— Вот он. Теперь пошли.

Повернувшись, они направились к двери, но в этот момент из ванной вышел Фергюсон, завязывая пояс на купальном халате из махровой ткани. На мгновение на его лице отразился ужас. Потом, не теряя времени даром, он молча бросился на бандитов. Альгаро ударил Фергюсона по виску стволом браунинга и, когда бригадный генерал опустился на одно колено, ударом ноги сбоку отшвырнул его к стене.

— Пошли! — крикнул Альгаро Герре и, рывком распахнув дверь, сбежал вниз по ступенькам.

Несмотря на то что у Фергюсона кружилась и нестерпимо болела голова, он сумел подняться на ноги. Шатаясь, прошел через всю комнату, открыл дверь на веранду и вышел на нее как раз вовремя, чтобы увидеть, как Альгаро и Герра бегут вдоль подножия поросшего травой холма, направляясь к небольшому пляжу. Столкнув надувную лодку в воду, они запустили подвесной мотор и отвалили от берега. Только тогда Фергюсон, подняв голову, понял, что «Мария Бланко» бросила якорь недалеко от берега.

Никогда еще за всю свою жизнь он не чувствовал такого бессилия, никогда еще его так не переполняла ярость. Снова вернувшись в ванную, он наложил на голову холодный компресс, нашел полевой бинокль и навел его на яхту. Он видел, как Альгаро и Герра поднялись по трапу и бегом бросились по корме туда, где под навесом сидел Сантьяго, рядом с которым стоял капитан Серра. Альгаро поставил чемоданчик на стол. Сантьяго обеими руками схватил его, повернулся и что-то сказал Серра. Отойдя, капитан поднялся на капитанский мостик. Секундой позже на яхте стали выбирать якорь, и «Мария Бланко» тронулась с места.

И тут произошло нечто странное. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Сантьяго, держа в одной руке чемоданчик, поднял его и, помахав Фергюсону другой рукой, вошел в салон.

Открыв входную дверь, Билли впустил Диллона и Карни в дом в Гэллоуз-пойнт.

— Очень рад вас видеть.

— Как она? — спросил Карни.

— Не очень. Похоже, упала с балкона спальни. Закрыв ресторан в два часа ночи, мы с Мэри опрометью бросились сюда и увидели, что в доме горит свет. Когда мы нашли ее, она уже довольно долго пролежала под дождем.

— Врач хотел перевезти ее в больницу на Сент-Томасе для проведения рентгеновского обследования. Примерно через час за ней приедут санитары.

— Она в состоянии говорить? — спросил Диллон, когда они поднялись на второй этаж.

— Час назад пришла в себя, — ответила Мэри. — Она просила привести вас, мистер Диллон.

— Она рассказала, что произошло?

— Нет. По сути, она вообще мало что сказала. Слушайте, я пока пойду сварю кофе, а вы побудьте с ней. Пойдем, Билли, — сказала она мужу. Они вышли из комнаты.

— Лицо у нее все изранено, — сказал Карни.

— Вижу, — мрачно согласился Диллон, — и не несчастный случай тому причиной. Если бы, свалившись с такой высоты, она упала лицом вниз, на нем бы живого места не осталось. — Он взял ее за руку, и она открыла глаза.

— Диллон?

— Да, это я, Дженни.

— Извини, Диллон, извини, что я тебя подвела.

— Ты нас не подвела, Дженни. Мы нашли подводную лодку. Мы с Карни вместе спускались под воду.

— Точно, Дженни. — Карни наклонился над ней. — Устроив взрыв, мы сделали в ней пробоину и нашли чемоданчик Бормана.

Конечно, она не вполне отдавала себе отчет в том, что говорила, но продолжала шептать.

— Я сказала ему, Диллон, сказала ему, что вы отправились на лодке к Мысу грома.

— Кому, Дженни?

— Мужчине со шрамом, большим шрамом, который тянется от глаза к уголку рта.

— Альгаро, — сказал Карни.

Она слабо сжала руку Диллона.

— Он сделал мне больно, Диллон, по-настоящему больно. Никто мне еще не делал так больно. — Закрыв глаза, она снова лишилась чувств.

Когда Диллон повернулся, его глаза горели яростью.

— Этот Альгаро — уже не жилец на этом свете, помяни мое слово. — Пулей пролетев мимо Карни, он опрометью бросился вниз по лестнице.

Входная дверь была открыта, Билли сидел на крыльце, а Мэри разливала кофе по чашкам.

— Выпьете кофе?

— Да, только поскорее, — ответил Диллон.

— Как она себя чувствует?

— Снова потеряла сознание, — ответил Карни.

Кивком пригласив следовать за собой, Диллон перешел на другую сторону крыльца.

— Давай проанализируем ситуацию. Судя по всему, примерно около полуночи Альгаро подкараулил Дженни и выяснил, что мы отправились к Мысу грома.

— Ну и что?

— Заметь, нам не было оказано ни малейшего сопротивления — ни там, ни здесь, когда мы вернулись. Тебе не кажется, что Макс Сантьяго — не такой человек, который на данном этапе откажется от продолжения борьбы?

— Точно, не такой.

— Вот и я так думаю. Мне кажется, куда более вероятно, что он попытается при первой же возможности лишить нас чемоданчика Бормана.

— Я как раз об этом подумал.

— Хорошо. — Залпом допив черный кофе, Диллон поставил чашку. — А теперь ноги в руки — и обратно в Кэнил-бей. Ты пока посмотри, как обстоят дела в районе пляжа, бара и причала, а я разыщу Фергюсона. Увидимся в баре.

Они подошли попрощаться с Мэри и Билли.

— Уходите, ребята? — спросила Мэри.

— Дела, — ответил Диллон. — А вы?

— Билли останется присматривать за баром, а я вместе с Дженни поеду на Сент-Томас.

— Передай ей, что я заскочу ее проведать, — сказал Диллон. И бегом спустился по лестнице за Карни.

Диллон бил кулаком в дверь коттеджа 7-Д до тех пор, пока она не открылась. На пороге показался Фергюсон, прижимающий к голове кусок ткани, в которую были завернуты кубики льда.

— Что случилось?

— Случилось то, что на меня напал Альгаро. Я был в душе, дверь была заперта. Черт его знает, как ему удалось забраться внутрь, но, выйдя из ванной, я увидел его вместе с каким-то мужчиной. Я сделал все, что мог, Диллон, но у этого подонка оказался при себе браунинг, которым он треснул меня по башке.

— Дайте я посмотрю. — Диллон осмотрел рану. — Могло быть и хуже.

— На пляже у них была оставлена надувная лодка. Они сели в нее и поплыли к «Марии Бланко», которая стояла на якоре вблизи берега.

Диллон опустил жалюзи на одном из окон.

— Теперь-то ее уже нет.

— Интересно, куда он отправился. Может быть, обратно в Сан-Хуан? — Фергюсон помрачнел. — В полевой бинокль я увидел его на корме, видел, как Альгаро передал ему чемоданчик. Сантьяго как будто знал, что я за ним наблюдаю. Подняв руку с чемоданчиком, он свободной рукой помахал мне. — Фергюсон помрачнел еще больше. — Наглый подонок.