– Я это знаю, – бесстрастно сказала Климена. – Но мы должны сделать все, чтобы спасти людей.

– Для этого надо наконец принести жертвы. Настоящие жертвы. Даже дурачок Сатур это почувствовал. Даже Зеро. Какая ты Верховная жрица, если боишься дать богам то, что они хотят?

Климена молчала. Она никак не могла соединить вместе двух разных людей. Заботливого друга, надежного защитника, веселого сотрапезника, а когда-то и прекрасного любовника: ей всегда было так спокойно с ним рядом. И того чужого человека, который сейчас сидел перед ней: жесткого, властолюбивого, глубоко обиженного на нее и на жизнь.

– Во мне ведь тоже течет кровь Миносов, – добавил Радамант, неправильно истолковав ее раздумья. – Вы все забываете об этом. А моя прабабка приходилась Миносу двоюродной сестрой. Так что я могу занять трон вполне законно. Развяжите меня. Все равно лучшего правителя вам не найти.

Климена встала. Посмотрела Радаманту в глаза. Бесстрастно сказала:

– Убийца и предатель не может быть хорошим правителем.

Развернулась и ушла.

– Ты тоже врала мне всю жизнь! – отчаянно крикнул ей в спину Радамант: на секунду из командующего он превратился в обиженного мальчишку.

Но Климена его не услышала.

За спиной послышался топот ног, отрывистые команды: Радаманта взяли под стражу.

Гупан подошел к Климене, без сил упавшей в кресло в соседней комнате, и остановился. В первый раз он видел, как плачет Верховная жрица. Слезы просто текли по застывшему лицу. «Все-таки она очень его любила», – подумал Гупан.

Но Климена спросила о другом:

– Как ты думаешь, я действительно самая плохая жрица в истории царства?

* * *

– Если того, к кому ты идешь, арестуют, постарайся его убить. Самый опасный враг – бывший союзник.

Так учил хозяин.

Сейчас Анубис замер в мусорной корзине, брошенной уборщиками на главной площади дворца. И выглядывал, когда выведут Радаманта: повозка у лестницы явно его дожидалась.

…Когда, выбравшись на пирс, Анубис увидел, что командующий со связанными руками вышел с корабля в окружении стражи, сначала засомневался: стоит ли рисковать? А потом прикинул: заплатить он не сможет, зато много о нем знает. Если расскажет его историю, то спугнет того, кого Анубис хочет убить больше всего на свете. Так что решил сделать хозяину прощальный подарок. В Египте уважаемый человек предпочтет смерть позорному суду.

…Наконец четыре стражника с мечами наперевес вывели Радаманта. Так не достанешь. Но когда хозяин закинул ногу на ступеньку повозки, Анубис выскользнул из корзины, метнул нож, как умел только он. И из горла Радаманта фонтаном хлынула кровь. Стражники даже не успели понять, что произошло. Просто увидели, что командующий вдруг захлебнулся чем-то темным и осел у колеса повозки. Только Гупан понял. Закричал:

– Скорее! Оцепить площадь! Он здесь, здесь!!!

Но Анубис был уже не здесь. Он ветром мчался к той самой крошечной пещерке под корнем дерева, которая уже давала ему приют. Завтра. Он сделает то, за чем приплыл сюда из Египта, завтра.

– Возьми! Это теперь твое. Личная печать командующего флотом. – Седой, сгорбленный хранитель встал со своего кресла и протянул стоящему перед советом Яру гемму.

На печати был изображен Священный бык, и Яр вздрогнул. В тяжелое время принимает он новое назначение.

Климена только что рассказала совету о том, что угрожает Тире, что от рук убийцы погибли Галий и Радамант. О роли самих убитых в страшных событиях они с Гупаном решили не упоминать. Членам совета и так хватает потрясений.

Зеро ее доклад не слушал. Он знал правду. Гупан снова к нему зашел и предупредил о сбежавшем мальчишке, как тогда, когда тот кинул нож в Галия. Начальник стражи боялся: если Анубис нападет на советника, подумают, что это организовала Климена.

Сама жрица поджидала его у входа в зал совета. Она сказала:

– Прости, я не могу сейчас оставить свой пост. Впереди страшные беды. Если у людей не будет тех, кому они верят… Хочешь – расскажи все на совете. Но я предлагаю: останься пока советником, руководи Кноссом. Яр отправится спасать жителей Тиры. И если мы выживем – клянусь богиней Реей, я уйду.

Зеро ей не ответил, но и на совете ничего про Мину не сказал.

Все это уже неинтересно. Кроме, пожалуй, одного. Что за странный египетский мальчик-убийца? Чего он хочет?

* * *

Наконец Анубис увидел того, кого ждал. С такими приметами не перепутаешь. Из дверей Дворца совета выходили людишки после своего сборища. Но на площади слишком много народа. Кидать нож придется издалека. Обидно, если отец умрет, так и не узнав, за что.

Анубис решил подождать, когда можно будет его убить, назвав имя матери. Даже если оно ему ничего не скажет, пусть это имя спустится вместе с ним в подземное царство.

А может, просто хотел подольше поразглядывать того, кто виноват и в его рождении, и в его уродстве. Это было приятно: ведь отец и сам – урод!

Наконец хромой небрежно попрощался со спутниками и, подскакивая, словно нахохлившийся ястреб, зашагал к своей повозке. Два стражника семенили сзади, придерживая болтающиеся мечи.

Пора! Анубис, прятавшийся за колонной, выглянул и метнул два заготовленных камешка.

Одному охраннику попал в висок, второго чиркнул по затылку. Оба пошатнулись, оглянулись, не понимая, и только потом потянулись к мечам. Этих секунд Анубису обычно было достаточно. Повалить хромого на мостовую, дохнуть в лицо именем и перерезать глотку – задача ерундовая. Он всегда жил на другой скорости, чем остальные люди.

…Зеро увидел, как дернулись охранники и от колонны к нему метнулась маленькая тень. В растянувшуюся секунду успел подумать: значит, мальчишка все же пришел за ним. Но это мы еще посмотрим.

Оказалось, тело помнит лучше головы: бывший первый боец царства Зеро пригнулся, сделал быстрый бросок навстречу нападавшему, схватил его за волосы – знал, что маленький демон мажется скользким маслом. И одним движением вонзил кинжал прямо в сердце убийце.

Мальчишка – нет, не мальчишка, все-таки это был карлик – как-то по-особому глянул на него чернющими глазами. Почему-то странно-знакомым показался советнику его жгучий взгляд. Выплюнул нездешнее слово: Тахира, потом дернулся и затих.

…Анубис оказался прав. Зеро ничего не сказало это имя.

– Я правильно понял: ты хочешь, чтобы я вас отпустил в обмен на этот рюкзачок? – издевательски прищурился Хлыщ, когда Машка поднялась по трапу с увесистой черной сумкой.

– Да, – сказала она и стала возиться с завязкой.

– Что там?

Завязка наконец подалась, пасть рюкзака раскрылась. Он был полон Раиных похудательных баночек. Машка достала одну – на ней красовалась гордая надпись «Doctor Zhevako».