у Тролбэллы звучали фанфары, гудели трубы и пели флейты.

– Немедленно привезите сюда бюст моего Сливочного мальчика! – приказала она.

Два тролля вкатили в зал тяжёлую тележку, на которой стоял огромный каменный бюст Коннера, слепленный весьма близко к идеалу.

– Это я?! – спросил Коннер, в ужасе отшатнувшись от своей каменной копии.

Тролбэлла соскочила с трона и коснулась рукой каменной щеки бюста Коннера.

– Я его сама слепила. Смотрела на него каждый день, пока мы были в разлуке, – произнесла она мечтательным голосом. – Но ты сильно изменился, Сливочный мальчик. Ты подрос, стал ещё красивее, теперь тебя впору называть Сливочным мужчиной!

Тролбэлла направилась к настоящему Коннеру, словно львица к своему льву. Сердце едва не выскакивало у неё из груди. Она схватила Коннера и стиснула его в объятиях так крепко, что у него аж кости затрещали.

Коннер бросил отчаянный взгляд на сестру поверх плеча Тролбэллы.

– Помоги мне! – беззвучно прошептал он Алекс, но та лишь пожала плечами: что она могла сделать?

– Мне нужна медленная музыка, чтобы станцевать с моим Сливочным мальчиком! – приказала Тролбэлла. – Живее, троблины, живее!

Труппа заиграла медленную романтическую мелодию. Тролбэлла танцевала с Коннером под музыку, вернее, королева вела, а он покорно следовал за ней.

– Тролбэлла, а что значит «троблин»? – полюбопытствовал Коннер.

– Я так переименовала мой народ, когда стала королевой, – ответила девочка и положила голову на грудь Коннеру, едва не выколов ему глаз рогом на короне. – У Короля гоблинов не было наследников, так что я стала наследницей и объединила оба народа.

– А что случилось с Королём троллей и Королём гоблинов? – спросил Коннер.

– Они попали под камнепад и умерли, – просто ответила Тролбэлла. – Такая трагедия, такой ужас, но это неизбежно в подземном королевстве.

– Искренне сочувствую, – сказал Коннер, не понимая, опечалена Тролбэлла этим событием или нет.

Девочка пожала плечами.

– Так или иначе, теперь я королева, – сказала она. – И я хорошая королева для моих троблинов. До недавних пор о нас слыла дурная слава. Я же заставила их мыться и танцевать, чтобы восстановить нашу честь и поднять со дна общества.

– У тебя отлично получилось, – отдал ей должное Коннер.

– Но мне здесь так одиноко, – проговорила Тролбэлла, глядя ему в глаза. – В ближайшем будущем я должна выйти замуж и создать свою собственную семью троблинов. О, мой Сливочный мальчик, ты бы хотел стать моим Сливочным королём?!

Услышав внезапное предложение руки и сердца, все в комнате замерли как истуканы. Алекс закрыла лицо руками.

– Королём? – воскликнул Коннер. – Я? Королём троллей и гоблинов?

Тролбэлла прижала указательный палец к губам Коннера, заставив его замолчать.

– Тише, Сливочный мальчик, тише, – спокойно сказала она. – Я понимаю, что мы всего несколько минут назад встретились после долгой разлуки, но никогда в жизни я не была так уверена. Я знаю, быть моим мужем – невероятная честь, но просто подумай над этим, привыкни к этой мысли. Прими её. Полюби.

Тролбэлла стала теперь такой могущественной, что Коннер опасался, что она может навредить ему или его друзьям, если он её отошьёт.

– Тролбэлла, я… я… – запинаясь, бормотал он.

– Я так думаю, ты хочешь сказать «да», – помогла ему Тролбэлла.

Коннера спасла яркая фиолетовая вспышка, внезапно осветившая весь зал. В центре комнаты из воздуха появились огромные песочные часы, увитые терновыми ветвями и ползучими растениями. В основание часов быстро сыпался фиолетовый песок: он отмерял время, и, судя по всему, его оставалось совсем мало.

– Что это такое? – спросил Коннер.

Тролбэлла лишь закатила глаза, мельком взглянув на часы.

– Ой, не волнуйся, Сливочный мальчик, – небрежно отмахнулась она. – Это всего лишь напоминание от Колдуньи.

– От Колдуньи?! – заорал Коннер. – С какой стати Колдунья присылает тебе песочные часы?

Тролбэлла снова отмахнулась.

– Она вчера меня навещала, – сказала она так, будто это сущий пустяк. – Пыталась меня заставить отдать ей моё королевство. Видимо, она хочет завоевать мир или вроде того. Но я её даже не слушала: она мешала мне смотреть на танцы.

– Что ещё она сказала? – спросил Коннер.

– Что Эльфийская империя уже ей сдалась, – ответила Тролбэлла. – Эльфы до сих пор недовольны, что их сначала не включили в состав Содружества «Долго и счастливо». Колдунья решила, что, раз троллей и гоблинов вообще не взяли в содружество, значит, мы тоже сдадимся добровольно.

– И вы сдались? – спросил Коннер.

– Ещё чего, – фыркнула Тролбэлла. – Она же явилась во время танцев! Никто не смеет прерывать танцы!

– Она тебе чем-нибудь угрожала? – спросил Коннер.

Ох, и трудно же было выпытывать из неё информацию!

Тролбэлла призадумалась.

– Да, вспомнила, она и в самом деле сказала, что у меня есть день обдумать её предложение, или же она уничтожит моё королевство, – сказала она скучающим тоном.

– И тебя это нисколечко не волнует?! – в ужасе воскликнул Коннер.