— Может, чайку??

Маринка нашарила взглядом единственный из сервированных столиков — с чайничком над свечкой и её любимым десертом. С нервным вздохом сцепила руки на груди.

— Дань… Ну зачем это? Мы же оба понимаем, что… Что всё зашло слишком далеко.

Растрёпанная, раскрасневшаяся, зацелованная. Упрямая, но потерянная. Всё та же девчонка с чердака, но какая-то неуловимо другая. Ту надо было спасать, а что делать с этой?

Каяться.

— У меня с той малолеткой ничего не было, Марин. Клянусь. Могу даже видео показать, где она признательные даёт.

— Господи, да причём тут это? — воскликнула она, ткнувшись лицом в ладонь. — Причём тут это…

— А сын… Это случайность. Я виноват, не отрицаю, но я боялся за тебя. За нас. — Вздохнул. Честно сказать, я и сам тот ещё раздолбай с чердака. — Ну и за себя, конечно, тоже. Я просто боялся тебя потерять, Марин. А ребёнок… Ну он уже есть, и он не виноват в том, что родился. Но у них там своя семья, я практически не имею к ней отношения, поэтому…

— Причём здесь это, Дань? — простонала она.

— Тогда что?

— Что? — оторвала ладонь от лица, глядя мне в глаза сквозь пелену слёз. — Ты серьёзно? Да я чуть не убила тебя! И то, что ты сейчас жив — это чудо, которого могло бы и не случиться. — По щеке скользнула первая слеза. — И ты ещё спрашиваешь что?

Я шагнул к ней.

— Это была не ты.

Она сначала рассмеялась, потом вдруг закусила губу, пытаясь унять дрожь в подбородке. Я потянул её на себя, но она не поддалась. Зато слёзы хлынули сплошным потоком.

— И спала с ним тоже не я, да?!

Смело. Прямо-таки по живому, а ведь я готов был замалчивать эту тему до конца жизни, лишь бы не ранить свою девочку. А девочка, похоже, выросла.

— Не ты, — настойчиво преодолев сопротивление, всё-таки притянул её к себе. — Это была НЕ ты. От тебя там не было ничего, кроме тела, но тело — это только тело, Марин. Ты, настоящая ТЫ, на это никогда бы не пошла, я знаю это точно.

Она устало усмехнулась и, снова выбравшись из моих рук, стёрла со щёк слезы.

— Это всё прекрасная лирика, Дань, но… это была я. Я. И это я родила двух детей, и с огромной долей вероятности их отец — не ты.

— Да какая разница? Главное, что ты их родила. Просто вспомни, через что ты прошла ради этого? Столько лет отчаяния — а теперь у тебя их аж двое! Это же просто фантастика! Я очень этому рад. Счастлив! А доктор Данилов передаёт тебе огромный привет. Он тоже очень счастлив, потому что ему удалось хоть разочек полапать твой арбузик. Кстати, кто? Девочка и?..

— Ты не понимаешь, — сокрушённо мотнула она головой. — Ты главного не понимаешь! Если их отцом окажется Густав, то… Я не смогу выбирать, Дань. И даже не буду, если честно. Между тобой и детьми я по умолчанию выберу детей. Я не могу по-другому, прости.

И у неё снова хлынули слёзы. А вот у меня наоборот, прям отлегло. Я даже улыбку едва сдержал.

— Мм, — вскинув бровь, задумчиво потёр подбородок. — То есть, либо я, либо они — по-другому у тебя никак?

— Это не смешно.

— Да нет, конечно. Но я ведь и не смеюсь, я просто думаю, а почему бы тебе не выбрать сразу всех? И детей, и меня?

Она подняла полный слез и недоверия взгляд. Я усмехнулся:

— По-моему, это супер-комбо, м? Только почему-то не слышу восторженных визгов о том, что Магницкий гений!

— Потому что это ты сейчас так говоришь, — всхлипнула Маринка. — Пока надеешься на положительный тест на отцовство.

— Да кто тебе вообще сказал, что будет тест? Нет, серьёзно?! Я не дам тебе свой биоматериал для тестов, поняла? Кста-а-ати… — потянул её на себя, с облегчением замечая в глубине зарёванных глаз улыбку. — Даже если ты захочешь сейчас уйти, у тебя ничего не выйдет.

— Это ещё почему?

— А потому что в тебе сейчас находится мой биоматериал, и я не даю согласие на его вынос из помещения!

Она закатила глаза… и рассмеялась:

— Ты иногда такой клоун, Магницкий!

— А ты, Магницкая, иногда такая паникёрша! И, кстати, ты всё ещё моя жена, а значит, по закону, все твои дети тоже мои! Без всяких там тестов. — Обнял её крепче. — Так кто там у нас?

— Дочки. Дарья и Софья.

— Ну круто! Дашка и Сонька Магницкие! Ох, и наведут они шороху на всю округу!

— Ты всё это сейчас серьёзно, да?

А я вроде и дурачился, но атмосфера повисла такая тонкая и интимная, что и голос невольно опустился до шёпота:

— А ты всё ещё сомневаешься?

— Я просто не понимаю, зачем тебе это.

— Вот дурная, блин, женщина… Да потому что люблю я тебя! Это что, такая прям новость?

Она снова начала всхлипывать, разводя чёрную от туши мокроту? на моей сорочке.

— Дань, я тоже очень, очень тебя люблю! И когда я всё вспомнила — кто ты, кто я, кто мы… Я думала сдохну от ужаса, что натворила. Правда! И если жить дальше без тебя — то лучше было бы и себя не вспоминать…

Зарылся лицом в её волосы, бесконечно балдея от их аромата и тепла. От того, что эта несносная, прекрасная женщина снова рядом, и снова только моя.

— А пароль наш помнишь?

— Как целует хулиган?

— Нет. Другой.

— Пфф… Ответ неверный, Магницкий! Торчишь мне поцелуй взасос!

Чувствуя, как стремительно и сладко тяжелеет в пах?у, заглянул в её хитрющие глаза.

— Однако, Марина Ивановна! Напрашиваетесь на «здесь и сейчас»…

Она улыбнулась и, подставляя мне губы, шепнула правильный ответ:

— Если мы захотим…

— Ну то-то же! Отзыв прежний: «У нас всё получится!» А вот теперь давай целоваться…

Почти три года спустя

— Боже, это какой-то капец… — закрывая лицо ладонями, выдохнула Маринка. — Какая же я была тогда дура! Где ты это взял, вообще?

— Места? надо знать, — усмехнулся Данила. — В облаке своём вчера рылся и наткнулся случайно. А ты смотри, смотри! У меня, между прочим, на этом деле седины? тогда знаешь, как прибавилось!

— Ну прости-и-и…

— Смотри, женщина!

Маринка растопырила пальцы, поглядывая на экран телефона через щёлку. А там — девчонка, совсем ещё юная и до смерти взволнованная, с трудом сдерживая слёзы, рассказывает, как у неё с Данилой ничего не было. Как она просто решила глупо пошутить, как потом стало стыдно, и она пыталась связаться с Маринкой, чтобы во всём признаться, но абонент всё время оказывался выключен…

— А вообще, ты тоже хорош, Магницкий! — посерьёзнев, задумчиво подпёрла Маринка подбородок кулаком. — Не дал бы ей шанса, она бы и не начудила.