Алексей угрюмо глянул снизу вверх на разошедшуюся хозяйку дома. Только сейчас, с большим опозданием, он понял, что она очень напоминает Линду. Молодую, еще зеленую, у которой еще все впереди – и боль, и смерть, и предательства, и разочарование… Это немного пугало.

– Кобылин, встань с пола. Сядь в кресло. И не беси меня!

Алексей послушно поднялся и уселся в кресло, пытаясь на ходу придумать способ избавиться от неприятного разговора и наконец заняться делом.

– А ты, Даша, – продолжала Ленка, подходя к столику между креслом и диваном. – Не вздумай влюбиться в этого проходимца. У него только одно на уме – спасение этого мира. Все остальное вторично и несущественно, сечешь?

– Упустила, вот и бесишься, – с неожиданным достоинством произнесла художница, пытаясь изобразить строгий взгляд.

Вера сдавленно кашлянула в кулак и тут же раскашлялась в полную силу, когда Ленка сделала шаг к дивану, чуть ли не дымясь от ярости. В этот момент в комнату заглянул Павел.

– Чайник поставил… Вы чего?

Ленка зло схватила со столика пачку тонких сигарет, вытянула одну и отчаянно защелкала зажигалкой, так, словно пыталась стереть ее в порошок.

– Лена, – с укоризной, но совершенно спокойно произнес Павел Петрович, – ты же обещала только на балконе…

– Нет, я сегодня точно кого-нибудь убью, – рявкнула Ленка, распахивая окно. – Вадим?

Оборотень, появившийся в дверях, поднял большой палец вверх.

– Все, – решительно произнесла Ленка, выдыхая клуб дыма в открытое окно. – Кобылин, рассказывай. Пока не расскажешь, хрен ты отсюда выйдешь. Вадим?

– Угу, – отозвался тот.

Алексей поднял голову и огляделся. На него смотрели все. Ленка с яростью, Павел с недоумением, Вадим с ухмылкой, Верка – осуждающе. Лишь Дарья смотрела на него, приоткрыв рот, словно ожидая нового откровения. Кобылину стало даже стыдно. Ну почему молоденькие девчонки западают на такого старого борова?

– Ладно, – хрипло сказал Кобылин и откашлялся. – В общем, мы в жопе.

– Это как обычно, – флегматично прогудел Вадим. – Подробности давай.

И Кобылин дал.

* * *

Алексей лишь в общих чертах обрисовал проблемку – быстро и без подробностей, но этого хватило, чтобы у Веры зажглись глаза, а лицо Вадима вытянулось, став еще больше похожим на волчью морду. Лена же невозмутимо выслушала рассказ, прикурила вторую сигарету и повернулась к притихшему Кобылину.

– Значит, если я правильно поняла, – медленно произнесла она. – Некие тролли собираются забраться в секретную тюрьму под зоопарком и выпустить на волю монстра, который уничтожит город?

– Ну, примерно так, – отозвался Алексей, ковыряя пальцем облезший подлокотник кресла.

– При этом они работают на какую-то серьезную организацию под названием Орден, с которой ты успел поцапаться?

– Ну не совсем… – промычал Кобылин.

– Та организация контролирует охотников, а Борода работает на них, поэтому ничего не должен знать?

– Вот это совершенно точно, – с облегчением вздохнул охотник.

– А ты, значит, собираешься предотвратить освобождение монстра, напав на отряд других отмороженных монстров?

Алексей лишь развел руками – мол, а что делать.

– Дебил, млять! – воскликнула Ленка, швыряя сигарету в распахнутое окно. – Идиот! Ты в милицию позвонить не пробовал?

– Давайте я лучше в «Скорую» позвоню, – подал голос Павел, выступая вперед. – У меня знакомый санитар есть…

Ленка метнула на него убийственный взгляд, но студент лишь упрямо наклонил голову и, краснея ушами, собрался продолжить речь.

– Гав, – тихо сказала ему прямо в ухо Вера, так веско, низким басом, с отдышкой и оттягом, что Павел шарахнулся в сторону и наткнулся плечом на шкаф.

– Помолчи, – рявкнула Ленка. – Кобылин, ты псих! С чего ты вообще взял, что Орден собирается освободить монстра?

– Долгая история, – сухо отозвался Алексей, вытаскивая телефон и в сотый раз проверяя эсэмэски. – Очень долгая. Ты хотела узнать, – что происходит? Ты узнала. На этом все.

– А Даша тут при чем? – спросила Вера. – Что это за история с предсказаниями?

– Да такая, – отозвался Кобылин, бросив на художницу предостерегающий взгляд. – Дарья рисует картины. На некоторых из них – будущее. Некоторые уже сбылись. И меня сейчас интересуют картинки с троллями. Хочу собрать как можно больше информации.

– Леш, и правда, – прогудел Вадим, скрестив на груди огромные ручищи. – Может, по другим каналам? Предупредим охрану, звякнем Веркиному брату, ну там, поднимем кого можно…

– Кто можно, уже слинял из города, – едко произнесла Вера. – Все начальство братика село в черные тачки и рвануло в пригород, как крысы с корабля.

– Кстати, о крысах, – вспомнил Кобылин. – Они тоже все ушли.

– Ну, не все, – сказал Вадим, выразительно шмыгнув носом.

– Времени мало, – сухо сказал Алексей, поигрывая телефоном. – Меньше суток, я думаю. Упырь собирался держать меня в плену до завтра, видимо, чтобы я не мог помешать. Это означает, что к завтрашнему вечеру все должно свершиться. И я не думаю, что они полезут в подвалы зоопарка посреди дня.

– Так уже ночь, – буркнул Вадим.

– Именно, – подтвердил Кобылин, – а теперь все заткнитесь и валите на кухню. Мне надо поговорить с Дарьей.

Никто и с места не тронулся. Алексей обвел всех присутствующих тяжелым взглядом, но напугать ему удалось только Павла Петровича, и то не слишком сильно.

– Ну как хотите, – вздохнул охотник, поворачиваясь к художнице. – Дарья, пожалуйста, припомни еще хоть что-нибудь про троллей, а? Рисунок, портрет, пейзаж или просто воспоминание о том, что тебе когда-то хотелось нарисовать.

Дарья, сидевшая на диване и смотревшая прямо пред собой, медленно подняла голову и взглянула на охотника. Она была бледнее простыни, а ее огромные голубые глаза оказались наполнены слезами. Хрупкие ручки сжимали планшет так, словно он был спасательным кругом.

– Знаете, – хрипло сказала художница и шмыгнула носом. – Я иногда представляла себя… Ну, героиней своих рисунков. Мечтала о приключениях. Придумывала красивые истории, рисовала к ним иллюстрации… Но… Что-то мне больше не хочется приключений. Можно я домой пойду, а? Пожалуйста!

По белым щекам юной художницы потекли хрустальные слезы – бесшумно и без предупреждения. Кобылин замолчал на полуслове, не зная, что предпринять.

– Простите, – всхлипнула Дарья, – простите! Я ничего не помню о троллях! Ничего, кроме того, что я уже показывала! Ничего!

– Все вон, – зловещим тоном произнесла Лена. – Быстро.

В ее голосе звучало обещание мучительной смерти любому, кто посмеет ослушаться. Кобылин в мгновенье ока распознал знакомые интонации – свои собственные – и поспешил выбраться из кресла. Он не знал, как утешать плачущих девочек, и не собирался учиться этому прямо здесь и сейчас. В коридоре на мгновение стало тесно, когда Вадим и Павел присоединились к охотнику, а потом вся компания ввалилась на кухню, оставив женскую половину в большой комнате.