Вот посчитайте, сколько у нас вышло защитников на стартовый матч с Испанией из тех шестерых, кто поехал в Уэльс. Два! Евсеев и Сенников. На Евро у нас поехала абсолютно новая линия обороны. Мы 10 июня играли, а тот же Сенников 5-го или 6-го только первый раз по мячу ударил. А тот чемпионат как раз и показал тенденцию – выиграл с Грецией Отто Рехагель, который играл чисто от обороны, причем еще и с пятым защитником, чистильщиком.

Победа эта стала возможна только благодаря идеальной сыгранности. А у нас – все с листа. Вылетели Соломатин, Онопко, Игнашевич… Появились совершенно новые ребята – Бугаев, Шаронов. Очень трудно было обрести взаимодействие. Сказалась и дисквалификация Титова. Но особенно – потеря Онопко. Это был столп обороны, капитан, с которым партнеры играли долгие годы, понимали его с полуслова. Он получил серьезную травму, и врачи не гарантировали его выход на поле даже в третьей игре. Как можно было брать человека, который находится в таком состоянии?

Мы ведь с испанцами играли очень хорошо. К тому времени, когда они нам забили, создали три момента. И Димка Аленичев один на один выходил, но не переиграл Касильяса, и еще пару шансов имели. А в матче с Португалией получили несправедливую красную карточку: ведь Овчинников после паса назад Лоськова не играл рукой…

Что касается злополучного матча с Португалией, когда мы проиграли 1:7, то именно игра Евсеева не вызвала никаких вопросов. Сколари все время менял фланги. Начинали Луиш Фигу слева, а Криштиану Роналду справа, через пятнадцать минут они менялись, затем – опять… Я знал эту его затею, но нельзя же гонять защитников с края на край! Поставил Вадика справа, и никто его не возил.

А то, что такой счет, – до сих пор убежден, что это несчастный случай. Нам первый гол из положения «вне игры» забили, а потом заставили наших защитников пятиться, давая возможность Роналду, Деку, Манише бить из убойной зоны. Это было смерти подобно. Я поэтому призывал игроков – атакуйте португальцев, не давайте им бить! На пресс-конференции даже Сколари сказал – это какие-то чудо-голы. Да, Роналду – великий футболист, но нам он такой завалил, какой попадают один раз из ста. И Слава Малафеев ничего не мог с такими ударами сделать. Сумасшедшая статистика: девять ударов в створ, семь голов и штанга.

Мог ли кто-то сдавать, меня плавить? Да упаси бог. Вадик, наверное, меня неправильно понял. Я его действительно подозвал в перерыве, в сердцах сказал ту фразу. Но имел в виду не то, что футболисты сдают игру, а то, что они сдают позицию у нашей линии штрафной, откуда португальцы могут свободно бить! Те постоянно оказывались в ударной зоне, а нам нужно было, наоборот, выдвигаться вперед и выжимать их оттуда. О чем и шла речь на установке.

* * *

Поехать играть за границу меня ни разу за всю карьеру не звали. Если не считать предложения от киевского «Динамо», конечно. Как-то спросил в клубе – сказали, что вроде бы «Галатасарай» интересовался, но дальше дело не пошло. А агенты были те еще. Так, один звонил раз в год. «Что обижаешься, – говорит, – если предложений нет?»

Наверное, мне надо было по-другому себя вести – встречаться с людьми, а не по телефону разговаривать. Но то, что я хотел в Англии играть, – это безусловно. Думаю, там бы не затерялся. С бойцовскими качествами – а там это главное – у меня все в порядке, и английский чемпионат всегда мне нравился. Не раз играл с британскими клубами в еврокубках, и ничего недостижимого там не заметил.

Кстати, чуть ли не единственный случай, когда в международных матчах соперник предложил мне обменяться футболками, произошел после матча «Локомотива» как раз с английским «Лидсом» – это был форвард Алан Смит. Хотя нет – еще когда «Спартак» с «Нантом» играл, ко мне, двадцатилетнему, польский нападающий французов Роман Косецки с тем же предложением подошел. Для меня-то это первый официальный матч на взрослом уровне был, и я подумал: «О, круто!»

Футболок-то у меня много – Дзанетти из «Интера» (ее я получил от него на «Сан-Сиро» – моем самом любимом стадионе в мире), Ривалдо времен «Милана». И кого-то из Уэльса. Но поскольку майки тогда были без фамилий, не могу сказать – кого…

Так вот, если бы мне сразу после прихода Бышовца в «Локомотив», в начале января 2007-го, сказали, что клубу я не нужен, мог бы успеть договориться с какой-нибудь зарубежной командой. Но после сбора было уже поздно – все стало понятно 31 января, в последний день трансферного окна. Так упустил, наверное, последний шанс куда-то уехать.

В результате ушел в «Торпедо». В первый дивизион особо не рвался, но когда в семье Ярцева случилось несчастье, – у него убили сына, – чисто по-человечески решил его поддержать. Потому что этот человек в жизни очень много для меня сделал. Мне уже не в первый раз в карьере довелось выбрать не деньги, а что-то другое.

Было еще предложение из «Шинника». Но как дошло до личного контракта, начались некрасивые вещи. Встретился с начальником команды Шишловым. Беседа длилась ровно тридцать секунд. С главным тренером Сергеем Юраном мы договаривались об одной сумме, этот человек назвал другие цифры. Говорю: «Нет», он отвечает: «Я так и знал». Все, разошлись.

Вроде бы Леонид Слуцкий хотел видеть меня в «Москве», но говорили, что эта идея не понравилась президенту «горожан» Юрию Белоусу. Впрочем, точно сказать не могу, потому что в переговорах я не участвовал. Я же общался только с Сергеем Шустиковым, который помогал Слуцкому.

Пока искал себе клуб, убедился в удивительной вещи: когда человек бесплатный, к нему парадоксально уменьшается интерес. Семин говорил мне, что, поскольку я много сделал для клуба, на первом месте будет мой личный контракт, а не трансферная сумма. Так и оказалось. Но клубам-покупателям, а также ряду агентов невыгодно, когда неоткуда положить деньги себе в карман. Приходит игрок бесплатно – с него же ничего не возьмешь!

Шел я не в «Торпедо», а к Ярцеву – и на словах договорился с руководством клуба, что если тренер по какой-то причине уходит – я тоже свободен. Но пункта в контракте на этот счет не прописал. Не сомневался, что имею дело с порядочными людьми, – а зря. Ведь Ярцев мне говорил: «Давай запишем – я ухожу, и ты тоже. Первый круг отыграешь, затем в «Локомотив» вернешься». Но я решил: нет, подпишу обычный контракт. Двухлетний.

В тот момент думал, что пришел в команду надолго. Был уверен, что в следующем сезоне вернемся в Премьер-лигу. И тут за день или два до начала чемпионата Костя Зырянов подписывает контракт с «Зенитом», Паша Мамаев – с ЦСКА. В тот момент многое стало ясно, но отыгрывать назад было уже поздно. Да и все равно я не жалею о том, что туда пошел. Больше жалею, что Бышовец только 30 января меня отчислил и варианты с Европой тем самым исключил…

* * *

Александр Шаганов, поэт, болельщик «Торпедо»:

– Евсеев – это харизма. Никогда не видел, чтобы он выходил на поле с потухшими глазами. В последние сезоны «Торпедо» не хватало именно таких футболистов, как Вадим. А то тишь да гладь была. Казалось, люди думали, что зубы нужны только для того, чтобы жевать пищу. Хоть жизнь устроена так, что пару раз надо кому-то перегрызть горло (2007 год).