— По данным разведки, что подтверждают отрывочные сведения других источников, Кремль поставил перед руководством российского военного ведомства задачу гарантированно обеспечить безопасность страны при любом развитии событий в зоне Персидского залива. Скорее всего наши удары по Ираку застали Москву врасплох — ни военная, ни внешняя разведки, похоже, не предупреждали руководство России о подготовке к нанесению ударов по Ираку. Косвенно это подтверждается еще и тем, что министр обороны России покинул страну, отправившись в недельный вояж на Балканы и Брюссель. Сегодня этот визит прерван, и министр срочно возвратился в Москву. Россия привела в повышенную готовность национальную систему предупреждения о ракетном нападении, космический эшелон технической разведки министерства обороны, противовоздушную оборону и силы Военно-Морского Флота, находящиеся в зоне конфликта. Наша разведка сообщает, что российская габалинская радиолокационная станция, расположенная в Азербайджане, переведена на полную мощность. Эта станция отслеживает южное ракетоопасное направление и до сего времени работала вполсилы, из-за чего радиус ее действия не доставал до воздушного пространства над Ираком.

— А почему станция работала не на полную мощность?

— Все дело в деньгах. Россия имеет перед Азербайджаном задолженность в более чем шестьдесят миллиардов рублей.

— И руководство России было уверено, что никто не ударит по ним с южною направления?

— Я бы не стала так утверждать. Дело в том, что это направление перекрывалось за счет систем противовоздушной обороны кораблей, находящихся на российской военно-морской базе Тарту с в Сирии, а также средствами ПВО российской сухопутной базы в Армении.

— А какова реакция России на наши удары?

— Пока последовало, как всегда, резкое заявление Государственной Думы России, депутаты которой во главе с лидером Либерально-демократической партии решили лететь в Багдад. На огромном лайнере с 12 тоннами лекарств и почти 300 пассажирами они долетели до Еревана. Их самолет торчит в порту, а лидер ЛДПР постоянно выступает с различными обвинительными заявлениями в наш адрес, утверждая, что Ирак является последним бастионом, с падением которого неминуемо начнется третья мировая война.

— Кто их не пускает лететь дальше?

— Комитет по санкциям ООН не дает разрешения на полет в Багдад. Представитель России в ООН пытается добиться такого разрешения в Совете Безопасности. Если вы помните, четыре дня назад Президент России обратился к США с предупреждением, что в случае войны с Ираком мы нарываемся на мировую войну.

— Да, конечно, помню. Но я хорошо знаю цену этого предупреждения. Я уверен, что из-за Ирака третьей мировой войны не произойдет.

— Вы правы. Сегодня пресс-секретарь Президента России исключил возможность каких-либо ракетно-ядерных ударов России по Америке.

— Теодору Рузвельту принадлежит афоризм: «Говори мягко, но имей под рукой большую дубинку». — Макоули промокнул губы салфеткой и продолжил: — Эти слова были сказаны в начале двадцатого века, и вот в конце этого века русский Президент выворачивает этот совет наизнанку: говори жестко, коль дубинки под рукой нет. Но жестко не получается — дубинки нет. Не так ли, Ева?

— Да, так, мистер Президент. Жесткой дипломатии без опоры на силу не может быть. Мы прибегаем к ультимативной дипломатии с Саддамом Хусейном, опираясь на концентрацию военной мощи возле Ирака и на бесспорную роль лидера в расширяющейся коалиции, к которой примкнули на сегодняшний день Канада, Германия, Австралия, Турция, Кувейт, Бахрейн, Объединенные Эмираты. Россия же сейчас занимается другим: пытается доказать, что дипломатия может быть успешной и без опоры на силу. И вообще, мистер Президент, я делаю твердый вывод: Москва вроде бы конфликтует с Вашингтоном из-за предлагаемых средств разрешения кризиса, но цель остается общей — безоговорочный контроль ООН в вопросе о наличии в Ираке оружия массового поражения.

— Тогда конфликтуем ли мы с Москвой на самом деле?

— Налицо парадокс, который нельзя не заметить: нависшая над Ираком американская большая дубинка — главный аргумент в багдадском дипломатическом торге России. Москва говорит Саддаму: смотри, тебе же хуже будет, и указывает на нашу дубинку.

— Но Саддам, по-моему, еще не решил, кому будет хуже — ему лично или иракскому народу, которого он не склонен жалеть.

— Но из этой ситуации можно сделать следующий вывод: выступая за мирные и против силовых методов, Москва трудится на Вашингтон, поскольку успех русских в убеждении Саддама подчиниться Америке ускорит нашу победу.

— Умница ты, Ева! — улыбнулся Президент. — Я рад, что не ошибся в своем выборе. Нам во что бы то ни стало надо уничтожить Саддама. Если это не удастся, то ракеты и бомбы, вполне возможно, только укрепят положение Саддама, которому уже не раз удавалось сохранять и усиливать свою власть, опираясь на жертвы своего народа.

Макоули подождал, пока появившийся стюард уберет использованную посуду и поставит перед ними чай, и продолжил:

— Весь мир хорошо понимает, что, наказывая Ирак, мы не только унижаем Россию, но и еще раз доказываем, что двухполярный мир окончен. Наступает однополярный мир, когда им будет править Америка. И я рад, что в это историческое время я являюсь Президентом Соединенных Штатов. Уверен, что вскоре нам придется еще раз напомнить России, где находится ее место.

— Что вы имеете в виду?

— Югославию. Мы не можем терпеть на Балканах, где зародились обе мировые войны, государства с режимом, враждебным нашим идеалам. Милошевич не желает прислушиваться к нашим советам. Ну что ж, тогда нам остается прибегнуть к уроку с Ираком.

— Думаете, война?

— Скорее всего по иракскому варианту.

Макоули встал с кресла, обошел стол и, встав сзади Евы, запустил через декольте платья руки и нащупал нежные, упругие груди. Гладкая кожа, небольшие соски возбуждали его, и он тихо предложил:

— Пойдем в комнату отдыха.

— Пойдем. Только как стюард?

Макоули возвратился к своему креслу и нажал кнопку. Стюард появился мгновенно. Следуя приказу Президента, убрал посуду и поставил вазу с фруктами.

— Благодарю. Вы свободны. Когда понадобитесь, я вас вызову, — тихо произнес Макоули.

Стюард вышел, и хозяин кабинета снова предложил:

— Пойдем в другую комнату.

Она молча поднялась и послушно двинулась к двери. Макоули хорошо видел, что Ева явно смущается, хоть и пытается это скрыть. Он догнал ее и, обняв, подвел к дверям, открыл их. Они проследовали в следующую комнату, где Ева еще не была. Это оказалась спальня. Огромная двухместная кровать, по сторонам тумбочки, в ушу — трюмо с пуфиком, вдоль стены — большой зеркальный шкаф. Белая, скорее всего итальянская мебель прекрасно гармонировала с закрывающим весь пол ковром с яркими цветами. В дальнем углу стояли журнальный столик и два кресла. Туда и подвел Макоули даму. Некоторое время они молча стояли друг перед другом, глядя в глаза. Он обнял и легонько притянул ее к себе. Затем наклонился и впился губами в ее полуоткрытые, чуть припухлые, алые губы. Она тоже обвила его тело руками, и он почувствовал в ней дрожь желаний. Наверняка почувствовал это возбуждение его меч, который явно горел желанием вонзиться в нее.