— Ты сказал, что Нидхёгг может поставить стражу в горах, — потребовал продолжения отец Целестин. — С полудесятком турсов мы справились, а если их будет сотня или две? Что, другого пути нет?

— Можно направиться от Сокрытых Гор далеко на юг, к Мёртвым Морям, и пойти вдоль берега, мимо долины Нидавеллир, разве что вы и дня там не проживёте…

«Нидавеллир — Поля Мрака, — быстро перевёл отец Целестин. — И сюда же Мёртвые Моря. Многообещающие названия».

— Неужто там опаснее, чем в Триречье и возле Железного Леса? — спросил он, дабы подтвердить возникшие подозрения.

— Турсы с ведьмами вам покажутся ласковыми белочками в сравнении с обитателями Нидавеллира… Южнее перевала лиг на тридцать Небесные Горы разделяются на два хребта. Меж ними лежит спускающаяся к Мёртвым Морям долина, в которой не бывал никто из Асов или Ванов. Мы мало знаем про то, что там происходит. Ходили слухи, будто в Нидавеллире нашли пристанище многие воплощённые духи, не подчинившиеся некогда Созидателям, и тёмные твари, созданные Потерявшим Имя. Из долины они никогда не выходят, а каждый, кто был настолько смел или безрассуден, что отправился туда, назад не возвращался. Три с половиной тысячи лет назад царь народа неметров, что жил в Золотой Степи, завоевал огромные области Междумирья к западу от Химинбьёрга, и у него хватило наглости, уверовав в свою непобедимость, бросить вызов духам Нидавеллира. Армия неметров вошла в долину через ущелье в горах и сгинула. А было их числом сотня сотен. Спустя несколько дней после исчезновения войска из Нидавеллира поднялось чёрное облако, принесшее в Междумирье неизвестную доселе болезнь, смерть от которой наступала после того, как тело перерождалось — кожа становилась синей, в язвах и гнойниках. Болели все, даже карлики, тролли и драконы. Мудрецы-друи из Леса Идалир до сих пор считают, что тогда вымерло две трети всех народов Междумирья, а неметры вообще исчезли. С тех пор к Нидавеллиру никто и близко не подходит. Страх охраняет Поля Мрака лучше любых мечей. Но если вы хотите испытать судьбу — Локи вас держать не будет. Только он попрощается с конунгом Вадхейма, едва тот свернёт на юг от Сокрытых Гор.

— Лофт, ты обещал рассказать, почему эти горы называются Сокрытыми, — напомнил Видгнир, то и дело с тревогой оборачивающийся посмотреть на конунга. Торин выглядел совсем зелёным, но пока держался.

— Сокрытые Горы… Тоже интересное местечко, — ответил Локи. — Помнишь Лес Призраков, который окружает Врата в Мидгарде?

— Помню. Даже лучше, чем хотелось бы.

— Так вот, в глубине Сокрытых Гор лежит огромная страна, как и Лес Призраков, со всех сторон окружённая возвышенностями и скалами. Чудесное место там, надо заметить, и называется оно Долиной Богов.

— Каких богов?! — вмешался отец Целестин, сразу же заинтересовавшийся названием, относящимся к его ремеслу.

— Разных, — ответил Локи. — Там тоже живут многие духи, покинувшие Мидгард и некогда почитаемые людьми. Впрочем, за Сокрытыми Горами и людей немало. Только они чужестранцев не очень привечают, да и пробраться в Долину Богов, считай, невозможно. Горы получили это название из-за вечного тумана, который лежит на их склонах и вершинах. Речные тролли однажды рассказали мне, что видели выходящих на склоны гор странных зверей с телом льва и орлиными крыльями. Они сопровождали человека огромного роста, у которого росла голова сокола вместо обычной. Тебе это ничего не напоминает?

Монаху сразу вспомнились пески Египта, пирамиды на берегах Нила и языческие статуи. Неужели и Осирис с Амоном и Гором укрылись в Междумирье, покинув Мидгард? Невероятно!

— А ты сам бывал в Долине Богов, Лофт?

— Нет. Туда не может пройти воплощенный дух, да и сбросив оболочку, я тоже, наверное, не пробился бы сквозь туман. Духи Сокрытых Гор изредка пропускают к себе только смертных, а почему так — не знаю. Видимо, боятся потерять власть, как это уже случилось один раз, когда им пришлось уйти в Междумирье, оставив свои народы, переставшие обращаться к ним за помощью. Теперь старые боги живут в своём маленьком и скрытом от всех мире, управляя по своему разумению признавшими их людьми и другими существами. А желают они только одного — чтобы в их дела не лез никто посторонний, а тем более — такой же воплощенный дух. Если этот поход закончится неудачей, то похожая участь ждёт и нас, Асов.

— Ты говорил, что в Междумирье много людей, а мы пока встречали одних троллей да турсов, — заметил отец Целестин.

— Люди не живут в Триречье. Нидхёгг не очень любит человечью породу, и все племена, обитавшие в краю Трёх Рек, ушли либо на север, к Стране Озёр, или же на запад, за Небесные Горы. Там мы можем встретить посёлки людей. Особенно возле Красных Гор, где самые большие пещеры карликов, если не считать Имирбьёрга… Что такое?!

Локи обернулся и резко натянул поводья. С Торином было совсем плохо. Конунг ехал, уткнувшись лицом в гриву лошади, изо рта его, стекая по светлой бороде, текла ярко-красная кровь. Торин потерял сознание уже давно, но остальные, увлеченные рассказами Локи, этого не заметили, тем более что лошадь конунга брела позади всех.

— Плохо дело, — бормотал отец Целестин, когда Видгнир и Гунтер сняли Торина с коня и положили на траву, в тень. Сердце конунга билось слабо и очень часто, кожа стала серой и покрылась холодным потом. Пока монах гадал, что делать, Сигню, плюнув на осторожность, побежала к реке за водой.

— Ещё немного, и он умрёт… — прошептал отец Целестин на ухо Локи слова, в которые сам верить не хотел. Ну как же так, умереть от простого удара в грудь? Нелепая смерть, особенно тогда, когда половина дела выполнена… Монах перебирал в уме все способы лечения, названия и действия взятых с собой целебных трав, но ничто не подходило для подобного случая.

— Надо что-то делать! — Почти плача, отец Целестин схватил Локи за плечо. — Ты же бог из Асгарда! Придумай что-нибудь, Лофт!

— Погоди-ка. — Локи стряхнул с себя руку монаха. — Давно я целительством не занимался, да чаще раны от оружия врачевал. У него, надо полагать, жила в груди разорвалась… А ну, отойдите все, да смотрите за лесом, не появился бы кто!

Гунтер и Видгнир медленно отошли в сторону, Сигню с котелком, наполненным речной водой, замерла, не решаясь даже дохнуть.

Нахмурившийся и серьёзный Локи провёл несколько раз ладонью над телом конунга, словно выискивая нужное место, и, наконец, его рука замерла справа над грудью Торина.

— Ага, нашёл! — Локи позволил себе улыбнуться. — А теперь сделаем вот что…

Он сжал ладонь в кулак так сильно, что рука задрожала, а потом медленно и торжественно произнёс:

Лучше живым быть,

Нежели мёртвым;

Живой — наживает;

Для богатого пламя,

Я видел, пылало,

Но ждала его смерть.

Ездить может хромой,

Безрукий — пасти,

Сражаться — глухой,

Даже слепец