Гейб продолжал любить брата даже после того, как его привязанность и желание помочь Мигелю сохранить работу сделали самого Гейба преступником. Теперь он ненавидел его. Если бы Мигель остался в живых, возможно, когда-нибудь Гейб примирился бы с тем, что произошло, но такого шанса не будет.

— Вы ничем не можете мне помочь, — сказал Гейб. — По силам ли вам вернуть Мигеля к жизни? Я так не думаю.

Восс оттолкнулась от стены и подошла к нему. Она двигалась уверенно, несмотря на легкое покачивание океанских волн, и Гейб понял, что она много времени проводит в море.

«Да, преследует таких парней, как я, — подумал он, с удивлением обнаружив, что не испытывает ненависти к этой женщине. — Господи, Мигель мертв».

Гейб вздохнул и позволил себе немного расслабиться.

— Никто не в силах воскресить вашего брата, капитан Рио, — сказала Восс, и то, как она произнесла это слово, заставило Гейба поднять голову. Он посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, каким будет ее подход. — Всем, кто остался на «Антуанетте», уже не поможешь. Лучшее, что вы можете сделать, — подумать о себе. Специальный агент Харт говорит, что вы помогли ему спастись, что вы могли оставить его…

— Агент Восс! — предупредил Теркотт, бросив на нее свирепый взгляд, достойный Смерти с Косой.

— …что вы могли оставить его там, и если бы вы не протянули ему руку помощи, ваш брат, возможно, был бы жив. На суде этот поступок будет истолкован в вашу пользу. Вы ведь умный человек, капитан. Вы понимаете, что суда не избежать и вам предстоит отправиться в тюрьму.

Гейб посмотрел на О'Коннелла и Теркотта. Оба кипели от негодования. Капитану понравилось, что Рейчел Восс удалось вывести их из себя.

— У вас нет улик, — возразил Рио.

Восс закатила глаза.

— Перестаньте, Гейб. Еще до того, как все будет закончено, мы найдем доказательства на вашем корабле и на острове. Даже без них у нас есть показания агента Харта, и не стоит забывать о Тори Остин и Энджи Тайри. Неужели вы не понимаете, что они сдадут вас, чтобы облегчить собственную участь? Зачем вам защищать людей, на которых вы работаете? Черт побери, можете не сомневаться, они не возьмут вас обратно после того, как вы отсидите срок в тюрьме. Мы поймали вас, капитан. Почему вы продолжаете сражаться с нами?

Гейб посмотрел на Восс и расхохотался. Он не смог сдержаться.

— Сражаться — единственное, что я хорошо умею делать.

Эти слова заставили его вновь вспомнить о Мигеле, и кошмарные образы стерли с его лица улыбку. Гейба захлестнула новая волна гнева, и он повернулся к Теркотту.

— Послушайте, если Джош — агент Харт — пришел в себя, то вы знаете, что все рассказанное мной о событиях на острове — правда. Зачем вы тратите время и силы? Прошлой ночью погибло много людей. Это были мои люди. Моя команда. Возможно, для вас они ничего не значат, но что произойдет, когда в следующий раз еще кто-нибудь наткнется на этот остров?

— Мы здесь для того, чтобы поговорить о вас, мистер Рио. И ни о чем другом, — сказал О'Коннелл и посмотрел в лежащую перед ним раскрытую папку. — Давайте вернемся к рыбачьей шхуне, о которой рассказала нам мисс Остин. Как вы…

— Дэн, — вмешался Теркотт, — давай на время оставим вопросы. У нас еще будет возможность все обсудить.

В глазах Рейчел Восс вспыхнул гнев, но она не стала возражать. Когда Теркотт и О'Коннелл встали, последний захлопнул папку, сунул ее под мышку, и Восс направилась с ними к двери.

— Теркотт, — позвал Гейб.

Командир антитеррористического отряда повернулся к нему. Все остальные тоже.

— Я вижу, вы думаете, что я лгу. Хотя бы проверьте мои слова.

— Мы вам верим, — сказал Теркотт. — Подчеркиваю, мы не сомневаемся, что вы рассказали правду. Мы на месте, о котором идет речь, мистер Рио. Будь здесь иллюминатор и вы могли бы выглянуть в него, вы бы увидели по правому борту от нас «Антуанетту». Мы высадим туда наш отряд.

Гейб откинулся на спинку стула и почувствовал, что внутри у него все похолодело от страха. Он огляделся по сторонам, понимая, что бежать некуда.

— Вы идиоты. Какого дьявола вы… Я думал, мы идем в Майами! Господи! — закричал он. — Немедленно отзовите их. Не разрешайте вашим людям подходить к кораблю и не приближайтесь к проклятому острову!

Он посмотрел на них, увидел удивление и презрение в глазах и понял, как они воспринимают его ужас.

— Вы хотите, чтобы мы проверили, — прищурившись, сказал Теркотт. — Это мы и делаем.

Гейб опустил плечи. Некоторое время назад он был избавлен от бремени, но оно вновь обрушилось на него. Казалось, он выбрался из ночного кошмара, но его опять возвратили туда.

— Если вы планируете побывать на острове, то воспользуйтесь вертолетом, — посоветовал Гейб. — Вам не позволят покинуть его по воде. И отведите все корабли в открытое море перед наступлением ночи.

— Здесь отряды ФБР и береговой охраны, мистер Рио, — ответил Теркотт. — Эти люди хорошо подготовлены и прекрасно вооружены.

Гейб склонил голову набок и посмотрел на главу антитеррористического подразделения.

— Да, оружие было и у нас.

Всякий раз, когда Энджи Тайри закрывала глаза, перед нею возникали жуткие картины. Сирены, безногие страшилища, свисают с мостиков «Антуанетты», ползут по стенам жилого блока или по поручням, бледные и полупрозрачные, их кожа как будто исполосована шрамами. Энджи продолжала слышать крики Дуайра, видела тварей, преследующих Мигеля и рвущих его на части.

Она не могла перестать плакать и ненавидела себя за слезы. Всю жизнь она гордилась тем, что была крутой девчонкой. Теперь ее мужество бесследно исчезло, осталась лишь жалкая оболочка. Врач не нашел у нее никаких отклонений, но она знала, что никогда не будет прежней. Страх так глубоко проник в ее естество, не просто под кожу, а до самых костей, что засел в костном мозгу, как рак.

Вот почему, как только дверь отворилась, щелчок замка заставил Энджи всхлипнуть, забиться в дальний угол постели и обхватить себя руками. Неужели она сейчас умрет? Солнечный свет вливался в иллюминатор, но даже яркое карибское небо не могло справиться с ее ужасом.

Когда в каюту вошел агент ФБР, она вздохнула и на несколько мгновений закрыла глаза. Энджи заставила себя выбраться из угла и села на постели, но все ее мышцы оставались напряженными, она приготовилась драться или бежать. Энджи дала себе слово, что не станет умирать тихо, она будет кричать, как Дуайр, чтобы ее вопли до конца дней звенели в ушах тех, кто услышит их. И тогда ее не забудут, хотя бы некоторое время. Кто-то будет знать, что она жила на этой проклятой планете.

Агент принес тарелку с едой, рис с черными бобами или чем-то подобным. Когда он увидел, что она напряженно застыла на постели, его глаза наполнились таким сочувствием, что Энджи снова разрыдалась. Она старалась остановить поток слез, пыталась вызвать к жизни стерву, маску которой всегда надевала, чтобы скрыть страх, но та не возвращалась.