Фарнсуорт сглотнул слюну от волнения.

– Возможно, не следует повторять, что такое решение было жестоким, но это был мужественный поступок, и он делает ему честь. – Их с Томасом взгляды на мгновение скрестились. – Я уверен, – продолжал помощник комиссара, – именно таким вы его всегда знали. Чтобы отважиться на такое, нужна недюжинная смелость духа. Если вы действительно уважаете его так, как постоянно твердите, то должны оставить все как есть и пожелать мира и покоя его праху. Продолжая копаться в этом деле, вы лишь причиняете страдания его родным и даете им плохие советы. Не знаю, как еще удержать вас от серьезной ошибки. Я достаточно ясно выразился?

– Яснее не бывает, – согласился Питт, смело выдержав немигающий взгляд начальника. Настойчивость шефа лишь укрепила его в решении добраться до истины. – Но все это не имеет отношения к тому, что могла думать и подозревать миссис Чэнселлор, которая нас сейчас интересует, не так ли?

– Надеюсь, вы не обсуждали с ней ваш бред относительно смерти сэра Артура? – воскликнул, не скрывая испуга, Джайлс. Он стоял спиной к окну, и лицо его было в тени, но лучи солнца бросали отсвет на его резкие черты.

– Нет, я не говорил с ней об этом, – спокойно ответил суперинтендант. – Но я знаю, что миссис Чэнселлор была знакома с сэром Артуром и высоко ценила его мнение. Он делился с ней своими мыслями и надеждами относительно Африки. Мне говорила об этом леди Камминг-Гульд.

При упоминании о Веспасии лицо Фарнсуорта передернулось в гримасе. Кажется, теперь он испытывал к ней откровенную неприязнь.

– Откуда ей это известно? – спросил он. – Она была знакома с миссис Чэнселлор? Эта леди любит совать нос в чужие дела. Следует ли принимать всерьез слова светской сплетницы?

Сказав это, помощник комиссара тут же раскаялся. Это было грубой ошибкой, понял он, увидев лицо своего собеседника. Социальное положение Фарнсуорта было достаточно высоким, чтобы слышать и знать о леди Камминг-Гульд. Он не мог не знать, что она настоящая аристократка. Но дурной характер, как всегда, подвел его. Эмоции возобладали над разумом.

Однако Томас лишь улыбнулся и этим как бы снисходительно простил ему эту оплошность. Такая слабость, как потеря выдержки, невольно уравнивала начальника и подчиненного.

– Итак, – резко продолжил Фарнсуорт, – на основании всего этого вы предполагаете, что миссис Чэнселлор подозревала Торна в убийстве сэра Артура Десмонда, а если это так, то он мог убить ее, чтобы дело не получило огласки? Не проще ли было ему напрочь все отрицать? – Голос его был полон нескрываемого сарказма.

В таком изложении все действительно могло выглядеть абсурдом. Питт почувствовал, как кровь приливает к его лицу, и заметил торжествующий блеск в глазах начальника. Прежняя напряженность в нем исчезла, и он как ни в чем не бывало снова уставился в окно.

– Теряете былую хватку, Питт. На вас это не похоже.

– Предположение сделали вы, а не я, – парировал Томас. – Я высказался лишь по поводу того, что сэру Артуру могло быть известно об утечке информации из Министерства по делам колоний. Как-никак он частенько захаживал в Министерство иностранных дел и поддерживал с ним связь до самой смерти. Возможно, он сам не осознавал всю важность того, что узнал. Но если он беседовал об этом со Сьюзен Чэнселлор, она, очевидно, сразу все поняла. Ведь муж ее сестры, Стэндиш, да и вся ее банкирская родня поддерживают финансами африканский проект. Чэнселлор, без сомнения, был хорошо осведомлен, а дружба миссис Чэнселлор с миссис Торн…

– Ей ничего не стоило сообразить, что к чему, а затем и высказать все Торну, не так ли? – Фарнсуорт смотрел на Питта с возрастающим волнением. – А что, если это действительно Торн?.. Я понимаю, это лишь предположение. – Голос его окреп. – Займитесь этим немедленно, изучите факты, но делайте всё в строжайшей тайне, ради всех святых. И никому ни слова. Мы не должны нанести ущерб репутации Торна, если он невиновен, а главное, не вспугнуть его, если он виноват.

