На верхней части чудесной странички произошли изменения. К гаражу подошел Колюня, постучал в дверь, она открылась, и на улицу вышла та самая девушка, и за ней – Петляев. Только сейчас, всмотревшись в рисунок, Виктор обратил внимание, что девушка ему знакома. Господи, да это же Машенька!

У Виктора затряслись руки. Не только руки, он вдруг почувствовал, что заколотило его всего. Машенька была вместе с Петлей – как же так?! Не просто была, а оставалась с ним в гараже довольно долгое время. Хорошо, если они вместе деньги считали, а если нет? Да только за одну ее маленькую родинку над верхней губой он сейчас был готов дать в грызло не только Петляеву, а вообще любому. Готов-то он был, но что в данной ситуации мог сделать конкретно? Ничего, только наблюдать на чудесной страничке за происходящим.

На верхней половине странички Петля с Колюней о чем-то спорили, размахивая руками. Машенька стояла в стороне. Как было бы хорошо, чтобы она не знала про ограбление. Но похоже, знала, хорошо знала!

Виктор вспомнил, как в последнем своем воплощении троюродная сестренка его поцеловала. В его жизни хорошего было больше, чем плохого, но тот поцелуй, пожалуй, стал лучшим, что ему довелось испытать – пусть и не в реальной жизни, а как бы во сне.

А какая она – реальная жизнь? Кто знает, возможно, рисуя сюжеты на чудесной страничке, он давно перенес себя в параллельную реальность и теперь в ней и живет! От этих мыслей голова пошла кругом.

Между Колюней и Петлей назревала драка. Колюня был выше главаря и, судя по всему, сильнее, но Виктор не сомневался: дойди дело до кулаков – татуированный с ним справится. И скорее всего, не благодаря примитивному махалову – что-нибудь да придумает Серега Петляев, что-нибудь подленькое.

До драки дело не дошло. Петляева вдруг что-то насторожило. Оттолкнув Колюню, а потом и оказавшуюся перед ним Машеньку, он забежал в гараж и тут же выскочил из него, натягивая на плечи объемистый рюкзак. Но было поздно, на площадку перед гаражом въехал милицейский уазик с включенной мигалкой. Наверняка была включена и сирена, которая насторожила Петлю. В отличие от растерявшегося и оставшегося стоять на месте Колюни, он бросился бежать – за гараж, по тропинке, в сторону монастырских прудов. За ним, выпрыгнув из уазика, устремились два милиционера, вооруженные автоматами, и не было никаких сомнений, что они его догонят. Третий милиционер наставил пистолет на Колюню, который послушно вскинул руки вверх.

Виктор перенес внимание на милицейскую машину и уловил движение на ее заднем сиденье – перовский рыболов исполнил обещание и заслуживал возвращения в свой мир, в свое время. Художник взялся за ластик и быстро стер на чудесной страничке верхний рисунок. Моментально ожил рисунок нижний. Уставившийся на поплавок рыболов схватился за удочку и сделал уверенную подсечку. Удочка согнулась в дугу… Виктор немедленно стер и рисунок нижний. Все, о перовском рыболове можно забыть. И проблема с ограблением инкассаторов, кажется, решилась!

Во входную дверь квартиры Виктора позвонили…

Что-то зачастил к нему друг Никита. За последние полторы недели в третий раз наведался. Но на самом деле как раз его-то Виктор и хотел сейчас видеть больше всего.

– Ограбили, значит, инкассаторов? – не поздоровавшись, спросил тот с порога. – Именно твой маршрут ограбили? Именно в то время, когда ты с нами водку пьянствовал!

– Не ори, – устало улыбнулся Виктор. – Нашли грабителей, ценности возвращены государству.

– Как? Кто? Где?

– Ты лучше присядь. – Виктор кивнул на диван, где совсем недавно сидел перовский рыболов. – Я тебе чуть позже обо всем подробно расскажу.

Никита сел, потер лоб:

– А в двух словах?

– В двух словах… Лучше скажи, ты в юность свою окунулся?

– Окунулся. – Никита глубоко вздохнул. – Хорошо нам тогда было. Ты извини, что я тебя к Маринке приревновал, чуть драться не полез.

– А в раздвоенной реальности, возможно, и полез бы. И набили бы мы друг другу морды, а Маринка тем временем повисла бы на шее Низкого или Генки…

– Да уж. – Никита усмехнулся, Виктор тоже, друзья рассмеялись.

– Может, все-таки объяснишь про ограбление? – спросил через некоторое время Никита.

– Какой же ты пытливый, дружище.

– Наверное, потому и в менты пошел.

– Хорошо, в двух словах постараюсь объяснить, но обещай, что после этого ты одну мою просьбу выполнишь.

– Выполню, зуб даю…

– На самом деле… – сказал Виктор после короткого рассказа, как он при помощи чудесной страницы узнал в грабителе инкассаторов Сергея Петляева и как с помощью перовского рыболова навел на него милицию. – На самом деле эта чудесная страничка скоро меня с ума сведет.

– А ты не находишь, что во всем этом слишком много совпадений? – спросил Никита.

– В том-то и дело, что слишком много совпадений! Перемешалось как-то все. Моя жизнь словно бы раздвоилась или растроилась. Александр Иванович написал роман, а я, благодаря этой страничке, как бы очутился в придуманной им истории. И знаешь, Никита, хочу так в этой истории и продолжать жить. Очень хочу. В той жизни я с Машенькой целовался, а в настоящей – нет. Или я сейчас не в настоящей?

– Если ты не в настоящей, значит, и я тоже. – Никита сунул ему под нос папку с рукописью. – Держи. Здесь в конце этот самый Петляев погибает. И кстати, не только он погибает.

– А вот и нет. В рукописи Петля срывается с вершины Воскресенского собора, но о его смерти не сказано, она только подразумевается. Точно так же, как подразумевается гибель Ирины и Шурика во время взрыва немецкой мины. Александр Иванович, описывая наши дни, четко обозначил только две смерти: старика Панкратыча, которого зарезал Петля, и Терехи, которого задушил гитарной струной Лексий. Согласен?

– В принципе согласен. А кто такой этот Александр Иванович?

– Я же тебе говорил – мой знакомый писатель, в соседнем подъезде живет. Работает старшим кассиром в продовольственном магазине – здесь, в Тушине. Между прочим, в том самом, рядом с которым инкассаторов грабанули.

– Так-так-так? – насторожился Никита, тем самым заставив напрячь мысли и Виктора. – Интересно получается. Он пишет в своем романе про бандита Петляева, который, по твоим же словам, спустя несколько лет грабит инкассаторов рядом с его магазином. Очень грамотно грабит, ты не находишь, дружище?

– Я об этом думал, – покивал Виктор. – И – что ты предлагаешь?

– Познакомь меня со своим Александром Ивановичем.

– Зачем?

– Ну, скажу, что мне очень его роман понравился. Спрошу, с кого он таких ярких героев списывал…

– Подожди-ка, ты вроде бы зуб давал, что выполнишь мою просьбу?