— Куда же она делась? — все повторяла Кира, постаравшись, чтобы радость в ее голосе не слишком сильно рвалась наружу.

— Не знаю, — растерянно ответила Леся. — Хотя постой, вот ее записка! Так, что она пишет?

И по мере того как Леся читала записку, оставленную ей матерью, лицо ее вытягивалось все больше и больше.

— Что там? — с любопытством спросила у нее Кира.

— Она уехала, — мрачно произнесла Леся. — Она пишет, что за ней приехал Юсси, дальше целых три абзаца восторгов по поводу того, какое сокровище ей досталось в мужья. Про его чуткость и смекалку. А потом еще два абзаца про ресторан, который она собирается открыть.

— Так чего ты такая мрачная? — удивилась Кира. — Все получилось, как мы запланировали!

— Ты посмотри, что она пишет в конце! — воскликнула Леся.

Кира взяла из ее рук письмо и прочитала: «Дорогая Олеся, не знаю, где ты бродишь, я не смогла до тебя дозвониться, но у меня нет времени ждать, когда ты вернешься. Твои подруги уже съехали, сказав, что будут жить у родственников, которые уезжают и оставляют им свою пустую квартиру. Поэтому я с легкой душой могу вернуться с Юсси обратно в наш с ним милый домик. До свидания, твоя мама».

— Ну и что? — подняла на подругу глаза Кира.

— Ты что, не понимаешь? — вытаращила на нее глаза Леся. — В самом деле не понимаешь?

— Нет.

— Она пишет «с легкой душой»! — заревела Леся. — И это в то время, когда мы с тобой валялись в больнице, надышавшись этой гадостью! Что это за мать? Неужели она не почувствовала, что ее дочь в опасности? А штурм квартиры Ларисы, когда оттуда выкуривали Жоржика? Где в это время была моя мать? Уже укатила в свою Финляндию! Недолго же она меня искала!

— О господи! — вздохнула Кира. — Вот ты о чем! Хорошо, не плачь, я тебя прекрасно понимаю.

И она обняла Лесю, прижав ее к себе.

— Правда понимаешь? — всхлипнула Леся.

Правда, — серьезно подтвердила Кира. — А теперь представь себе только на минутку, что твоя мама проявила бы больше чуткости и узнала в конце концов, что ты лежишь в больнице. Соответственно, она бы узнала и о том, что мы поселили к ней двух убийц, а сами благосклонно принимали ухаживания еще одного преступника — Жоржика. Вместе с которым нас и застукали.

— Это ты принимала его ухаживания, — пробормотала Леся.

— Поверь, тебе бы это не слишком сильно помогло отвести от себя гнев своей мамули, — хмыкнула Кира.

Ее способ утешения рыдающей подруги оказался удивительно эффективным. Прошло всего полторы минуты, а Леся уже не плакала.

— Хорошо, что все обошлось! — произнесла она вместо этого. — И слава богу, что мама уехала до того, как на свет выплыла вся эта история. Можно сказать, нам с тобой просто повезло!

Но конец истории подругам еще только предстояло услышать. После того как их выписали из больницы, им на следующий день было предложено явиться к следователю Казакову, который вел дело об убийстве Ваго. Подруги шли к нему без особой опаски. С этим человеком они были немного знакомы. Именно к нему они приходили, когда установили алиби Ларисы и просили отпустить ее на свободу.

Тогда следователь показался им человеком милым и понимающим.

— Однако мне кажется, что мы с тобой в нем здорово ошиблись, — заметила Кира. — Сколько времени прошло, а Лариску до сих пор так и не выпустили. Хотя, со слов Артура, я знаю, что эти Катьки уже настрочили добровольное признание в том, что это они оставили на столе в ее квартире вино с растворенным в нем клофелином. Так что невиновность Ларисы доказана стопудово.

— Да, странно, — согласилась с ней Леся. — Надо будет нам с тобой напомнить ему о его же собственном обещании.

И едва войдя в кабинет следователя, они дружно набросились на беднягу.

— Что же это такое! — возмущалась Кира. — Вы нам еще когда обещали, что выпустите Ларису, если подтвердится алиби или если вы иными путями установите ее непричастность к убийству Ваго.

— Да, верно, — кивнул Казаков. — Обещал.

— Так почему же она до сих пор под стражей? — воскликнула Кира. — Это же просто некрасиво. Неужели вам ни в чем нельзя поверить? Мы почти два дня провалялись в больнице, а вы Лариску за это время так и не выпустили. Хотя теперь точно известно, что к смерти Ваго она отношения не имеет!

— К его смерти — нет, — согласился следователь.

— Что? — осеклась Кира. — Что вы хотите этим сказать? Кого еще убили?

— Боже мой! — ахнула стоящая рядом с ней Леся. — Я вспомнила, кого еще убили, Кира, ту девушку!

Кира удивленно посмотрела на подругу.

— Девушку? — тоже удивился следователь. — Какую девушку?

— Неизвестную девушку из дома, где живет Сенечка — приятель Ларисы! — сказала Леся.

— А-а-а! — разочарованно протянула Кира, вспомнив, о ком подруга ведет речь. — Нет, ту девушку Лариса убить тоже не могла. Она в это время уже плотно объяснялась в отделении по поводу того, что она не верблюд.

— Ну да, — подтвердил следователь. — Ту девушку ваша Лариса не убивала. Это дело рук совсем другого человека.

— Сенечки? — ахнули подруги.

— Нет, почему Сенечки? — удивился следователь. — Николаем того парня зовут. Между прочим, он сам пришел с повинной, когда вышел из запоя, немного протрезвел и узнал, что натворил, пока был пьян.

— Но почему? — удивилась Леся.

— Зачем ему было убивать незнакомую девушку? — добавила Кира.

— Вовсе даже и не незнакомую, — ответил следователь. — С чего вы это взяли? Убитая была его подругой. Впрочем, как убивал, он не помнит. Уверяет, что любил эту девушку, а в тот раз просто приревновал ее. И когда вся их веселая компания собралась от Веры уходить в другое место, то он просто стукнул ее ножом. Клянется, что убивать не хотел. Хотел попугать. В общем, полный придурок. И к нашей истории он не имеет никакого отношения.

«А кто имеет?» — хотела спросить у него Кира, но не успела.

— И чтобы вам все было понятно, считаю своим долгом ввести вас в курс всей этой истории — о вашей Ларисе, о которой вы так печетесь, — произнес следователь. — Надеюсь, вы не против? Время у вас есть?

Разумеется, подруги были вовсе не против. И впервые за последние дни свободного времени у них было предостаточно. Так что, устроившись поудобней в своем вращающемся кресле, Казаков мог начать рассказ.

— Около полугода назад работниками одного из банков было замечено, что среди сторублевых купюр, попадающих к ним, появились идеально выполненные подделки, — произнес он. — Разумеется, тут же было начато расследование, которое сумело выявить лишь следующие факты. Все денежные купюры были просто превосходного, поистине отменного качества. Печатались они на дорогих принтерах и, как на первый, так и на второй взгляд, ничем не отличались от настоящих денег. Даже специалисты при простом визуальном осмотре не смогли найти в этих купюрах ни единого недочета.