Теперь начальник, сделав над собой усилие, все же решил извиниться перед подчиненным.

– Прошу прощения, Питт. Я не должен был столь поспешно и неосторожно толковать ваши слова. Вы действительно правы, поэтому действуйте незамедлительно. Побеседуйте со слугами в доме Торна, но не прекращайте и поиски возницы. Если он доставил ее по назначению, он будет всего лишь свидетелем по делу Торна. Ему нечего опасаться.

– Слушаюсь, сэр.

Томас поднялся со стула, изображая готовность тут же приступить к исполнению распоряжений, хотя и без наказов начальства сам давно решил, что ему надо делать.

Показания слуг в доме Торнов не прибавили ничего нового. Все, кого Питт спрашивал, отвечали, что не видели миссис Чэнселлор и ничего не слышали о ней в вечер ее смерти. Сколько бы полицейский ни задавал наводящих вопросов, сколько бы ни высказывал предположений, что она могла войти в дом незамеченной, никакого подтверждения этому он не получил. Даже при самой живой фантазии трудно было предположить, что Сьюзен могла выйти из экипажа, не доехав до дома, пересекла лужайку и со стороны сада, через дверь на террасу проникла в кабинет Торна. Возможно, ее даже кто-то ждал.

Это было вполне вероятно, но зачем миссис Чэнселлор было это делать? Если кто-то попросил ее прийти в дом тайно, чтобы об этом не знали слуги, то должно же этому быть какое-то объяснение? Кто мог предложить ей такое – Торн, Кристабел или они оба? Если это так, то кто-то из них должен был встретить ее на улице, а затем отвезти туда, где ее нашли мертвой, и вернуться в дом через черный ход, никем не замеченным.

Глядя в чистые умные глаза Кристабел, в которых были печаль и негодование, Томас не мог себе представить, что она способна быть столь коварной и двуличной.

И в то же время она любила своего мужа. Он мог убедить ее, что это необходимо по политическим или моральным причинам, а мог просто сказать, что это спасет его от разоблачения и позора.

– Мне, право, очень жаль, что я так ничтожно мало смогла вам помочь, инспектор, – искренне сокрушалась миссис Торн.

Они беседовали в кабинете ее мужа. Открытая дверь террасы вела в сад, и Томас видел цветущие кусты за спиной Кристабел.

– Поверьте, я не перестаю ломать голову, пытаясь вспомнить хоть что-то, что могло иметь к этому какое-либо отношение, – продолжала она. – Приходил мистер Крайслер и тоже задавал мне те же вопросы, но я ничем не могла ему помочь.

– У вас был Крайслер? – быстро переспросил Питт, и глаза его расширились от удивления.

– Вы этого не знали? Он во что бы то ни стало хочет докопаться до истины. Признаюсь, я не знала, что Сьюзен была так небезразлична ему. – Выражение лица миссис Торн было трудно прочесть – на нем были одновременно смятение, удивление, печаль и даже что-то похожее на горькую иронию.

Но Питта интересовало совсем другое – мотивы, заставившие Питера Крайслера наводить справки. Неужели это попытка отмщения даже мертвой Сьюзен? Якобы оказывать помощь полиции, а самому разузнать то, что нужно, или же выведать, что известно следствию, и попытаться как-то обезопасить себя или кого-то еще. С помощью ложной информации увести следствие в сторону или вообще помешать ему. Чем больше полицейский узнавал о Крайслере, тем сильнее сомневался в нем.