не могла нытиков и жалобщиков на тяжелую судьбу, а определенные откровения выглядели слишком похожими на это самое нытье. Проблемами Женька могла делиться только с близкими подругами и то в крайних случаях, когда без помощи просто не обойтись. А Ромка… оно ему надо?

Следовало отшутиться и съехать с темы. Женька приняла беззаботный вид и уже собралась выдать что-то игривое и веселое, но подлый язык почему-то выговорил совсем другое:

- Семью кормить нужно было: папиной пенсии по инвалидности и маминой по уходу за инвалидом не хватало. Не в соцсетях – подменяла администратора в гостинице, параллельно по другой работе вносила данные в базу. Но за это платили немного. Больше всего зарабатывала на мытье посуды в ночном клубе, там реально неплохие деньги были. И график удобный – две ночи через две. Но я иногда и чаще выходила…

Внезапно Женька прочитала в Ромкиных глазах то, чего ей – успешной и самодостаточной совершенно не хотелось видеть, и поняла, что переборщила.

Она срочно тряхнула волосами и улыбнулась во все тридцать два:

- Илларионов, чего залип? То было давно и неправда. Папе в прошлом году сделали операцию, полгода ремиссия и даже явные улучшения - уже ходить начинает. На лекарства бешеные суммы выкидывать больше не нужно. А я, как видишь, выгляжу прилично, отдыхаю на курортах, и вообще все…

По морю мимо прошел катер с шумной, веселящейся компанией.

- Серега! С юбилеем! Ты мега-завр! – орал кто-то на борту, перекрикивая громкую разудалую мелодию. – За тебя!

Вызванная катером волна налетела на берег и разбилась о камни, осыпая все вокруг сонмом брызг. Яркая вспышка взорвалась в небе разноцветным фейерверком.

Но никто из двоих не обратил на происходящее никакого внимания.

- С семнадцати и полгода назад? – перебил Ромка. Он придвинулся ближе и положил ладони Женьке на колени. Его руки были горячие-горячие, еще горячее, чем дыхание: – То есть ты десять лет жила в таком режиме?

- Не, ну не совсем… - Женька отчаянно ругала себя за длинный язык, но почему-то не могла остановиться. – После колледжа поступила в универ, на нормальную работу устроилась. В бюджетную организацию на полставки.

- И где это у нас на бюджете золотые горы? – скептически усмехнулся Ромка, смял край ее сарафана, открывая коленки.

- Не золотые, конечно, приходилось подрабатывать. Зато опыт – бесценный. Меня потом с легкостью в приличную фирму взяли – ту, что сейчас. Доходы хорошие, особенно с переработками и выходами в субботу-воскресенье. А смысл деньги кому-то отдавать? Машину взяла – без колес в моей ситуации сложно. В смысле, по статусу положено. В кредит, правда. Но уже расплатилась. Ром, чего ты на меня так смотришь?!

Ромка обернулся и, бросив взгляд на перепутанные два ряда камней на лежаке, безжалостно смахнул их на землю:

- Реально, дерьмо все это! Забудь.

Он потерся о коленку щекой, а потом начал покрывать поцелуями.

Море одобрительно булькало. Где-то вдалеке кипела ночная жизнь курортного города: музыка, людской гомон, шум проносящихся машин.

Ночной пляж был тих и погружен в созерцание.

- Я понял тебя, Женечек… - шептал Ромка, не отступаясь от ее коленок. – Совсем понял.

Женька сидела тихо-тихо и смотрела на него. Ей было хорошо и как-то… непонятно? Не знала, что делать с таким Ромкой. И боялась ошибиться.

- Что ты понял? – наконец осторожно выговорила она.

- Почему ты нигде не была и ничего не видела! И почему три месяца.

- И почему? – удивилась Женька.

Ромка еще крепче обхватил ее колени и уткнулся в них лбом, так что глаз его не было видно:

- Дед когда парализованный лежал, и когда оно потом закончилось… совсем плохо, мне тоже не до того было. Месяца три, как раз где-то… Или даже больше. Если бы кто ко мне полез тогда… убил бы, наверное.

- Ром, даже не знаю! – Женька растерянно погладила его по голове. – Так глубоко не вникала. Но, что-то есть, конечно. Хотя у нас в роду все женщины такие – долго определяются. И у папы все хорошо закончилось. Надеюсь.

К спуску на пляж подкатила машина и ударила светом фар в глаза. Женька поморщилась и отвернулась.

- Наташа, купаться будем? – выкрикнул кто-то изрядно подпитым голосом: - Или сразу к нам?

В ответ звонко рассмеялись и веселый голосок что-то негромко уточнил.

- Маша! Конечно, Маша! – исправился первый голос. – Так и сказал, тебе послышалось просто. Не бойся, мы с Витьком – нормальные мужики, без забубонов. И медосмотр недавно проходили. Наташа, ты водку пьешь?

Ответом опять был заливистый женский смех. Автомобиль развернулся и укатил восвояси.

- И, слава Богу, что все хорошо! – Ромка поднялся на ноги и улыбнулся. – И второе тоже хорошо. Достали шалавы, чего-то другого охота. Похоже, я после тайги поменялся, а привычки еще старые остались. Оно и заносит в разные стороны. Не только с тобой, во многих вещах сам себе удивляюсь. Но с тобой заметнее всего.

- Ром, смотри, звезда упала! – воскликнула Женька, заметив перечеркнувшую небо яркую линию. – А я желание загадать не успела.

- Метеоритные дожди, - согласился он, проследив за ее взглядом. – Конец июля – начало августа – самый сезон. Не волнуйся, сейчас еще упадут, загадаешь все, что хочешь.

Он сел рядом, обнял Женьку. Лежак опять скрипнул – жалобно так, обреченно.

- Иди сюда! – прошептал Ромка на ухо. - Покажу южные созвездия, которые из Москвы не видно.

Женька подвинулась ближе к Ромке.

Раздался громкий треск. Одна из ножек лежака хрустнула, и он, взбрыкнув, словно норовистый жеребец, сбросил с себя парочку.

Перед глазами мелькнул ночной пляж, белесая кромка моря, и Женька с размаха уткнулась в Ромкино плечо.

- Женек, не ударилась?

- Вы были правы, кэп! – радостно прошептала она. – Действительно упали! Нет, я же на тебя шлепнулась! Но желание опять не загадала.

- Засада! - улыбнулся Ромка. – Придется загадать за тебя. То есть угадать…

И потянулся к ее губам:

- Угадал?

Женька в знак согласия закрыла глаза.

Несколько минут они самозабвенно целовались. Женька соскользнула с Ромки на гальку – так было удобнее. Пляж за день прогрелся настолько, что камешки до сих пор хранили тепло. Ромкины губы были жаркими и настойчивыми. Вкусными до невозможности. И такими долгожданными.

Море шумело возле самого уха, и звезды летели вниз горстями, будто весь небосвод желал