каким-то своим критериям. Да и мои родители тоже, если честно… папа мне всегда говорит, что самое главное, чему он научился в нашей семье – это счастье быть нужным и… просто счастливым… господин губернатор говорил моему отцу, что, если бы он захотел, то был бы на его месте – наша семья одни из самых крупных землевладельцев в провинции, да и капитал у нас весьма изряден, но родители только лишь смеялись.

Дай мне все деньги мира, стану ли я счастливей? Все покорив Олимпы, все отомстив обиды, стану ли я счастливей? - пробурчала я строчку - Ты знаешь, у меня даже друзей было не очень много, поскольку я всегда боялась, что дети будут со мной общаться по просьбе своих родителей…

Я высказала то, что так сильно беспокоило меня с того самого момента, как ко мне пришло осознание того места, где я очутилась.

- А что такое уже отлетает от этой сковороды? – шумно высморкалась я и неловко сменила тему разговора.

- Это было тефлоновое покрытие – нехотя буркнул домовой.

Глава 4

Глава 4

Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую!

Группа «Фристайл»

Следующее утро встретило меня ароматом свежеприготовленного завтрака. Когда я выпала из спальни, то Жемчуг уже давно был сыт, и теперь с чувством выполненного долга вольготно расположился в «холле» моей квартиры. То есть не совсем так – он занимал там всё свободное пространство, и я запнулась об него при выходе из комнаты. Волк лениво повилял хвостом, мол, будь аккуратней, так и ногу зашибить не долго. В очередной раз поразившись небольшим размерам своего жилища, медленно побрела на запах вкусностей.

- И откуда у нас такое пиршество? – я открыла коробку с надписью «Пепперони» и тут же откусила впечатляющий кусок, после чего запила горячим и крепким взваром, который Донатий важно называл «Эспрессо»

- Ой, беда! Ну всему тебя учить нужно – Донатий потряс возле моего лица телефоном и гордо оповестил, что он является счастливым обладателем чрезвычайно полезных навыков.

А именно – навыков пользования Интернетом. И даже обещал, коли будет у него подходящее настроение, даже обучить меня этому владению. Я усиленно закивала головой, поскольку и дальше хотела вкушать этот нектар и амброзию. Сегодняшний завтрак показался мне даже более вкусным, чем вчерашние суши.

- Это да! Это мы могём! У деда Юрася я был единственный, хто технику освоил, да интернет, опять же. Первым помощником был. Уж он, поди, от сердца отрывал, когда меня тебе отдавал. Ну я-то ведь мало того, что покладистый и тихий до жути, я ж ишшо к тому же знаюшший до трасти! Как тебе, так самое оно! Недаром Донатом кличут.

- Вот как? Я думала, что с этим именем ты родился… - оторопела я, да так, что не выронила из рук последний дико вкусный кусок того, что носило такое странное название – пепперони.

- От село! – домовой всплеснул руками – «донат» - значит «подарок». Ну, каков я? – он горделиво выставил вперёд аккуратно расчёсанную бороду – чистая правда, как она есть.

А при рождении мамка дала мне имя Апраксий. Ни себе, ни людям! По молодости шибко рефлексировал за такое имечко, куды без этого, а сейчас и отвык совсем. Так что нынче по ентой паспорте меня нихто и не кличет – Донатий я и всё тут.

Я только подивилась на богатство души моего домового, в очередной раз отпустила Жемчуга на вольный выпас, да и сама решила прогуляться по улице, больно уж мне любопытственно было внешнее устройство этого мира. Для прогулки я тепло оделась – надела на себя тёплые сапожки на высоком каблуке, натянула столь полюбившийся мне розовый костюм «Пума» и коротенькую шубку из славского меха. Шубу я нашла в самом глубине шкафа, и теперь радовалась находке, как ребёнок. Судя по всему, бабуля не часто её носила, а вот мне она понравилась до жути. Я улыбалась, глядя на себя в большое зеркало в прихожей.

Туда же вышел и Донатий, для того, чтобы меня проводить и сказать последние напутственные слова перед моей опасной авантюрой.

- Ну как я тебе? Здорово выгляжу, правда? – я сияла начищенным медяком и поворачивалась к нему и так, и эдак.

Розовые бархатные штанишки от костюмчика весело топорщились над изящными лаковыми ботиночками, песцовая шуба добавляла мне некую утончённость, а образ заканчивала маленькая ярко-оранжевая вязаная шапочка, до ужаса напоминающая мочевой пузырь и ночной колпак одновременно. В руке у меня была вместительная холщовая сумка. Я никогда ещё не выходила в свет в новом мире и поэтому очень нервничала, и хотела выглядеть как можно лучше.

Домовой прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, затем подошёл ко мне, и тонко намекнул, что я немного ошиблась с выбором одежды:

- Ну за что мне такие страсти в мои-то годы? Куды ты собралася в таком виде? На бомжатскую вечеринку, не иначе?! Так вот, знай, что это пати нонече для тебя отменено. Сымай чоботы свои, да шубейку взад, в шкапу обратно вертай!

Я решила хотя бы немного отстоять свой образ, и поэтому вцепилась в ручки сумки.

- Но тут-то что не так? Из окна квартиры я видела, как некая дама прошла с нею на рынок, так что я полагаю, что она вполне к месту.

- От дура девка! – горестно сказал Донатий, тряся бородой – а бабку с сумкой на колёсиках, тачанкой, прости Господи, ты не встречала?

Одним словом, свой красивый наряд мне пришлось снять, как не отвечающий ситуации, и накинуть на свои плечи нечто, что домовой назвал словом «куртёха».

Я грустно кивнула, и уже была готова отправиться вниз, для того, чтобы обозревать окрестности, а заодно приобрести некоторые съестные припасы для нас, как позади меня открылась дверь, и показался очаровательный молодой человек.

- Здравствуй, Анюта! Я бы хотел искренне попросить у тебя прощения! – парень полез обниматься, но споткнулся на ровном месте, и чуть было не упал.

Однако, это не остудило его пыл:

- Прости меня, дурака! Бес попутал, не иначе, я же ведь тебе ни за что, да никогда… ну ты же меня знаешь! – глаза молодого человека выражали искреннее раскаяние, а я продолжала стоять столбом, в самое сердце поражённая его натиском.

-