— Здесь есть огромный старый дом, стоящий на отвесной скале. Он нуждается в реконструкции, но хозяева не решались доверить кому-то эту работу.

— До недавнего времени.

— До тех пор, пока в Уорбруке не появился их кровный родственник. Конечно, мы дальняя родня, но, похоже, их это нисколько не смущает. Наше родство восходит к началу девятнадцатого века, однако они не придают значения отдаленности во времени, когда речь идет о семейных связях.

— Значит, и в этом вы с ними прекрасно сойдетесь, ведь ты говоришь о капитане Калебе так, будто видел его вчера.

Джаред немного опешил, но тотчас улыбнулся.

— Я скучаю по тебе, — сказал он. — У вас все в порядке?

В его голосе звучала нежность, и у Аликс потеплело на душе.

— Дела идут неплохо. Папа не хочет, чтобы я наблюдала за строительством часовни; Иззи почти все время спит, а если и просыпается, то так редко и так ненадолго, что не успевает принять решение; вдобавок этот дом кажется огромным и пустым, здесь только я да капитан Калеб. Но в остальном все прекрасно.

Джаред перевел дыхание.

— Ты разговариваешь с ним?

— Да. И довольно часто, но, увы, он никогда не отвечает.

— И даже не целует тебя в щечку?

— Нет. Так как же мне заставить легендарного призрака Кингсли заговорить со мной?

— Знаешь, я подумал, что тебе, возможно, лучше будет пожить с Тоби и Лекси до моего возвращения.

— О, я слышу в твоем голосе ревность?

— Ты хочешь поговорить с призраком, а я ревную?

— Еще один вопрос остался без ответа.

Джаред рассмеялся.

— Ладно, ты меня поймала, я и впрямь завидую капитану, ведь он с тобой, а я нет. Что на тебе надето?

Бросив взгляд на свои спортивные штаны и старую футболку, Аликс принялась вдохновенно врать.

* * *

Несколько дней спустя Джаред позвонил и рассказал Аликс о Джилли Таггерт, той самой женщине, собирательнице семейных преданий, прилетевшей в Мэн специально ради встречи с новоявленным родственником.

— Ничего, если я вернусь домой вместе с ней?

— Сколько ей лет и как она выглядит? — немедленно поинтересовалась Аликс.

— Довольно милая, ее внешность идеально подходит для тихого воскресного пикника. Умная, пожалуй, старше сорока. Она сказала, что всегда хотела побывать на Нантакете, и я подумал…

— Остров так прекрасен, что ей просто необходимо его увидеть, — закончила фразу Аликс.

— Вот именно! — Джаред нерешительно помолчал. — Ты решишь, будто я рехнулся, если я признаюсь, что эта женщина чем-то напоминает мне твоего отца?

Неужели Джаред надумал заняться сватовством? Это что-то новенькое. Аликс довольно улыбнулась. Хорошо бы отец кого-то встретил, он заслуживает счастья.

— Как я понимаю, Джилли не похожа на мою маму?

Джаред громко расхохотался.

— Она полная противоположность твоей матери. Джилли никогда не требует к себе внимания и заботится прежде всего о других.

— Кажется, она понравится папе, так что привози ее с собой. Ты вернешься на машине или прилетишь самолетом?

— Приеду на машине. У меня тут есть один пикап, я собираюсь его наполнить, прежде чем тронусь в путь. — Джаред назвал дату, когда забронировал место на грузовом пароме. — Я увижу тебя после полудня, — сказал он и добавил, понизив голос: — Ты не написала новых стихов?

— Нет, но у меня есть кое-какие идеи, так что, кто знает.

— Расскажи, — тихо произнес Джаред.

Ранним утром в воскресенье Аликс лежала в постели, слушая шум дождя. Казалось, в этот день все ее знакомые покинули Нантакет или ушли с головой вдела. Тоби готовила цветы для чьей-то свадьбы, а Дилис с Лекси уехали с острова за покупками. Отец Аликс с шести утра находился на строительной площадке — там он проводил все дни, работая без выходных. Кен не хотел, чтобы дочь слонялась поблизости, и Аликс не показывалась на Северном берегу.

Ей следовало поработать над эскизами гостевого домика для мужчины с Фестиваля нарциссов, но Аликс эта идея не увлекала. Утром она наконец-то проснулась с острым, почти непреодолимым желанием подняться на чердак и погрузиться в чтение. Хотя Джаред и предлагал свою помощь, Аликс вдруг почувствовала, что настало время разобрать семейный архив Кингсли.

Поднявшись, она отдернула занавески и увидела, что с неба дождь льет потоками. Все вокруг заволокло унылой свинцовой пеленой. Не зря Нантакет прозвали «Серой леди», теперь Аликс поняла почему.

Она быстро оделась — к чему тратить время на прическу и макияж, если Джареда нет на острове? Наскоро позавтракав овсяными хлопьями с молоком, она вскарабкалась по лестнице на чердак. Пару дней назад Аликс спросила Лекси, что ей известно о чердаке и хранящихся там вещах.

— Наверху настоящая свалка, — фыркнула Лекси. — Хотя Джареду, как ни странно, там нравится. Он часами торчит на чердаке.

— Интересно, — протянула Аликс. — Попробую разгадать эту загадку. Вдобавок когда я дождусь возвращения Джареда, мы с ним погрязнем в работе над эскизами, и я так и не доберусь до чердака. Так где лежат документы, в которых упоминается о Валентине?

Следуя указаниям Лекси, Аликс оставила открытой дверь в холл, чтобы не оказаться в кромешной темноте, а затем потянула за шнур и зажгла свет — единственную лампочку, подвешенную под потолком. Аликс никогда не была здесь, но представляла себе чердак полным всевозможной старой рухляди. Такого она никак не ожидала увидеть. Громадное помещение тянулось вдоль всего дома, и если комнаты под ним постоянно ремонтировали и перестраивали, чердак выглядел точно так же, как в те времена, когда капитан Калеб построил Кингсли-Хаус. Аликс изумленно обвела глазами большие открытые балки над головой и крепкий дощатый пол с широкими половицами. Она с радостью убедилась, что здесь сухо и даже чисто. Судя по всему, уборщики из фирмы Джо Костейкс «Богиня домашнего очага», приходившие раз в две недели наводить чистоту в доме, заглядывали и на чердак.

Впрочем, здесь они могли разве что вытереть пыль. Впереди на небольшом свободном пятачке помещался маленький диван, хрупкий кофейный столики обветшалое кресло с высокой спинкой. За ними тянулись, исчезая в темноте, бесконечные ряды коробок, ящиков, сундуков, чемоданов, корзин и старой мебели. Сложенные штабелями, они громоздились почти до самого потолка. Между рядами виднелись узкие проходы, и Аликс заметила наверху еще пару лампочек, однако одна мысль о том, чтобы искать что-то среди этого чудовищного нагромождения всякой всячины, вызывала у нее желание бежать отсюда без оглядки.

Открыв дверцу огромного гардероба, она обнаружила старую одежду, должно быть, двадцатых или тридцатых годов. Ей бросилось в глаза шерстяное пальто с меховым воротником, несколько костюмов из хлопка и сверкающее искрами платье, будто созданное для костюмированного вечера.