«Новая Скандинавия»

Милан позвонил Шмидту утром, минут через десять после вылета из дома. Он еще в первый день после переезда ввел в автопилот маршрут на работу и расчетное время в пути: у него было сорок минут свободного времени. Ответила ему, разумеется, секретарша, строгая дама преклонных лет. Услышав имя Хастича, она ничуть не удивилась и мгновенно переадресовала звонок. Такая скорость порядком озадачила механика – он-то готовился к длительной осаде директора.

– Здравствуйте, сэр, – сказал Милан, когда физиономия Дикси проявилась на экране. Выглядел этот моложавый и крепкий человек от силы лет на пятьдесят, хотя у Милана после какой-то предвыборной рекламы отложилось в памяти, что родился он еще на Земле и прибыл в Эккарт вместе с первопоселенцами. То есть, строго говоря, Шмидт сам был первопоселенцем, пусть и малолетним.

Милан готов был к чему угодно – от брани до вежливого недоумения – но Дикси вместо этого просто усмехнулся и заметил, широко раздвигая пухлые губы:

– Долго же ты до меня добирался, парень. Я уж думал сам тебя вызвать.

– А? – пробормотал «эксперт». – Что? Вы меня знаете?

– Ты наш новый механик, и зовут тебя Милан Хастич. Я рад, что получил о тебе самые лестные отзывы, и уверен, что мы славно поработаем. – Несколько секунд Шмидт насмешливо глядел на остолбеневшего Милана, затем добавил: – Сейчас я сброшу на твой диск координаты своего дома. Полагаю, нам лучше будет пообщаться в неслужебное время. И не сомневаюсь, ты не станешь кичиться нашим знакомством. А иначе никаких дел у нас с тобой не будет. Жду в семь вечера. Извини, раньше не могу, занят на службе и с выборной бодягой.

Он легкомысленно взмахнул рукой и отключился, а Милан еще с минуту не мог оторвать взгляда от черного экрана. Главное испытание он прошел – Дикси не узнал в Хастиче своего бывшего сотрудника, Рауля Эндьету. «Спасибо доброму доктору Максимову», – в сотый раз подумал Милан. А может быть, Шмидт не имел отношения к травле молодого механика и попросту никогда не видел его голограммы.

В течение долгого рабочего дня он то и дело замирал в раздумье, особенно в перерывах между возней с флаерами, но так и не выстроил в голове никакой разумной схемы. Зачем собирать о простом механике какие-то «отзывы» и тем более приглашать его домой? Может быть, директор с самого появления Милана в столице знал о нем и отслеживал все его действия? От такого предположения становилось как-то жутковато.

После работы Милан первым делом заменил в корпоративном сервис-центре капсулу с плутонием. Время до встречи с Дикси он провел в кафе, а потом на пляже, практически наедине с бирюзовым океаном, порой падая в его теплые волны или бездумно пересыпая в ладонях белый песок. Строить догадки о будущем ему давно надоело.

Дом Шмидта стоял примерно посредине между Валхаллой и Форт-Нуэво. Чем-то он напоминал древние европейские замки, такие, какими их показывали в исторических фильмах. Подъемные ворота и ров выглядели очень натурально, а когда навигационная система замка вынудила машину Милана сесть на асфальтированной дороге, то назначение этих архаизмов проявилось в полной мере. Пришлось перейти на ручное управление и проехать через ров и под массивной аркой, на открытую гостевую стоянку – такую обширную, что на ней можно было устраивать состязания по лапте. У высоких дверей, стилизованных под дерево, Милана встретил чопорный и седой дворецкий. Наверняка где-нибудь под обшивкой здесь прятались всевозможные детекторы, но они ничем не выдали своего отношения к посетителю. Похоже, об аномальном магнитном поле Милана знали уже все охранные системы Эккарта. Дворецкий тоже расслабился и убрал правую руку из-за спины.

