– Я еще раз говорю вам, что ничего не знаю об этих убийствах. Но совершенно очевидно, что кто-то хочет бросить подозрение на меня или на моего кузена. Иначе как объяснить появление на месте преступления таинственного незнакомца, причем один раз он был с повязкой на глазу, а другой – без нее? – спросил Чедуэлл. Рассуждая вслух, он прошелся по комнате, а затем сел в кресло, стоявшее у заваленного бумагами стола, и снова заговорил: – За последние годы я исходил эти улицы вдоль и поперек. Странно, что слухи начали распространяться вскоре после того, как Грей снова стал появляться в обществе. Мне кажется, обезображенная внешность Тревельяна так поразила воображение окружающих, что они стали находить в преступнике черты сходства с виконтом. Как только Грей покинул город, описания убийцы изменились. Если вы не хотите бросить за решетку нас обоих, попробуйте отыскать нечто общее в биографиях жертв неизвестного злодея. Между ними должна быть какая-то связь.

Сановник с лицом, похожим на лисью мордочку, на минуту задумался, поигрывая пером, которое держал в руке.

– О жизни погибших женщин не так-то легко собрать достоверные сведения. Две из них играли в театре. Третья была когда-то содержанкой известного лондонского графа, который пожелал, чтобы его имя в деле не фигурировало. Одна часто посещала игорный притон, интерес к которому проявляет наш общий друг.

Все жертвы время от времени появлялись в том районе, в котором их затем убили. Вы, Чедуэлл, – единственное связующее звено во всей этой истории. Покушение, которое произошло на балу, было, по-видимому, спланировано какими-то негодяями в недрах моего ведомства. Меня интересует, как вы узнали о том, что оно готовится? Кроме того, ваше положение усугубляется тем, что вы являетесь членом клуба. Я жду от вас объяснений.

Чедуэлл усмехнулся и, откинувшись на спинку обитого кожей кресла, закинул ногу на ногу.

– Не беспокойтесь, члены этого клуба больше не доставят вам неприятностей. Клуб прекратил свое существование, – сообщил он. – В Англии осталось всего лишь два человека из тех, кто некогда посещал его. Причем один из них скоро уезжает из страны, а второй давно уже заявил, что выходит из него. Но именно он интересует нас, не правда ли?

Сановник порозовел, придя в негодование от высокомерия американца, но сдержал себя, надеясь выудить у собеседника ценные сведения.

– На что вы намекаете? Потрудитесь объясниться! – потребовал он.

Прищурившись, Чедуэлл устремил взор на лепнину, украшавшую потолок кабинета, в котором стояли стол из красного дерева, дубовые стулья и шкафы, набитые канцелярскими папками.

Чедуэлла интересовало только одно: существует ли связь между покушением во дворце и его личной вендеттой? В любом случае он не собирался посвящать государственного чиновника, главу дипломатического ведомства, в свои планы.

– У Девера есть доступ в ваш кабинет. Он находился во дворце в тот день, когда была предпринята попытка покушения на регента. Кроме того, Чарлз Девер состоял в печально известном клубе и он один из тех негодяев, которые несколько лет назад держали в страхе жителей Лондона и его окрестностей. Причем вступил он в клуб в то время, когда многие порядочные люди выходили из его рядов, осознав, куда ведут шалости его членов. Остальные же продолжали заниматься насилием, воровством и убийствами. Прекрасное времяпрепровождение, не правда ли?

– Откуда вам все это известно? Или вы полагаетесь на мнение Тревельяна? Кстати, почему у вашего кузена так много должников?

Чедуэлл взял сигару со стола и закурил.

– Видите ли, я порой играю в карты на деньги, – промолвил он. – Моя подпись на долговой расписке никому не нужна, а вот подпись Грея приравнивается к золотому слитку. Я часто выигрываю и заставляю проигравших писать долговые расписки на имя Грея. Так я меняюсь с кузеном – расписка за расписку. У меня теперь, по существу, свой банк/Грандиозная идея, не правда ли?

Дипломат поморщился:

– Однако проигравшие вам люди обычно внезапно умирают или пропадают без вести, так и не заплатив Тревельяну по своим векселям. Таким образом, виконт оказывается в проигрыше, а вы богатеете, не так ли?

Чедуэлл пожал плечами:

– Должен же я на что-то жить! А Грей не жалуется на то, что несет расходы. Вы умный человек и, надеюсь, понимаете, что я имею в виду. А теперь, если не возражаете, давайте вернемся к теме нашего разговора. Поскольку ни я, ни Грей, как вы убедились, не убивали этих несчастных женщин, а я к тому же являюсь тем человеком, который предотвратил покушение на регента, вы должны предоставить нам список подозреваемых по обоим делам.

Чиновник недовольно хмыкнул, но не стал перебивать собеседника. Приняв его молчание за знак согласия, Чедуэлл продолжал:

– А пока у нас нет других подозреваемых, кроме Девера, мы займемся им. Признаюсь, что до сих пор я уделял ему мало внимания. Мне не нравится этот человек. Я знаю, что он способен на предательство. По моим сведениям, он является владельцем по крайней мере одного борделя в Уайтчепеле, но это трудно доказать. Раньше у меня не было особых причин преследовать его. Я не понимаю, зачем ему понадобилось убивать этих несчастных женщин и бросать на меня тень, но если вы считаете, что именно я являюсь связующим звеном в цепи этих преступлений, то давайте начнем охоту на Девера.

Сановник, нахмурившись, наклонился вперед и, опершись руками о письменный стол, в упор взглянул на Чедуэлла.

– Но как нам это сделать? – спросил он.

На бумагу упала слеза, чернила расплылись, и: Пенелопа разрыдалась, не в силах больше сдерживать себя. Она потеряла единственного в мире человека, который преданно ее любил.

Мысль о горькой утрате разрывала сердце, заставляя горько плакать. Пенелопа страдала при мысли о том, что ее не было рядом с Августой в последние месяцы жизни. С ее смертью умирало прошлое самой Пенелопы. Леди Тревельян знала, как ей будет не хватать радостной улыбки Августы, восхитительных запахов, доносившихся из кухни, где готовила верная экономка, мудрых советов! Пальцы, которые шили прекрасную ночную рубашку для первой брачной ночи Пенелопы, больше никогда не дотронутся до иголки. Виконтесса как будто оплакивала себя самое.

Ей следовало попросить Грея приехать сюда, Он взял бы на себя все хлопоты по организации похорон, а Пенелопа получила бы возможность посидеть у гроба Августы и проститься с ней. Грэм утешил бы ее, напомнил бы, что у нее остались близкие люди, которым она тоже дорога, что с потерей Августы мир для дочери священника вовсе не опустел.

Пенелопа чувствовала себя в неоплатном долгу перед Грэмом и, конечно, не хотела обременять его своими просьбами, но ей очень не хватало мужа. Стараясь подавить рвущиеся из груди рыдания, Пенелопа вытерла слезы рукавом платья, поскольку ее носовой платок уже был насквозь мокрым, и снова взялась за перо. Она напишет мужу, и он обязательно приедет. Пенелопа не сможет пережить похороны без него.

Но, отправив письмо, Пенелопа напрасно ждала ответа. По-видимому, ей все же придется одной, без мужа, хоронить Августу. В день похорон Пенелопа не отходила от окна. Она выглядывала во двор всякий раз, когда слышала цокот копыт или звук подъезжающего экипажа. При виде грустного личика невестки у Аделаиды разрывалось сердце. Когда печальная церемония была окончена, леди Стенхоп взяла инициативу в свои руки.