Правда, реакция у него оказалась отличная. Райка еще подлететь к нему не успела, а он уже в нее выстрелил. Но попал только в плечо. Привычная к боли Райка даже не вскрикнула. Навалилась на его руку с пистолетом всем телом и вдруг, нагнув голову, впилась в кисть Хлыща зубами.

Он заорал, затряс рукой, ослабил хватку. Тут опомнился Димитрос, со всей силы врезал сзади Хлыщу по шее, обхватил за плечи. Рая отработанным приемом заломила похитителю кисть, вырвала-таки пистолет. И вдруг выстрелила Хлыщу прямо в сердце.

Машка и Изольда вскрикнули, Хлыщ недоумеваще уставился на расплывающееся по рубашке красное пятно. Дернулся и затих.

– Ну ты, Райка, даешь! – наконец выдавила ошеломленная Изольда.

А Машка, глянув на текущие по палубе алые струйки, свесилась за борт: она не выносила вида крови.

Я оглянулась и не увидела Алекс: девчонка оказалась самой сообразительной и укрылась от случайных выстрелов в каюте. Я осторожно подошла, пощупала на шее у Хлыща пульс: он отсутствовал.

– Тебя надо перевязать, – обернулась я к Рае.

Та морщилась от боли, но не выпускала пистолет из рук.

– Не надо, – буркнула она.

– Истечешь кровью, дура.

– Хорошо, только быстро!

– Димитрос, принеси аптечку! – попросила я, снимая с Райки футболку и оглядывая рану. Рана была нехорошая: пуля явно раздробила плечевую кость.

– И мобилу мне дай! – боязливо покосилась Машка на наши телефоны рядом с лужей крови. – Надо в полицию позвонить.

– Нет! – вдруг рявкнула Рая, встряхиваясь. – Пока я не уеду, никто никуда звонить не будет.

Пистолет в ее здоровой руке как-то нехорошо дернулся.

– Ладно, ладно, – скорчила я Машке гримаску. – Давай перевязочный материал.

А сама прикинула: скоро Райку накроет болевым шоком, тогда и вызовем подмогу.

Но подмога подоспела раньше. Из-за мыса вдруг выскочил и на бешеной скорости понесся к нам дорогущий катер – даже не катер, а такая мини-яхта Абрамовича с затененными стеклами.

Через минуту он уже подруливал вплотную к нашему борту.

– Эй, на барже? Что у вас происходит? – услышала я знакомый голос. Вгляделась и не поверила глазам: с кормы яхты нам весело махал Стас. Рядом с кислым видом сидела его великовозрастная дочка.

– Как… Как ты здесь оказался? – опешила Машка.

– По зову сердца, – как всегда бодро начал Стас. И тут наконец обратил внимание на наше батальное полотно: труп и заляпанную кровью Раю с пистолетом.

Лицо его вытянулось:

– У вас тут что, съемки боевика?

Я с опаской посмотрела на Раю: не откроет ли она по Стасу с его шуточками пальбу – но она не отрывала глаз от дочки Стаса.

– У нас реалити-шоу, – ответила Машка.

– Д-д-друзья! Мы поднимемся на борт? – осведомился Стас не столько у Раи, сколько у ее пистолета. Только тут я поняла, что он опять пьян.

Рая промолчала.

Покачиваясь, как при шторме, Машкин ухажер перелез к нам. Следом за ним шагнула его дочка.

Он была трезва и нахальна – подошла к нашей Рае и уверенно скомандовала:

– Пистолет отдай!

Та почему-то безропотно протянула ей оружие: наверное, уже начался шок.

Изольда и Димитрос взирали на пришельцев молча.

– Никогда еще не была так рада тебя видеть! – кинулась к Стасу Машка. – Давай, вызывай полицию.

– А это что? – нетрезво кивнул Стас на раскрытый рюкзак.

– Результат моего журналисткого расследования. Те самые наркотики, – хвастливо заявила подруга. – Райка их перевозила, а этот, – кивнула она, отводя глаза, на мертвого Хлыща, – хотел их у нее отнять.

Впервые на моей памяти Стас не нашелся с ответом. Только туповато протянул:

– Да-а-а… Ситуация.

– Мобильнички нам передай! – по-хозяйски отдала Машка распоряжение молчаливой дочке Стаса.

Та наклонилась, неспешно подняла их с палубы. И вдруг – с размаху швырнула прямо в море.

– Ты что, спятила?

– Больная на голову?! – заорали Машка и Изольда.

Я просто потеряла дар речи, Димитрос угрожающе шагнул к сумасшедшей девахе.

Но та на наши крики не повернула головы. Уставилась на отца и пропела капризным голоском:

– Может, ты им уже скажешь?

И, помахивая пистолетом, скомандовала мне, кивая на стоящий рядом рюкзак:

– Сюда его дай!

Димитрос вздрогнул. Он узнал этот голос.

Мина сидела прямо на земле под грушевым деревцом: в садике перед домом Яра оно единственное давало тень. И рассеянно гладила коричневого ягненка с белым пятном на лбу. Он, разбрасывая в стороны еще дрожащие ноги, примчался к ней от соседей и теперь, стоило ей замереть, требовательно тыкал в руку влажным носом.

Наконец она услышала шаги.

– Яр! – Мина подскочила и бросилась к капитану. – Что так долго? Я давно тебя жду!

Яр разулыбался: как здорово, что Мине чужды дурацкие правила дворцового этикета! Она была свежей и простой, как голубые колокольчики в траве. И голос так же звенел:

– Говори скорей! Что было на совете?

– Понимаешь, на Зеро набросился карлик, тот его убил. Начался переполох…

– Я не о том! Ты останешься в Кноссе? Тебя выбрали царем?

– Нет, пока только командующим флотом, – рассмеялся Яр. – А ты выйдешь замуж только за царя?

– Я выйду замуж только за тебя! – Мина повернула к нему ставшее серьезным лицо, и ее рыжие волосы тревожно полыхнули на солнце. – Просто я боюсь.

– Чего, птичка?

– Что мы с тобой расстанемся. Не хочу, чтобы ты уезжал.

– Но мне придется. Ненадолго. Я должен вывезти людей с Тиры.

– Тогда я поплыву с тобой!

– Нет. Это не прогулка. Ты займешь место человека, которого мы могли бы спасти.

– Но я не могу без тебя жить!

– Дурочка! Я тоже не могу. Мы и не будем. Сделаю свою работу и вернусь. А ты меня дождешься. Да?

Яр прижал ее к себе. Они замерли под старым деревом, и цикады окунали в свое стрекотанье каждое их слово.

– Когда ты уплываешь? – дрожащим голосом спросила Мина.

– Завтра.

– Завтра?!

– Зато у нас целая ночь.

Яр открыл дверь дома, сделал широкий дурашливый жест:

– Прошу!

Но первым в комнаты проскочил ягненок и принялся, весело взбрыкивая, носиться между столом, креслами и лежанкой, пока не опрокинул большую напольную амфору.