– Серый? – на всякий случай уточнил Влад и не удивился ответу.

– Нет, – сказал Каменецкий. – Что вы! Серый – только ширма. Исполнитель, – он засмеялся. – Исполнитель. Я не знаю точно, кто стоит за ним. Есть догадки, но они ничем не подтверждены. Абсолютно ничем. Вот тут вы мне можете помочь... Я, так сказать, вам, вы мне...

– Помочь?

– Да. Я хочу вас нанять, фигурально выражаясь. Я передам вам все – материалы, сведения, даже оригиналы. А вы поможете мне выйти на того, кто все это заварил. И я...

– Вы его убьете? – даже не пытаясь скрыть сарказм, спросил Влад.

– Я не настолько безумен, – ответил художник. – Безумен, конечно, но не настолько. Я хочу поторговаться. Мне нравится то, что я сейчас делаю. И хотел бы получить лицензию на отстрел тварей.

– Вы настолько безумны. Именно настолько. Вы чокнутый!

– Это – ваша версия. У меня может быть своя. Ладно, – поцокав языком, сказал художник. – Очень интересная беседа, но нужно заканчивать. Дела, знаете ли. Я вам потом перезвоню. Очень скоро. И не трудитесь фиксировать телефон, с которого я вам звоню. Закончим разговор, я телефон уничтожу. У меня очень много телефонов, я запасся. И карточек к ним – тоже очень много. Я стараюсь больше одного раза телефоном не пользоваться – паранойя.

– Я буду ждать звонка, – сказал Влад.

– Ждите. А почему вы не спрашиваете, в чем же заключалось мое дело? Я же обещал вам все объяснить.

– Так в чем же заключалось ваше дело? – деревянным голосом спросил Влад. – Вы же обещали мне все объяснить.

– Вы смешной, – сказал Каменецкий. – Вам же не смешно, а вы делаете вид, что шутите. У вас очень усталое лицо было сегодня утром. И печальное. Вам было жаль крошку-Часовщика? И в метро... И потом, когда гуляли по парку... Я только после своего разговора с Серым понял: вы надеялись, что я с вами заговорю. Так ведь?

– Так.

– У меня был соблазн... Какой был соблазн, не поверите. Но ведь вы могли попытаться меня задержать. Или даже убить. И мне пришлось бы защищаться. А я, поверьте, сейчас куда как защищеннее вас и любого другого человека. Обидно было бы вас убивать.

– Потому что я – человек?

– И поэтому. И потому, что... Да, поэтому. И последнее: не планируйте на сегодня встреч с Серым... Он будет занят. Найти на стройке два тела маах'керу и вывезти их незаметно – у него работы будет до самого утра. Всего хорошего. И спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – пробормотал Влад, глядя перед собой.

Еще двое. Не людей.

Не людей! Черт побери!

Срочно связаться с Серым, сообщить о разговоре... И что? Если сейчас он, Влад, и его парни могут выглядеть как потенциальные союзники Серого, то после разговора? Правильно, как потенциальная угроза. Серый лично приедет, если циркачи у него не примут заказ. И своими руками...

Со вкусом, с наслаждением...

Нужно искать того, кто за ним стоит? Тот будет добрее? Смешно. Что-то ему предложить? Каменецкий надеется, что у него есть средства для торга. Подключиться к переговорам?

Глупость. Глупость. С ними нельзя договориться. Они не часто ставят перед собой цели, но, поставив, идут к ним, не обращая внимания на преграды.

Это уже не он придумал, это Хозяин ему сказал, когда стояли они рядом над пропастью и наблюдали за Куртом Мюллером, смотрящим на них с противоположной стороны.

* * *

– Они не уйдут, – Хозяин брезгливо искривил губы. – Они боятся уйти. Здесь их может ожидать смерть и мучения. Или мучительная смерть, или смерть после мучений. Я мог бы даже предложить мучения после смерти, но все это пугает их значительно меньше, чем то, что пригнало их сюда. Я прав, Наблюдатель?

Курт Мюллер кивнул.

– А если я не отдам тебе человека?

– Мы все равно его заберем.

– Не убьете? Обязательно нужно забрать?

– Да, – снова кивнул Мюллер.

– Зачем? Он всего лишь человек.

– Он видит сквозь Пелену...

– Это – не причина. Даже для повода это подходит мало. Убить – и все. Ты же собирался убить его возле машины. Отвечай правду – верог не терпит лжи.

– Собирался. И благодарен тебе за то, что ты меня остановил. Но теперь...

– Я не вижу причин выполнять твою просьбу.

– Мы готовы выкупить его у тебя, – крикнул Мюллер, и эхо повторило его слова. – Назови цену.

Бесцветные губы растянулись в подобии усмешки, глаза исчезли под бледными веками.

– У него вкусная кровь, – тихо прошептал Хозяин. – И я к нему привык. Я оставлю его себе. А вы можете пытаться его у меня отобрать. Попытайтесь, это меня развлечет.

Ледяной ветер пронизывал насквозь, заставляя Хозяина кутаться в меховой плащ, а Влада ежиться в старой солдатской куртке, предоставленной ему Хозяином.

Мюллер был одет в кожаную безрукавку на голое тело, но ветра и холода, казалось, не замечал.

– Мне не нравится это место, – пробормотал Хозяин. – Оно порождает иллюзии у Наблюдателя и его тварей. Им кажется, что ко мне можно подобраться незаметно. Ты как посоветуешь, убить пару-тройку этих подонков или просто унизить?

Влад промолчал.

– Ты тоже не можешь выбрать. Но, с другой стороны, что бы ты ни выбрал, они все равно не уйдут. Их нужно убить всех. А потом тех, кто придет следом. И еще – до бесконечности. Либо убить тебя. Выполнить их требования я не хочу, а значит – не могу. А убить тебя... – Верог выдвинул свои когти и с удовольствием посмотрел на них. – Мне это пока не интересно.

Хозяин спрятал когти, поплотнее запахнул плащ.

– В меня сейчас целятся три стрелка. Забавно. А еще четыре зверя крадутся в обход, мимо водопада. Им кажется, что они смогут отрезать нас от замка. Полагаю, как только звери окажутся между нами и воротами, стрелки начнут стрелять. Может получиться очень забавно. Как хорошо, что я отобрал тебя тогда у Наблюдателя. Я так не веселился с тех самых пор, как пришел к замку и убил его прежнего владельца.

Ветер настойчиво рвал полы плаща, прикидывал, как сподручнее будет подхватить костлявое чудовище на самом краю пропасти и швырнуть вниз, на камни. И Владу очень хотелось, чтобы у ветра это получилось. Он даже готов был помочь ветру. Пусть тот подует чуть сильнее.

Пусть только качнет Хозяина, а Влад бросится и толкнет. Или даже обхватит и вместе с ним свалится в пропасть.

Но ветру не совладать с Хозяином. И Владу – не совладать, пардон за нелепый каламбур.

– Они подкрались совсем близко, – заговорщицким тоном сообщил верог Владу. – У снайперов замечательные ружья. Пули подготовлены специально для меня. Вернее, для такого, как я. И они прекрасно знают анатомию верог. Вот ты, например, знаешь, где именно расположено мое сердце? А они знают. Три жизненно важных центра есть в моем теле, и во все три сейчас направлены ружья. Даже обычные пули такого калибра, выпущенные из таких замечательных ружей, могут причинить моему телу непоправимый вред, попав в один из центров. А сразу во все три... У обычного верог нет шансов. Снайперы слушают команды через наушники, чтобы выстрелить одновременно... Мне почти страшно. Видно, что я волнуюсь?