тюремно-уголовной символики. Но в то же время процессы, происходящие вокруг так называемого «движения АУЕ», имеют много негативных последствий.

1. Происходит подмена задач правоохранительной и воспитательной работы; вместо борьбы с реальной преступностью во главу угла ставится противодействие некоему «движению АУЕ».

Борьба с преступностью велась всегда, в том числе с криминальной деятельностью несовершеннолетних. Судя по общему снижению уровня преступности в последние десятилетия, она велась довольно успешно. Предметом борьбы были конкретные проявления криминала: хулиганство, кражи, уличный разбой, торговля наркотиками, буллинг в учебных заведениях и т. д. Работа велась и в отношении конкретных молодых людей, склонных к криминалу, и в отношении потенциально опасных сообществ, например уличных группировок. В настоящее время предлагается вести борьбу не с конкретной преступностью, а с неким «движением АУЕ». Что это за движение — неизвестно, но предполагается, что оно есть, и именно оно является источником опасности для общества.

В то же время нет данных, позволяющих уверенно утверждать, что «движение АУЕ» существует как организация. Об этой «организации» неизвестно ничего. Надеюсь, мне удалось показать в книге, что нет и косвенных данных, указывавших на существование сколь-либо крупной криминальной структуры, объединенной брендом АУЕ.

Все опрошенные мной эксперты выражают несогласие с решением Верховного Суда РФ от 17 августа 2020 года, говорящем об АУЕ как о «молодежном движении экстремистской направленности», «хорошо структурированной и управляемой организации». «Нет, самого движения структурированного и организованного какими-то лицами нет, честно вам скажу. Есть подростковая увлеченность» [эксперт 2]. «Это не организация, это не движение, не сообщество, не банда, не формирование. Это субкультура. Очень привлекательная субкультура, не более того. И если государство создало все условия для того, чтобы эта субкультура была привлекательной, что ж, живи в этих условиях» [эксперт 3].

В книге приведены примеры того, как представители властей, компетентные специалисты на вопросы о «движении АУЕ» отвечают: нет никакого «движения», есть преступность. Такие сдержанные оценки часто воспринимаются журналистами и чиновниками как замалчивание и укрывательство. Но если вчитаться в строки интервью, можно увидеть, что замалчивания нет: сам факт преступности не отрицается, подвергается сомнению только его институциональный характер. Так, глава УМВД Забайкальского края Р. Деев «вновь напомнил, что, по его мнению, как такового движения АУЕ в Забайкалье не существует, так как нет определенного лидера. Явление, получившее название „АУЕ“, [он] назвал „сложившимся образом жизни определенной категории лиц“. Далее полицейский чиновник пояснил свой подход на личном опыте из детства: „Все мы были молодыми, все мы учились в школе. Я, например, помню: у нас приходили, то же самое, по 10 копеек местные ребятки, более взрослые, трясли у нас. Но мы же не называли это АУЕ. Приходили те же судимые, которые возвращались из мест лишения свободы, видели, что мы, например, собрались во дворе, 15-летние подростки. Они садились к нам, и начинали все это рассказывать, как там хорошо, как они между собой дружат, помогают друг другу. Все это происходило, но никто это движением не называл“»[698]. Приведу также высказывание А. Г. Чулкова — по состоянию на 2016 год и. о. директора центра помощи детям, оказавшимся без попечения родителей (Чита): «Криминал есть, но его кто-то назвал АУЕ. Криминал есть, где в России нет криминала»[699]. Подобные высказывания людей, знакомых со средой «ауешников» вплотную, встречаются часто: они признают наличие криминализированной среды, но не признают наличия «движения АУЕ» как организации.

На вопрос, добавляет ли новый термин АУЕ что-нибудь для понимания подростковой преступности или только запутывает ситуацию с ней, наши эксперты ответили однозначно: «Конечно, введение термина АУЕ только запутывает. Произойдет обыкновенная подмена понятий» [эксперт 2]; «Надо бороться с реальной преступностью, а не с АУЕ. Хорошо, ты заставишь людей не писать и не говорить „АУЕ“. Ну и что, те же самые европейские „ACAB“ — они же везде на стенах написаны по всей Европе. Ну, написано и написано, это такое противодействие, которое было всегда, его невозможно формально победить. Поэтому подход Генеральной прокуратуры — абсолютно формальный подход, который не направлен на борьбу с организованной преступностью как таковой» [эксперт 3].

Отдельного упоминания заслуживает тема деструктивного воздействия Интернета. В многочисленных заявлениях об опасности «движения АУЕ» делается упор на то, что именно Интернет является рассадником криминала, через него профессиональная преступность вербует неофитов, через него идет пропаганда «арестантского уклада». Это положение в алармистских публикациях обычно не подвергается сомнению и служит поводом для активной запретительной деятельности. В настоящее время существует тенденция видеть разрушительное влияние Интернета в самых разных явлениях, особенно если они связаны с молодежью. На Всемирную сеть и предлагаемые ей формы коммуникации очень удобно сваливать вину за возникающие социальные проблемы. Однако, переводя фокус внимания с реальных проблем на борьбу с Интернетом, мы, опять же, теряем понимание сути происходящего. Надеюсь, в книге мне удалось показать, что интернет-сообщества, посвященные тематике АУЕ, не несут реальной опасности для подростков; «пропаганда идей АУЕ», идущая через них, минимальна и не превышает, например, «пропагандистского» воздействия детективных сериалов. Реальные преступники избегают пространства Интернета, в ВК-сообществах, посвященных тематике АУЕ, их нет. Криминальное влияние на подростков если и идет, то другими путями, адресно, оно направлено на подростков с уже сформировавшейся преступной мотивацией, а не на широкие массы.

2. Кампания по борьбе с «движением АУЕ» чревата злоупотреблениями и ошибками следствия, из-за которых могут пострадать невиновные, в том числе несовершеннолетние.

С одной стороны, существует социальный и административный заказ на борьбу с «движением АУЕ», с другой — сам факт существования «движения» неочевиден. В этих условиях возникает опасность злоупотреблений. Ситуация «кампанейщины», административной и политической конъюнктуры может подтолкнуть к созданию «липовых» дел, за которые можно получить повышение по службе, премии и многие другие бонусы. Как уже говорилось в книге, есть достаточно много людей, которые институционально заинтересованы в раскручивании моральных паник, подобных моральной панике, связанной с «движением АУЕ».

Эксперты согласились с тем, что постановление Генеральной прокуратуры от 17 августа 2020 года с высокой долей вероятности спровоцирует аресты неповинных людей, например, тех, кто состоит в интернет-сообществах, посвященных криминалу, или отправляет посылки в исправительные учреждения. Например, один из них сказал: «Появляется возможность для злоупотребления властью. Зачем должностным лицам из правоохранительных органов искать преступников, если они могут сформировать какую-то группу, обозвать ее АУЕ, а потом представить, что вот, мы раскрыли группу АУЕ? Тем более что в угоду брендовости всей этой тематики — погоны, премии им обеспечены. А для этого ничего не надо. Яркий