Сменив предыдущую команду наблюдателей – а те были рады-радешеньки отбыть восвояси, – Ольга с Лидкой и Анкой целый день зевали, не отрываясь от смотровых приборов. Впустую. Тени укоротились, затем начали удлиняться. Еле слышно бормотал кондиционер, с грехом пополам сбрасывающий температуру внутри фургончика с печной до приемлемой. Текли часы.

Наружные шумы фиксировались на ленту. Им никак нельзя было присвоить почетное название информационного шума – то был просто шум знойного майского дня. Жужжали пчелы и мухи, шелестели, подвывая, проносящиеся по шоссе мобили, покрикивали птицы, сонно шептали кроны деревьев, отзываясь на слабый ветерок. Сонный покой… Медленно ползли тени. На крыльцо коттеджа вышла немолодая полная женщина, развесила на веревках мокрое белье и ушла в дом. Пешим ходом явился откуда-то драный петух, заведомый беглец с птицефермы и правонарушитель, неведомо как уцелевший в бегах, и принялся как ни в чем не бывало расхаживать по двору, что-то клюя, квохча и с оттяжкой разбрасывая грунт тощими лапами. Потом поднатужился, тряхнул гребнем и сипло заорал – видно, ждал наивно, что на его зов сбегутся куры.

«В суп тебя», – подумала Ольга.

А враждебный петух меж тем продолжал насыщать утробу, держась, что характерно, на почтительном расстоянии как от коттеджа, так и от фургончика. Не иначе чуял что-то неладное, подлец. Внимательный сторонний наблюдатель, глядя на него, мог бы, пожалуй, насторожиться. Словить или хотя бы шугануть пернатого негодяя, не демаскировавшись при этом, было невозможно. Пришлось ждать, когда он уберется сам, продолжив свой противоправный поход к закономерной кастрюле в финале…

Длинно, как резина, тянущийся день мало-помалу кончился, легли сумерки, и наступила ночь. Наблюдательницы устали. От напряжения болели глаза, ныли одеревеневшие мышцы, вконец одолела зевота. Не служба – каторга. Хуже нет, когда вроде бы ничего не делаешь, а на самом деле делаешь неизвестно что неизвестно зачем. Пытка бессмысленностью. Стала понятна идея разнарядки: нацбезовское начальство было вынуждено менять приданный контингент, дабы не раздражать полицию…

Прошла половина ночи, прежде чем Ольге почудилось движение в сосняке. И прошло еще не менее пяти долгих-долгих, наполненных учащенным сердцебиением минут, прежде чем стало ясно, что это не ошибка и не галлюцинация. Уже не зловредный петух, но тоже нечто двуногое и куда более крупное, пригибаясь, перебежало от ствола к стволу.

– Объект обнаружен, – вполголоса доложила Ольга микрофону. – Ведем наблюдение.

– Мы его тоже засекли, – донесся в ответ из горошины наушника голос майора Селиверстовой. – Объект один?

– Так точно, один.

– Продолжайте наблюдение. Никаких активных действий без команды. Как поняли?

– Поняла. Никаких активных действий без команды, – деревянным голосом подтвердила Ольга. И решилась: – Докладываю: объект мне знаком. И его свойства… тоже.

На том конце линии связи произошло секундное замешательство.

– Знакомство… э-э… личное?

– Так точно.

– Твоя фамилия Вострецова?

– Так точно. – Ольга понимала, что в данную минуту ее досье уже получено, распотрошено и проверяется.

– Да, верно, – сообщил голос майора. – Что ж, может быть, это даже к лучшему. Бывают и полезные случайности. Буду иметь тебя в виду. Рядовым – ни полслова. Запрещаю им покидать фургон. А ты – без моей команды ни шагу. Ясно?

– Слушаюсь.

Внезапно мучительно захотелось послать майора Селиверстову подальше. Кому-то предстоял отлов или отстрел серьезной дичи, но скорее всего не Ольге, хотя как раз для нее успех охоты был делом чести. «Без команды ни шагу…» По всему видно, ее загнали в резерв и не намерены использовать без крайней необходимости…

Умом понимая правоту майора, Ольга скрипела зубами. Обидно…

В фальшивом зеленом свете инфракрасного зрения меж темных свечек сосновых стволов снова мелькнула ярко-изумрудная фигура. Бесшумно перебежала и замерла, прижавшись к стволу. Очень близко от фургончика. Ольга могла даже разглядеть черты лица объекта.

Да, тот самый… Он. Вовек не забыть. Телепортирующий эксмен, отключивший ее вульгарным ударом кулака по темени. Дикарь. Не богатырь, но сильный… зверь. И движения у него, как у осторожного зверя… Интересно бы узнать, что его манит в этот коттедж? Какая вкусная коврижка туда подложена?

– Я могу снять его прямо сейчас, – шепотом сообщила Ольга в микрофон. Задвижка амбразуры была под рукой. Тихо щелкнул предохранитель автомата. С двадцати шагов «Аспид» в полторы секунды превратит объект в дуршлаг.

– Отставить! – зло зашипела в ответ майор Селиверстова. – Он, возможно, не один.

Ольга кусала губы. В словах начальства был определенный резон: в Царицыно неудачно охотились не за одним объектом, а за тремя… Что если этот лишь разведчик, а двое, дожидаясь условного сигнала, прячутся неподалеку в лесу и пока не попали в поле зрения?

Маловероятно. Но возможно.

Начальственная логика была ясна: этот-то уже никуда не денется, можно позволить себе не торопиться с ним… А вдруг задание удастся выполнить полностью, а не частично? Да еще после того как ответственные за операцию высокие чины наверняка изверились в действенности ловушки и сохранили ее до сего времени больше ради очистки совести, поручив контроль над ней не самому успешному офицеру, подключив к дохлой операции полицию, чтобы частично высвободить опытные кадры для тысячи более насущных дел… Какой шанс для майора Селиверстовой!..

Но и риск тоже. Ольга вовсе не была уверена в том, что объект уже завяз в западне. Очень уж увертлив. Прекрасно физически подготовлен – ловок, быстр, силен. Не новичок в Вязком мире. Достаточно дерзок, чтобы быть потрясателем основ, стало быть, дерзок невероятно. Уверен в себе. Столько слагаемых, а сумма одна – удачливость.

Но прямой запрет есть прямой запрет. Ничего не попишешь.

– Видите его? – спросила Ольга.

– Я вижу, – отозвалась Лидка. – К сосне прилип.

– Не упускай его, я ненадолго отвлекусь…

Ольга повела замаскированным объективом вправо, внимательно рассматривая деревья, кусты живой изгороди, несколько живых и несколько поломанных плодовых и декоративных деревьев, соседний пустующий коттедж, дорожку к гаражу, автотрассу… Никого. Никаких признаков присутствия сообщников потрясателя основ поблизости не наблюдалось.

– Что он там делает? – осведомилась она, изучая особенно густой куст.

– Стоит неподвижно, – доложила Лидка. – Ой!.. Бежит сюда…

– Тихо! – шикнула Ольга. – Не шуметь, ни двигаться.

Она и сама успела заметить бесшумно метнувшуюся тень. Объект решил использовать фургончик как укрытие.

Какое счастье, что догадались отключить кондиционер сразу, как обнаружили объект! Полная тишина… Ни звука, ни шороха. Стоит себе брошенный грузовичок на спущенных шинах, никого не трогает…