Вновь активировав меч и осторожно выбирая, куда ступить, Оби-Ван обогнул гнездо, в котором обустроился целый выводок юных Огромных Скользких Пещерных Чудовищ. И пока полные энтузиазма и неугомонной энергии детишки шипели, верещали и щелкали зубами, магистр философски размышлял, что тем, кто считает, будто все юное поколение — просто душки, следует почаще выходить из дома.

Кеноби шел, перелезал через валуны или соскальзывал, время от времени — прыгал. А затем шел дальше.

Вскоре темнота пещеры уступила бледному свету, и Оби-Ван выяснил, что стоит в небольшом боковом проходе, который ответвляется от основного коридора. Хотя нельзя сказать, чтобы этот туннель пользовался большой популярностью. Мелкий песок устилал землю таким толстым слоем, что невольно вспоминался пляж. Можно было даже различить след машины, проехавшей здесь последней.

Широкие параллельные полосы с дырками по бокам: косящая колесница.

А рядом — отпечатки лап бегущего дракона.

Оби-Ван протер глаза в легком остолбенении. Он так и не свыкся с манерой Великой силы проявлять себя — как и неохотно принимал ее дары. Задумчиво хмурясь, Кеноби шел по следам до тех пор, пока коридор не превратился в небольшую посадочную площадку.

На которой до сих пор стоял истребитель Гривуса. И лежал сам генерал.

Очевидно, даже местные трупоеды не сумели его переварить.

* * *

«Быстроходный IV» вошел в систему без особого шума; она все еще считалась зоной сражения. Капитан Антиллес не рискнул даже воспользоваться стандартным сканированием местности, потому что так войска Сепаратистов легко перехватили бы и отследили сигнал.

А капитана Антиллеса тревожили не только Сепаратисты.

— Опять сигнал, сэр. Ой… подождите, сейчас верну его.

Он что-то переключил в «маячке».

— Что б тебя, дурная ты вещь, — бормотал он. — Что, не можешь откалиброваться без использования Великой силы?

Бэйл посмотрел в иллюминатор. Планета казалась крохотным зеленым диском в двухстах тысячах километрах от них.

— Вектор есть?

— Приблизительный. Под углом к орбите, выходит из системы.

— Думаю, можем решиться на сканирование. Направленным лучом.

— Как скажете, сэр.

Капитан отдал распоряжение, и через некоторое время техник отрапортовал, что наблюдает объект, напоминающий спасательную капсулу.

— Не республиканская модель, сэр… подождите, пошли данные…

Техник нахмурился, разглядывая экран.

— Он… принадлежит вуки, сэр. Чушь какая-то. Почему это спасательная капсула вуки направляется из системы от Кашиийка?

— Занятно, — согласился Бэйл, не позволяя себя надеяться. — Признаки жизни?

— Да… может быть… показания какие-то сбивчивые…— гравиакустик недоуменно пожал плечами. — Я не уверен, сэр. Кто бы это ни был, только это не вуки, это точно.

Впервые за сегодняшний день Бэйл Органа позволил себе улыбнуться.

— Капитан!

— уже летим, сэр.

* * *

Оби-Ван в таком темпе вывел генеральскую машину из атмосферы, что умудрился разогнаться и уйти в прыжок раньше, чем с «Бдительного» спустили в погоню истребители. Назад в реальное пространство он вернулся на приличном расстоянии от системы, сменил курс и прыгнул снова. Серия прыжков различной протяженности и направления завели его в глубокий космос.

— Знаешь, — сказал он сам себе, — как полезно, оказывается, иметь при себе истребитель со способностью к гиперпрыжку. Как мы сами не догадались?

Пока навигационный компьютер трудился над координатами, сам Кеноби работал над соединением личного комлинка и системы связи чужой машины. В результате комлинк разродился аудиосигналом — ускоряющейся чередой гудков.

Оби-Ван знал этот сигнал. Каждый джедай его знал. Общий сбор.

Его передавали по всем каналам Голографичес-кой сети. Предполагалось, он означает конец войне. Предполагалось, он означает, что Совет шлет приказ всем джедаям немедленно вернуться в Храм.

Оби-Ван заподозрил, что на самом деле он значит, что происшествие на Утапау — далеко не единичный инцидент.

Он переключил комлинк на аудиосвязь.

— Срочный код девять-тринадцать, — произнес он и стал ждать.

Система связи истребителя прогулялась по всем доступным каналам.

Кеноби подождал еще немного.

— Срочный код девять-тринадцать. Говорит Оби-Ван Кеноби. Повторяю: срочный код девять-тринадцать. Есть здесь хоть кто-нибудь, кроме меня?

Он ждал. Сердце тяжело колотилось.

— Кто-нибудь из джедаев, пожалуйста, ответьте. Оби-Ван Кеноби, срочный код девять-тринадцать.

Он старался не слушать негромкий гаденький голосок, который нашептывал, что никого тут больше нет, он единственный, кто остался.

Он единственный, кто остался. Точка.

Он начал вводить координаты для прыжка прямиком на Корускант, когда из комлинка в буквальном смысле посыпались искры. Торопливая проверка подтвердила: канал Ордена.

— Пожалуйста, повторите, — сказал Оби-Ван. — Я запеленгую сигнал. Повторите, пожалуйста.

Искры понемногу укомплектовались в полупрозрачную подергивающуюся фигуру высокого молодого человека с темными волосами и щегольской бородкой.

— Мастер Кеноби? Как вы, в порядке? Вы ранены?

— Сенатор Органа! — обрадовался Оби-Ван. — Нет, я не ранен… но определенно не в порядке. На меня набросились мои же клоны. Едва унес ноги!

— И такое творится по всей Галактике.

У Оби-Вана сжалось сердце. Он понурил голову, про себя пожелав, чтобы жертвы упокоились в Великой силе.

— Вы нашли еще кого-нибудь из выживших?

— Лишь одного, — мрачно ответил алдераанский сенатор. — Я передаю вам мои координаты. Он вас ждет.

* * *

Изгиб сустава с черным струпом, коркой грязи и незасохшей крови…

Бахрома на разорванном рукаве из светлой ткани, потемневшей, заскорузлой от смерти генерала…

Золотистый завиток на темной, как вино, столешнице из полированного алдераанского криина…

Вот. куда Оби-Ван Кеноби мог смотреть без того, чтобы не начинал бить озноб.

Стены небольшого конференц-зала на «Быстроходном IV» слишком непримечательны, чтобы привлечь внимание. Стоит упереть в них взгляд, как разбегаются мысли…

И начинается озноб.

И становится только сильнее, стоит встретиться взглядом с крошечным зеленым не-человеком, который сидит напротив, по другую сторону стола и чья сморщенная кожа и редкие волосины на лысой ушастой голове — твое первое воспоминание в жизни. И который напоминает о друзьях, что погибли сегодня.