— И что же?

Калеб продолжал кружить Аликс в вихре вальса, не торопясь с ответом.

— Она уговорила капитана снять одежду, — неохотно признался он наконец.

— Вы хотите сказать, что он остался в чем мать родила, а Валентина нет?

— Угадали. — Калеб застенчиво улыбнулся. — Как только он снял с себя все до нитки, Валентина подхватила его одежду и бросилась бежать. Вдобавок она заперла за собой дверь.

— О! — Аликс прыснула, представив себе эту комичную сцену. — Поскольку дом только что отстроили, на чердаке, наверное, было хоть шаром покати?

— Он нашел лишь полупустую бутыль с ромом. — На лице Калеба читалось раскаяние и смущение. — А ночь выдалась холодной.

Не в силах сдержаться, Аликс засмеялась в голос.

— Как же он выбрался из своей темницы?

— На следующее утро Кендрикс услышал… кое-какие крепкие слова, доносящиеся сверху. После ночного гульбища поднять прислугу оказалось нелегко.

— Вдобавок то была первая брачная ночь школьного учителя. Не хочу насмехаться над капитаном, но он получил по заслугам.

— Пожалуй, — признал Калеб. — Хотя тогда он так, разумеется, не считал. Освободившись из заключения на чердаке, он надел свой парадный мундир, явился к Валентине в прачечную, где та варила мыло в больших котлах, и потребовал извинений.

— И она извинилась?

— Валентина велела ему заняться делом, взять лопатку и мешать мыло.

— Должно быть, морской капитан не привык к подобному обращению?

— Это точно, — улыбнулся Калеб. — Так с ним никто еще не обходился.

Джаред возвращался из Мэна в старом, потрепанном грузовичке, который держал в Хайаннисе. Летом не так-то просто забронировать место для автотранспорта на грузовом пароме, вечно переполненном желающими посетить остров или вернуться на материк. Из-за многотысячных толп приезжих и их бесчисленных автомобилей большинство жителей Нантакета держали машины за пределами острова, пользуясь скоростным пассажирским паромом.

Рядом с Джаредом в кабине сидела Джилли Таггерт Лейтон, представительница многочисленного клана родственников, с которыми он успел познакомиться за последние несколько дней. Казалось, их у него сотни!

Часть из них, главным образом Монтгомери, жили в небольшом городке штата Мэн, основанном их предками, но Джареду рассказывали и о Таггертах, поселившихся в Чандлере, штат Колорадо. Он видел фотографии огромного дома в Колорадо, построенного неким «бароном-разбойником»[9]еще в девятнадцатом веке. Насколько Джаред мог судить, дом не ремонтировали многие годы. Он об этом не заговаривал, но ему страстно хотелось добраться до этой усадьбы и привести ее в порядок. Его ужасала мысль о том, в каком запущенном состоянии находится там электрика.

Разглядывая фотографии, Джаред представлял себе лицо Аликс, когда та увидит колорадский особняк. Интересно, что бы она сказала при виде усадьбы в Мэне? Она, несомненно, оценила бы красоту домов в Уорбруке. Джаред невольно задумался, кто из его родственников понравился бы ей больше всего, а с кем она предпочла бы не сближаться. Возможно, их с Аликс мнения чаще всего совпадали бы. А может, и нет.

К своему удивлению, находясь вдали от Аликс, Джаред постоянно думал о ней. И… говорил о ней. Пожалуй, последнее обстоятельство поражало его больше всего. Ему хотелось говорить об Аликс. За пределами острова он всегда держался довольно замкнуто. Дед полагал, что подобный контраст Джареду только на пользу. На Нантакете невозможно завести подружку, порвать с ней или даже затеять легкий флирт с девушкой, чтобы об этом тотчас же не узнала половина острова. Отчасти поэтому на острове Джаред встречался только с туристками, а своих нью-йоркских подружек держал в городе.

Но с Аликс все было иначе. Никогда в жизни он не чувствовал себя с другим человеком так легко и свободно. С нею он мог заниматься чем угодно — от разделки рыбы до проектирования домов. Казалось, они прекрасно… уживаются вместе.

Джареду уже случалось жить с женщинами под одной крышей, но все попытки развить отношения заканчивались крахом. Прежде всего предыдущие пассии Джареда отдавали должное его успехам, не придавая значения его страсти к работе или не замечая ее. Знаменитый архитектор, он вращался в самом избранном кругу, а им очень хотелось принадлежать к верхушке общества. Они мечтали носить платья ценою в тысячи долларов и увешивать себя драгоценностями, блистая на светских приемах. Они страстно желали, чтобы их видели рядом с великим Джаредом Монтгомери, надеясь разделить с ним его славу. Джаред, в свою очередь, чувствовал себя бледной тенью успешного человека, созданного воображением журналистов.

Все эти годы он пытался встречаться с женщинами из самых разных социальных слоев. Была среди них хорошенькая девушка из Индианы, работавшая секретарем. Но ее подавляли известность и богатство Джареда, так что однажды, найдя ее плачущей в нью-йоркской квартире, он купил ей билет до Индианы. Женщин, привыкших к роскоши, раздражало, что Джаред уделяет им так мало времени. Подруги, наделенные честолюбием, норовили воспользоваться связями Джареда как трамплином на пути к успеху.

Но какими бы ни были их мотивы, все женщины, с которыми ему доводилось иметь дело, больше интересовались знаменитым архитектором Монтгомери, нежели человеком. Никто из них не желал замечать, что успех дается Джареду напряженным, изнурительным трудом. Постоянной работой.

Аликс не нужно было объяснять прописные истины. Джаред мог вручить ей рулетку, и она прекрасно знала, что с ней делать. Эта девушка понимала его с полуслова. Но главное не в том, что они прекрасно сработались. Аликс ценила в нем человека, мужчину. Она видела обе стороны его личности и одинаково восхищалась ими.

— Скучаешь по Аликс? — спросила Джилли, оторвав взгляд от пейзажа за окном грузовичка.

Джаред улыбнулся.

— Я, наверное, выставил себя болваном, бесконечно говоря о ней.

— Вовсе нет. Многие испытали это чувство, даже те из нас, кто и не надеялся. Ты сказал Аликс, что мы приезжаем сегодня?

— Нет. Она не ждет меня раньше завтрашнего дня. — Джаред улыбнулся при мысли, что скоро снова увидит Аликс. Двумя днями ранее он вместе с Кейном, старшим братом Джилли, и двумя его взрослыми сыновьями-близнецами, похожими как две капли воды, ездил на поиски витража для часовни. Во втором магазине они нашли великолепное стекло 1870-х годов с изображением рыцаря, задумчиво опирающегося на меч. Джаред умолчал об этом, но печальный рыцарь поразительно напоминал его деда Калеба.

Купив витраж, Джаред хотел уложить его в кузов грузовика, но Кейн сказал: «Ты ведь один из Монтгомери, так что лучше предоставь это нам». Джаред вскоре узнал о шутливом соперничестве между двумя семьями. Крупные, широкие в кости Таггерты уверяли, будто высокие, худощавые Монтгомери тощие слабаки, а Монтгомери, в свою очередь, твердили, что у Таггертов мозгов кот наплакал. Разумеется, ни в том ни в другом утверждении не было ни грана правды, но Джареду доставляла удовольствие забавная пикировка кузенов.