Научиться говорить правду всегда – одна из самых важных привычек успеха. Ведь для нее нет какого-то специально отведенного времени. На самом деле, как только вы начинаете задаваться вопросом: Как бы мне улучить момент поблагоприятнее, чтобы сказать правду? – значит, такой момент уже настал, и пора ее говорить.

Это будет неудобно? Вероятно. Вызовет множество откликов? Уж конечно. Но это будет правильный поступок. Возьмите за привычку говорить правду незамедлительно. Ведь в действительности вам хочется побыстрее добраться до цели – момента, когда вы наконец выскажете правду. Именно в этот момент вы станете собой и обретете авторитет. Будете воспринимать увиденное, а не воображаемое. Людям станет известна ваша истинная позиция, и они поймут, что на вас, на то, что вы непременно выскажете свое мнение, можно всегда рассчитывать.

«Я не хочу никого обидеть»

Подобной отговоркой люди пользуются с незапамятных времен. И с незапамятных времен лукавят. Поймав себя на этой мысли, знайте – таким образом вы пытаетесь укрыться от собственных чувств. Избегаете того, что можете почувствовать, расстроив другого. Но это – политика труса, которой вы просто оттягиваете момент, когда все-таки придется выложить карты на стол.

Это относится и к тому, как вы сообщаете о том, что разводитесь, что семья переезжает в Техас, поскольку папочка перешел на новую работу, что вы вынуждены уволить некоторых сотрудников, что в этом году отдыха всей семьей не получится, что придется усыпить домашнего любимца, что вы не успеваете выполнить заказ к обещанной дате или что неудачно вложили деньги, отложенные семьей на черный день, и они пропали.

Сокрытие правды всегда приводит к неприятным последствиям. И чем дольше вы ее скрываете, тем худшую услугу оказываете и себе, и всем, к кому это имеет отношение.

Слышать этого не желаю, но…

Это произошло в 1986 году. Мэрилин Тэм работала менеджером и контролировала деятельность 320 магазинов фирмы Miller. Как-то раз приятель сообщил, что Nike планирует открыть в их городе собственные тематические магазины и главный администратор Фил Найт намерен пригласить ее контролировать ход проекта. В тот момент Nike была не на высоте положения, поскольку ее магазины спортивной одежды и обуви, вроде Foot Locker, не отражали должным образом ею же прокламируемый стиль жизни. Считая, что работа в Nike будет более интересной, Мэрилин, перед тем как идти на собеседование, провела небольшое предварительное исследование, пройдя по нескольким фирменным магазинам Nike с тем, чтобы подготовить Филу предложения, как создать такой магазин Nike, который было бы не стыдно представить миру.

В процессе своего исследования она обнаружила два обстоятельства: обувь была хороша. Функциональна, добротна, красива и продавалась по разумной цене. А вот одежда никуда не годилась. Низкого качества, непрочная, плохо скомплектованная и подобранная по цвету, к тому же ни с чем не сообразных размеров. Позже она узнала, что бренд одежды Nike был «запоздалым ответом» на потребительский спрос на фирменный ярлычок. Никто не продумывал ни ее дизайн, ни промышленный выпуск. В Nike просто закупили очень крупную партию и «налепили» собственный ярлык. Одежда была от разных изготовителей, не согласованная со стандартами по размерам, качеству и цвету. Назвать это новым брендом фирмы было невозможно даже с большой натяжкой.

В душе Мэрилин желание работать с Nike боролось с профессионально отрицательной оценкой изделий. Она боялась, что если честно скажет Филу о полной несовместимости этой ужасной одежды с высокой маркой фирмы – такому кошмару просто не место в магазинах, – то не получит эту работу.

Когда они все-таки встретились с Филом Найтом в Орегоне, поначалу беседа о новом подходе к организации магазинов была очень оживленной. Но постепенно Мэрилин стала ощущать все большее неудобство, поскольку понимала, что должна сказать правду о качестве одежды и своей уверенности, что магазины разорятся, если и дальше будут торговать этой жутью, подрывающей престиж фирмы, если новый бренд не разработать по-настоящему, подведя под общепринятые эталоны. Но она колебалась, опасаясь, как бы Фил, торопясь запустить магазины, не нашел для этого кого-нибудь другого. После 2 часов нерешительности она наконец собралась с духом и сказала Филу, что обувь у Nike великолепная, но если они намереваются открыть не просто еще серию магазинов спортивной обуви, а действительно тематический магазин с соответствующей одеждой и принадлежностями, пусть даже на одежду придется не более 5 % от общих продаж, это составит более половины товарной выставки магазина. Она сообщила, что, по ее твердому убеждению профессионала, в противном случае магазины разорятся, ибо товар не отражает тот образ жизни, который Nike прокламирует и даже уже символизирует.

Как она и опасалась, после этого ее заявления разговор очень быстро закончился. Мэрилин улетела обратно в Калифорнию, мучаясь сомнениями, правильно ли поступила. Ее опять раздирали противоречивые чувства: было жаль работы, которую она, скорее всего, не получит, но приятно оттого, что все-таки решилась сказать правду.

Через две недели Фил Найт позвонил и сообщил, что внимательно изучил ее предложения, провел собственное исследование качества товаров и согласен с ее оценкой ситуации. И предложил поработать для начала вице-президентом по бренду спортивной одежды и аксессуаров. «Приезжайте, приводите товары в порядок, а потом мы откроем магазины», – сказал он.

Конец истории вам, вероятно, известен. Хотя решение повременить задержало открытие магазинов почти на два года, зато появившаяся в них одежда произвела настоящий фурор, а открывшиеся магазины – по-настоящему концептуальные – помогли Nike не только сохранить престиж, но и стать законодателем спортивной моды и даже властителем спортивных душ в Америке.

Просто немыслимо, сколько людей тратят драгоценное время и душевные силы на размышления о том, что думают, делают или намереваются сделать другие. Вместо того чтобы просто спросить, они начинают строить всякие домыслы и предположения, причем, как правило, против себя, а затем, на основе этих шатких домыслов, принимают решения.

Преуспевающие же люди на домыслы времени не тратят. Они не боятся получить отрицательный ответ и потому спрашивают, не чинясь: «Интересно, а что…?», или «Одобряете ли вы…?», или «Как ты считаешь…?».

Не зная правды, люди всегда воображают самое худшее

Почему люди вообще начинают строить какие-то домыслы? Да потому, что им свойственно бояться неизвестности. Но, вместо того чтобы прямо поинтересоваться, они начинают домысливать несуществующее, а потом на основании этих выводов приходят к предвзятому мнению и принимают ошибочные решения, опираясь на свои домыслы, слухи или посторонние мнения.