Под сводами светлого холла отдавались звонкие голоса, женские и детские, но сама семья Шмидта, конечно, не появилась. Милана провели в малоприметную дверь, и он оказался в самом диковинном помещении из всех, какие только ему приходилось посещать. Даже атомная подстанция в пригороде Нордстрема не могла с ним сравниться.

Милан обогнул огромную каменную вазу, из макушки которой хлестал фонтан, мельком осмотрел полки со старинными книгами (а скорее всего, муляжами) и люстру, висящую над источником и призванную всасывать воду «на лету». Напротив окна, лицом к посетителям, восседал за масштабным, старинным же столом сам Дикси Шмидт, директор Технического департамента корпорации «Антипов». Бог для тысяч мелких и не очень сотрудников компании, владелец 4% акций компании и кандидат в сенаторы от избирательного округа города Форт-Нуэво в одном лице. Отложив в сторону журнал, Шмидт кивнул гостю на кресло.

– Что будем пить? – спросил он.

– На ваш вкус, – выдавил Милан.

Дикси утопил кнопку интеркома и сказал в него:

– Питер, бутылку «антиповки» и лимон… Как тебе новая работа, Милан? Не слишком сложная? У «братца» Чуня было попроще, наверное?

– Ничего, – ответил Милан. – Я как-то привык.

– Странно, ведь раньше тебе не приходилось иметь дело с машинами. Профессионально, во всяком случае. – Гостю не удалось уловить каких-либо тревожных изменений в добродушной физиономии хозяина. И все же реплика Дикси прозвучала как-то двусмысленно.

«Черт, – подумал Милан. – С ним надо держать ухо востро. Знать бы точно, известно ли ему мое настоящее имя. Тогда мне наверняка конец. Или выкрутимся?»

– Они мне всегда нравились.

Появился Питер с подносом, на котором стояла пузатая бутылка водки и пара хрустальных емкостей на коротких ножках. На блюдце лежал порезанный тончайшими ломтиками лимон. Дворецкий оставил все это на столе и величаво удалился, предоставив дальнейшее хозяину.

– Что ж, – проговорил тот, разлив напиток и поднимая рюмку. – Я рад, что настал день, когда ты сможешь приступить к настоящей работе на корпорацию. Еще в июне я получил от нашего дорогого доктора файл с твоими данными, но даже не надеялся, что мы встретимся так быстро. – Милан окаменел. «Файл с данными», если Максимов нарушил договор, легко мог содержать информацию, что Хастич на самом деле Эндьета. – А особенно я доволен тем, что ты оказался склонен к технике и быстро изучил устройство флаера. Это не говоря о том, что ты не испугался испортить отношения с коллективом и честно рассказал Василенко о воровских устремлениях товарища. Замечательно! Признаюсь, однако, что Шмулик получает за свои провокаторские штучки дополнительное вознаграждение. Но это не меняет сути дела.

Милан выпил вместе с Дикси и покорно положил на язык лимон: непонятно, от чего больше захотелось скривиться. Обдумывать сказанное хозяином казалось ему безнадежным делом – слишком уж тот быстро выкладывал самые, казалось бы, частные аспекты биографии Хастича и корпоративные секреты. Пока не самые значительные.

– Удивляешься, как все сложилось? – хохотнул Шмидт, лукаво сверкнув глазами из-под белых бровей. – Очень просто, «Антипов» финансирует филиал Ботанического института в Петровске. А значит, вправе пользоваться его разработками, так сказать. Что, не знал? Мы со многими конторами дружим, например, с Центром биологических исследований… Ладно, это неважно. А ведь я старался следить за твоей судьбой с того самого момента, как ты появился в столице, как-то даже развлекся. Один мой сотрудник представился твоей хозяйке родственником с Запада. Веселую историю я придумал, верно? – И Дикси опять чему-то обрадовался, открыв белоснежные пластиковые зубы. Но вдруг снова стал серьезным и наполнил рюмки прозрачной жидкостью.