Наконец я остался наедине с Дженксом, и он откинул с лица капюшон. Только Хамфри Причард остался убирать в комнате, прятать церковную утварь. Свечи на алтаре он оставил догорать, но света от них было немного. Дженкс смерил меня оценивающим взглядом.

— Перейдем к делу, — негромко заговорил он. — Прошу вас, снимите плащ. Здесь вы среди своих. Кошелек прихватили, доктор Бруно?

Я откинул капюшон и твердо встретил его взгляд.

— А вы прихватили книгу, мастер Дженкс?

Изуродованное лицо медленно раздвинулось в улыбке.

— Книгу? Сначала скажите, какую цену вы готовы уплатить за нее?

— Сначала нужно взглянуть, — в тон ему отвечал я. — А сколько вы просите?

— Сложный вопрос, Бруно. Цена предмета — любого предмета — полностью зависит от того, насколько он необходим покупателю. К примеру, эта книга. Я знал только одного человека, который хотел иметь эту книгу так же сильно, как вы, и он готов был заплатить за нее много, очень много. Возможно, больше, чем у вас имеется. — Он покосился на мой кошелек, и алчный блеск вспыхнул в его глазах.

— Кто это? Вы ее не продали?

Тут дверь распахнулась, и я невольно вздрогнул. Но это был тот же доктор Бернард, уже не в облачении, но в обычном плаще поверх своей университетской мантии. Руки он почему-то держал за спиной.

— А я как раз повествую доктору Бруно о том клиенте, который хотел приобрести греческий манускрипт из собрания декана Флеминга, который вы спасли во время чистки шестьдесят девятого года, — сообщил Дженкс Бернарду, и тот задумчиво кивнул в ответ.

— Я нашел эту книгу в старом сундуке, — пояснил он. — Я тогда только заступил на должность библиотекаря, а мой предшественник то ли не мог прочесть рукопись, то ли не знал ей цену. Но я-то узнал ее и понял, что она очень ценна. И очень опасна — в зависимости от того, в чьи руки попадет.

— Так вы ее украли? — поторопил я рассказчика.

Бернард нахмурился.

— Ничего подобного. Да я и не смог бы: каждый год проводилась полная опись всего собрания, любая пропажа тут же была бы замечена. Но Господь помогает тем, кто стоит за веру: в шестьдесят девятом году началась, как вам известно, чистка университетских библиотек, и, пока наши гости в своем рвении истребляли все, что казалось им опасным, нетрудно было вынести из колледжа кое-какие, скажем так, нежелательные рукописи. Я сказал Роуленду, что у меня есть пропавшая рукопись Гермеса Трисмегиста, которую Фичино отказался переводить, убоявшись ответственности перед христианским миром. Должно быть, Дженкс не вполне поверил моим словам, пока я не принес ему манускрипт.

Дженкс махнул рукой, отметая это обвинение.

— Как только я заглянул в книгу, так сразу убедился в ее подлинности, — сказал он. — Козимо Медичи заплатил целое состояние за то, чтобы ему нашли ее в Византии, но прочесть так и не смог. А я знал, что есть один человек, который заплатит мне любую сумму, лишь бы заполучить этот манускрипт в свою коллекцию.

— Думаю, вы знаете, о ком идет речь, — лукаво намекнул Бернард. — Он был наставником вашего друга Филипа Сидни. Колдун Джон Ди, астролог еретички Елизаветы.

— Значит, — я в растерянности переводил взгляд с одного собеседника на другого, чувствуя, как угасает надежда, — значит, книга у Джона Ди? Вы ему ее продали?

— И да и нет, — отвечал Дженкс. — Я согласился уступить ему книгу за большие деньги, мы обменялись письмами, и Ди лично приехал в Оксфорд, чтобы совершить сделку. Но тут вмешался случай — то ли Провидение, то ли иная сила.

— О чем вы говорите? — нетерпеливо спросил я, утомившись этой игрой в кошки-мышки.

