Однако жизнь устроена так странно, что иной раз наименее приспособленные организмы оказываются наиболее успешными в эволюционном плане, потому что продолжают борьбу и совершенствуются, в то время как удачно сложившиеся останавливаются в своем развитии. Примерно в то же время, как на Земле появилась гигантская акула, рыбы с мясистыми плавниками завели привычку выбрасываться из воды на берег, чтобы скрыться от врагов и, расслабляясь, полежать на солнце. Они не были как следует приспособлены к жизни вне воды: когда прилив откатывался, им зачастую не удавалось дотащить тело обратно до моря. И неразвитым их легким было невыносимо трудно перерабатывать неувлажненный воздух — многие из них задыхались и гибли, не сумев добраться до родных вод. И тем не менее суша была настолько безопаснее океана (ведь на ней тогда не было живых существ), что эти ранние амфибии предпочитали риск истощения и смерти унылой перспективе существования среди акул. Они и дали начало первым рептилиям. А по истечении еще двухсот миллионов лет эволюции рептилии стали полновластными хозяевами суши. Растительноядные ящеры были самыми крупными существами, каких только носила планета; бронтозавр нередко достигал двадцати метров в длину и весил тридцать тонн. Плотоядные ящеры — такие, как тираннозавр, — были самыми свирепыми тварями. А летающие ящеры — птеродактиль и археоптерикс — были самыми подвижными. Сто пятьдесят миллионов лет ящеры не знали себе равных. А затем стали жертвами собственного успеха. Шестьдесят пять миллионов лет назад на Земле произошел катаклизм. Какое-то небесное тело (вероятно, гигантский метеорит) с ужасающей силой врезалось в Землю и подняло облако пара, отчего атмосфера превратилась в теплицу. Температурная кривая резко взмыла, и громоздкие растительноядные ящеры вымерли от переизбытка тепла. Хищники, жившие за счет растительноядных, вымерли от голода. И вот впервые за все время шанс размножиться и утвердиться появился у теплокровных. Гибель ящеров подготовила почву для появления человека.

Самым древним млекопитающим предком человека были грызуны — крохотные древесные крысы с длинным хвостом и гибким позвоночником. Около десяти миллионов лет назад большой палец у них разработал подвижность, и стало сподручнее лазать по деревьям. Крыски развились в обезьян. Еще десяток миллионов лет — и у обезьяны наметилось сходство с человеком. А каких-то пять миллионов лет назад от человекообразной шимпанзе ответвились два новых вида, горилла и обезьяночеловек. И вот наш предок явился на Землю. Была эпоха плиоцена — период засухи, длившийся двенадцать миллионов лет. По мере того как растительность скудела, обезьяночеловек спустился с деревьев и принялся основное время проводить на земле в поисках съедобных кореньев и червей. Он начал совершенствовать самое ценное свое дарование — хождение на задних ногах. А поскольку надежды на лес стало мало (пища там уже не была такой обильной), человеку пришлось поневоле совершенствоваться, чтобы обживать различные климатические зоны: пустыню, лесостепь, горы, тундру. А чтобы справляться с новыми неотложными задачами, он развивал свой мозг.

С той поры, как три миллиона лет назад изменился климат, ни одно животное на планете не могло сравниться с обезьяночеловеком в умении приспосабливаться. Внезапно он открыл для себя озера, реки, обширные травянистые равнины, где паслись стада травоядных животных. Он оказался изначально наделен способностью сотрудничать с себе подобными, теперь совместные действия стали необходимостью. Бесполезно было в одиночку тягаться с мамонтом, пещерным медведем, шерстистым носорогом, гигантским красным оленем или саблезубым тигром. А вот группа охотников, сидящая в засаде с копьями и костяными дубинами, могла сразиться, в сущности, с любым зверем. Прямохождение дало человеку колоссальные преимущества, а необходимые для работы навыки с невероятной быстротой развивали мозг. У первой человекообразной обезьяны, рамапитека, мозг весил около четырехсот граммов. У охотника весил уже вдвое больше. А через каких-нибудь два миллиона лет мозг «гомо эректуса» — человека прямоходящего — составлял килограмм. Еще полмиллиона лет, и он опять увеличился вдвое. Таким и остается размер мозга у современного человека.

«Гомо эректус» изобрел рубило и скребок для разделывания туш животных, но за миллион лет даже не попытался усовершенствовать это бесхитростное приспособление — например, снабдить его рукояткой и использовать как оружие. Около шестидесяти тысяч лет назад разрозненные группы «гомо эректусов» перебрались из Африки и Азии в Европу и развились в «гомо сапиенс» — особи, к которым, в сущности, и относится современный человек. Человек нового типа не знал, как разводить огонь, но, когда от молнии загорался лес, он заботливо сохранял тлеющие головни, и огонь горел у него, не угасая, год за годом. Он использовал его, чтобы поджигать приземистый подлесок и загонять животных в ловушку или вынуждать их срываться с круч в ущелье; использовался огонь и для приготовления пищи. Наступило Великое Оледенение, и огонь стал применяться для обогрева пещерных жилищ. Вероятно, огонь и произвел «мозговой взрыв», поскольку обязывал человека жить в соответствии с себе подобными, невольно закладывая основы цивилизованных устоев. Небольшая группа в двадцать — тридцать человек могла существовать так же бесхитростно, как стая животных. А вот группа из ста или двухсот поневоле должна была организовываться. Появилась насущная потребность в законах и обычаях. Более того, человеку приходилось овладевать и определенным моральным кодексом. Примитивные всхрипы и выкрики, вполне подходившие для общения раньше, развились в более утонченный язык.

Примерно сто двадцать тысяч лет назад на Земле существовали два основных подвида людей. Одни, внешне более схожие с современным человеком, обитали преимущественно в Африке. Другие — неандертальцы — были более примитивны и обезьяноподобны, но в умственном развитии своим сородичам особо не уступали. Эти люди изобрели лук и стрелу, так что теперь охотники могли убивать добычу на расстоянии. Их женщины украшали себя красной охрой. Кроме того, они поклонялись солнцу и верили в загробную жизнь — по крайней мере, такой вывод напрашивается из того факта, что они изготавливали каменные диски, а мертвых хоронили по обряду, с возложением цветов. Более восьмидесяти тысяч лет неандертальцы преобладали на Земле числом. И вдруг неожиданно исчезли. А исчезновение их совпадает с внезапным подъемом их более «человекоподобных» собратьев, кроманьонцев. Вероятно, наши предки выжили своих соперников неандертальцев и сами приспособились жить на Европейском континенте.

В сравнении с неандертальцем кроманьонец был просто сверхчеловеком. Кроманьонцы умели общаться не выкриками, а связной речью. Их жрецы — или шаманы — прибегали к чародейству, помогая охотникам завлекать в засаду добычу тем, что рисовали изображения животных на стенах пещер и совершали таинственные ритуалы. Они выработали даже определенную форму письменности, царапая на кости пометки, по которым можно было предсказывать фазы луны или чередование времен года. Они научились делать лодки и пересекать реки, а какое-то время спустя отважились пускаться и через моря. Теперь, при наличии языка, люди могли друг с другом торговать, выменивая кремни, гончарные изделия и шкуры. Они приручили животных: волка (он сделался собакой), лошадь, козу, стали разводить рогатый скот и овец. Примерно десять тысяч лет назад появилось земледелие, люди стали выращивать пшеницу и овес. И вот вскоре уже появились первые окруженные стенами города, человек вышел на новый этап своей эволюции.