Если понять и принять эту истину, то в колдовство поверить будет так же легко, как в христианство или в существование атомов.

Он бросил кувшинчик со святой водой в яму.

Гоблины подступали к алтарному возвышению. Осталось всего несколько ступенек.

Дети отчаянно закричали, а отец Валоцкий вытянул перед собой четки, будто они могли защитить его от гибели. Ребекка достала свое оружие — пистолет. Сознавая всю его бесполезность, она тщательно прицелилась в первого гоблина.

Внезапно все твари обернулись комками земли и покатились по ступенькам алтаря.

Святая вода исчезла в яме.

Победоносный визг, рев ненависти, торжествующие вопли прервались так резко, словно кто-то нажал на магнитофоне кнопку "стоп". Тишина длилась несколько мгновений, ее сменили крики гнева, отчаяния и разочарования. Они раздирали на куски ночной воздух.

Земля задрожала сильнее прежнего. Джек упал, но назад, в сторону от ямы.

Падая, он увидел, что земля уже не осыпается, яма остается такой же.

Ужасный отросток, нависший над Джеком, как огромный дракон, онемел, остановился и уже не угрожал ему. А затем это существо с распахнутым, как у рыбы, беззубым губастым ртом вообще исчезло в яме.

Джек встал и отряхнулся. Плащ у него был весь в снегу.

Земля все еще ходила ходуном. Было такое чувство, что Джек стоит на огромном яйце, из которого в любую минуту может вылупиться что-то ужасное. В разные стороны от ямы расходились трещины. Их было уже около десятка: шириной до двадцати сантиметров, а .длиной в три-четыре метра. Джек оказался между двумя самыми большими трещинами, на маленьком островке колеблющейся земли. Попадая в трещины, снег сразу таял. Из них исходили свет и жар, как из раскрытых дверок печи, и на мгновение Джеку показалось, что весь мир готов сейчас рухнуть вниз. Но тут трещины вдруг затянулись, будто их никогда и не было.

Свет внутри ямы стал медленно угасать, становясь из ярко-красного оранжевым.

Адские голоса тоже постепенно затухали.

Ворота закрывались.

Торжествующий Джек подошел ближе к краю ямы и стал искать глазами ужасных тварей, исчезающих в глубинах ада.

Свет вдруг опять запульсировал, стал ярче. Крики и рев тоже усилились.

Джек отступил назад.

Свет потускнел, потом снова разгорелся. Снова потускнел. И снова усилился. Бессмертные призраки лезли из кожи вон, чтобы задержать Ворота, не дать им захлопнуться.

Края ямы снова пришли в движение, куски земли снова посыпались в ее нутро. И вдруг — тишина и спокойствие. А затем все пошло по новой. Рывок, еще рывок — и яма подросла.

Сердце Джека билось в унисон с этими колебаниями. Каждый раз, когда земля начинала осыпаться, сердце у него замирало, а когда края ямы выравнивались, начинало биться снова.

Может быть, Карвер Хэмптон ошибался? Может быть, святой воды и благих намерений праведника недостаточно, чтобы остановить эту вакханалию? Может быть, силы ада зашли так далеко, что ничто уже не остановит пришествие Армагеддона?

Два черных сегментированных отростка, каждый сантиметра три в диаметре, вынырнули внезапно из ямы и обхватили Джека. Один обвил его левую ногу от лодыжки до бедра, другой обхватил его поперек груди и сжал левую руку.

Секунда — и Джек свалился: из-под него выдернули левую ногу. Лежа на земле, он яростно отбивался от противника. Но у отростков была железная хватка!

Джек не мог освободиться из сковавших его адских объятий. Тварь, которой принадлежали эти конечности, была глубоко внизу, в яме, и теперь она тянула Джека к краю пропасти, как рыбак подтягивает добычу к лодке. По всей длине отростков проходили острые бугорки, и там, где они касались кожи, оставались глубокие и болезненные раны.

Никогда еще не было ему так больно...

Джек вдруг испугался, что никогда больше не увидит Пенни, Дэйви и Ребекку.

И он закричал.

В соборе святого Патрика Ребекка сделала два шага в сторону комков земли, которые всего секунду назад были реальными существами, но резко остановилась, когда эта грязь вдруг зашевелилась. Судя по всему, комки не были абсолютно безжизненными.

Казалось, они впитывают из воздуха влагу, на глазах набухая. Отдельные комки поползли друг к другу, собираясь в кучки. Адская земля явно пыталась вновь обрести формы гоблинов. Один маленький комок, лежавший в стороне от других, начал превращаться в миниатюрную лапу с острыми когтями.

Ребекка в отчаянии закричала:

— Умрите же вы! Умрите наконец!

Поверженный, распластанный на краю ямы, Джек был уверен, что сейчас его затащат вниз. Его ужасала мысль об адской пропасти. Израненная рука болела нестерпимо. И он закричал...

В тот же момент щупальце у него на груди и на руке ослабило свою мертвую хватку. Второй дьявольский отросток отпустил его секундой позже.

Свет, исходящий из ямы, начал тускнеть.

Теперь уже ревело от боли и ужаса исчезнувшее существо в яме: его щупальца бились в конвульсиях у края ямы.

Очевидно, в момент наивысшей опасности Джек получил от Рады озарение, бессознательно поняв, что его защитила собственная кровь. Она заставила исчадие ада разжать щупальца. Видимо, в борьбе со злом кровь добродетельного человека, как и святая вода, обладала магическими свойствами. Кровь Джека должна была помочь святой воде.

Диаметр ямы снова увеличивался. Ворота опять раскрывались. Свет над ямой из оранжевого снова стал ярко-красным, кровавым.

Джек поднялся с земли, встал на колени рядом с краем ямы, чувствуя, как ходит она ходуном у него под ногами. Из раны на руке капала кровь, стекая со всех пальцев. Джек подался вперед, вытянул руку и потряс ею над ямой, стряхивая капельки крови прямо в адский свет.

Визг и вой внизу стали громче, чем в тот раз, когда он бросил туда сосуд со святой водой. Свет в дьявольской топке стал быстро тускнеть, края ямы успокоились.

Он стряхнул в яму еще немного крови, и яростные крики чуть утихли. Джек напряг зрение и стал всматриваться в пульсирующее, зыбкое дно ямы. Он подался вперед, чтобы лучше его рассмотреть...

...и тут с порывом горячего воздуха прямо из огненного света выросло и встало перед Джеком огромное лицо размером с большой грузовик. Это было лицо зла, все из слизи, плесени и гнили, толстое, бородавчатое и оспенное, покрытое прыщами. Из уродливых ноздрей текла коричневая жидкость. В глазах копошились черви, но глаза эти видели, так как Джек испытывал на себе их страшную ненавидящую тяжесть. Открылся злой, огромный рот, способный заглотить человека. Из него полилась какая-то противная зеленая жидкость.

Длинный черный язык был утыкан острыми шипами, которые рвали ему губы, когда оно облизывало их.

Одурманенный и почти отравленный ужасным запахом смерти, шедшим изо рта чудовища, Джек тряхнул над ним своей раненой рукой. Вниз полетел дождь крови.