Краем глаза я видел Хамфри Причарда. Слабоумный прислонился к стене и вычищал из зубов частички просфоры. Почему он все еще торчит здесь? — с некоторым беспокойством подумал я. Зачем следит за нами с каким-то ленивым любопытством, и ни Дженкс, ни Бернард не гонят его прочь?

— На обратном пути в Лондон Ди подвергся нападению разбойников. Он ушел от них живым, но лишился всей поклажи, в том числе и рукописи. — Дженкс сообщил это с виду вполне равнодушно, но я заметил, что он щелкнул пальцами.

Повинуясь этому сигналу, Хамфри отлепился от стены и двинулся к нам.

— Это было ваших рук дело? — уточнил я, поворачиваясь так, чтобы не упускать Хамфри из виду. — Вы снова заполучили книгу?

— Я? — удивился Дженкс. — Вы считаете меня разбойником и мошенником, Бруно? Уверяю вас, в делах я безукоризненно честен, да и не такой я дурак, чтобы связываться с королевскими фаворитами и их друзьями. — Произнося эти слова, он смерил меня каким-то странным взглядом, а затем перемигнулся с Бернардом. — Нет, просто у доктора Ди, очевидно, имелся конкурент: кто-то еще во что бы то ни стало хотел завладеть текстом.

— В таком случае где теперь книга? — выпалил я прямо в лицо книготорговцу. — Если у вас ее нет, почему вы требовали, чтобы я принес с собой кошелек?

Я еще не договорил, как уже получил ответ на свой вопрос. Я развернулся навстречу Хамфри, но опоздал: парень схватил обе моих руки и завел их за спину прежде, чем я успел увернуться. В ту же секунду Дженкс по-кошачьи прыгнул вперед и выдернул из-за моего пояса нож с серебряной рукояткой. Прижав острие мне к горлу, он обыскал меня, пошарил под камзолом и нащупал кошелек Уолсингема. Вытащил его, подкинул и поймал свободной рукой, словно прикидывая вес. Бернард спокойно стоял и смотрел, лицо его было равнодушно, руки он по-прежнему держал за спиной.

— Только крикни, и распотрошу тебя, как свинью, — прошипел Дженкс, и острие ножа больно вдавилось в горло.

— Так все это ложь? — с горечью спросил я, тщетно пытаясь вырваться из медвежьих объятий Хамфри. — Все эти сказки о найденной рукописи?

— Нет, Бруно. — Книготорговец, похоже, даже обиделся. — История правдива во всех деталях. Книгу украл у Ди кто-то, кто знал о ней, однако я не имею к этому никакого отношения. Да и сам Ди так ничего и не выяснил. Меня это больше не касается, я рукопись продал. Нет, доктор Бруно, я вам не лгал. Это вы лгали мне.

— О чем вы говорите? — заверещал я, чувствуя, что нож вот-вот вопьется мне в горло. — В чем я вам солгал?

— Откуда у вас эти деньги? — прошипел он, потрясая кошельком. Все следы вкрадчивой вежливости исчезли с его лица. — Откуда у изгнанника, бродяги, взялся до отказа набитый кошелек, я вас спрашиваю? Кто вам платит?

— Французский король Генрих платит мне содержание, — выплюнул я в него и вновь попытался освободить руки, но Хамфри сжал их крепче, и я понял: еще одно усилие — и вывих плеча гарантирован. Я перестал вырываться, обмяк, но по-прежнему смотрел Дженксу прямо в глаза. — Всем известно, что он мне покровительствует.

— Вы путешествуете вместе с сэром Филипом Сидни, который состоит под покровительством собственного дядюшки, Роберта Дадли, он же граф Лестер и любовник этой шлюхи Елизаветы. Дадли спит и видит, как бы очистить Оксфорд от тех, кто остался верен папе, и он нанял вас искать католиков, словно свинью трюфеля. Я прав? — Он шагнул ко мне, отводя локоть, так что мне пришлось до отказа запрокинуть голову, иначе нож вонзился бы мне в горло.