хотела перетягивать внимание на себя, — заметно смутившись сестра отпила глоток. — Все-таки звездой вечера должен был быть ты.

Макс обнял Валю за плечи одной рукой и поцеловал в висок. И столько поддержки и нежности было в этом жесте. Желания защитить и оберегать свою женщину от всех трудностей и опасностей, чтобы никто не причинил ей вреда, что я в очередной раз на мгновение испытала что-то вроде легкого укола белой зависти.

— Как подшофе искрил филологическими познаниями, настоящий полковник, муж моей двоюродной бабушки: должен блестать, потому что должен… — Виктор театрально поиграл бровями, широко улыбаясь. — Я был как электросварка! Бурлил и фонтанировал снопами огненных брызг. Невозможно оторваться, такой был красавчик! Девки в ресторане, чуть из-за меня не подрались, между прочим…Честно-честно…Скажи, Макс!

— Пффф… — Макс хрипло хохотнул, — потому что накидались саке и не сразу поняли, что ты над ними просто стебешься.

Во мне забурлила ревность. Какие-то девицы к нему подкатывают, а он и рад радешенек получается. В ответ он виновато пожал плечами и развел руками, при этом его зеленые глаза весело сияли, глядя на меня.

— Давайте, как приеду из Сочи, повторим. Напьемся, как следует, где-нибудь в тихом питейном заведении…Потанцуем! И в школу не пойдем! — предложил Рыжий, подмигнув Вале. — Кстати, для своих девчонок у меня есть обалденная вишневая настойка, а для серьезных пацанов припасена «Хреновуха».

— По второму разу хочешь подарки стрясти? — погрозил Витьке пальцем Макс. — Все срослось?

— Сертификат зажал? Да.

— Какой сертификат? — я вопросительно кивнула Линцу, навострив уши, перед которым опустилась тарелка.

— В тайский салон. Массажа, — невозмутимо вгрызся в ароматный шашлык на шпажке.

— Серьезно? — не поверила Валя. — Он тебе такое подарил?

— Клянусь единственными носками Василия Ивановича Чапаева.

— Ну а что такого? — усмехнулся Макс, убирая Вале за ухо прядку волос. — Я же не проститутку заказал. Приятное, хотел человеку сделать.

Сестра легонько пихнула его в бок, и перевела взгляд на Линца.

— Ну и как? Понравилось?

— Не плохо! — Виктор опустил свою ладонь мне на колено, и чуть сжал. Слава Богу никто этого не мог видеть! У меня от неожиданности, как обычно неконтролируемо, начали гореть щеки, а это как раз разглядеть было раз плюнуть. — Но когда любимая девушка касается, приятнее…сладко ноет не только в штанах, но и где-то вот тут, — похлопал себя слева по груди.

— Да, наличие любимой поднимает давление в разных местах…Ты руки-то помыл? — подозрительно прищурилась Валя, протягивая ему салфетки. Вот далось ей это мытье рук!

— Чо их мыть? — отмахнулся он. — В некоторых провинциях Индии перед едой мыть руки не принято исторически.

— У них в Ганге святая вода. У нас Ганга нет, а кишечки полно. И потом они не едят той рукой, которой подтираются.

— Так я тоже, — хохотнул Линц.

— А мне показалось ты амбидекстр, — подколола его сестра. — Нет?

Я не узнавала ее. За какой-то месяц, она не просто осмелела, а я бы сказала, обнаглела. Ушла зажатость и скованность. Распущенность, конечно, никогда не приветствовалась, но излишняя скромность, как будто язык проглотила, обычно была ее визитной карточкой.

— Это я только пью с двух рук…

Вино снова было разлито. Я цедила, отпивая по глоточку, боясь запьянеть и нарушить конспирацию. Рыжий тоже только пригублял. Наевшись до отвала, насмеявшись, вспоминая веселые случаи, мы решили расходиться по домам, когда за окном уже совсем стемнело. Собрав контейнеры с едой Валя с Максом быстро ретировались в свою сторону. А на Линца, была возложена почетная миссия, проводить меня до дома.

И столько хотелось сказать…но я молчала, уцепившись за его руку. Было уютно просто вместе идти и молчать. Приятно и трепетно, до безобразия. Когда Виктор остановился у подъезда, и прижав меня к себе, глубоко втянул воздух около моей макушки, я сдалась. Положила голову ему на грудь, прикрыла глаза. Было уже наплевать, что может увидеть кто-то из соседей. Так было хорошо. Чуть отстранив, он разжал мою ладонь и опустил в нее связку ключей.

— Я не тороплю тебя, ни к чему не подталкиваю, и не обязываю, — собрав мои пальцы в кулачок, поцеловал запястье. — Позаботься о Жорике, а это… — вынул из кармана какую-то бумажку, и переложил в карман моего пальто, — компенсация за доставленные хлопоты. Давай, иди уже, — слегка подтолкнул меня к подъездной двери

Я опешила, что даже не поцелует? И видимо взгляд у меня был слишком призывным. И он поцеловал…Мягко, осторожно, как будто опасаясь, что оттолкну. Потом снова, уже уверенно, настойчиво…

— Ты такая вкусная, теплая и рядом… Не представляешь какие мысли у меня в голове…ни одной приличной.

Я уже хотела сморозить какую-нибудь глупость, наподобие мечтать не вредно, но поймала вдруг его останавливающий взгляд.

— Адрес я скинул тебе в вайбер… Иди! — шепнул на ухо, щекоча бородой шею. — Развод через неделю. Дождись меня, пожалуйста.

Нежно погладив по щеке, Витя обхватил мое лицо руками и накрыл губы своими. С горечью и отчаянным призывом, в которых чувствовалось нетерпеливое ожидание ответных шагов с моей стороны.

Глава 47

Несколько дней меня разрывало на куски. Я металась из крайности в крайность между мечтой и реальностью, стараясь обрести равновесие. Попытки занять руки новыми десертами, которые таскала на работу на радость отцу и коллегам, особого успеха не приносили. В процессе, в памяти всплывали картинки нашей с Алексеем жизни. Все самое светлое и теплое. Меня словно отбрасывало в счастливое прошлое, резко диссонирующее с настоящим.

Перед глазами проносились сцены, где мы еще студентами жили в однушке, и все казалось таким безоблачным. Когда хотелось, заглядывать в голубые, наполненные любовью глаза, улавливая в них отражение своих эмоций. Когда, чтобы оттянуть Лешин отъезд, я провокационно крутилась перед носом, в его распахнутой рубашке и кружевном белье, мешая собираться в ненавистные командировки. И он в последний момент, бывало и такое, менял билет.

От воспоминаний сжималось сердце. Я ощущала себя растерянной и беспомощной, словно ребенок. Хотелось прибиться к тихой пристани, где жизнь спокойна и безмятежна. А короткие телефонные разговоры с Алексеем лишь добавляли осознания, что беззаботное, счастливое прошлое уже не вернется никогда.

Да, наверное, можно и дальше делать вид, что все хорошо, только вот зачем?!

Внутри назревало желание разорвать замкнутый. Да, я трусиха. Боюсь потерять то что имею. А кто бы не боялся? Но я думаю об этом. Каждый день настраиваю себя на перемены. Мне нужно подготовить пути к отступлению, снять квартиру, родителям все объяснить. Я знаю, что ключи в моей сумочке, это приглашение. Предложение жить вместе. Но никто не поймет, если я перепрыгну из